Нурлана

"Отчего так плакала японка, отчего так весел был моряк?"

Дикий Гамлет Серебрянникова бакинцам пришелся по нраву

Купи лаваш, он вкуснее батона.
- А это не опасно?
- Чего опасно?
- У нас же с ними война. С теми, кто делает лаваши.
...
- Думаю, в принципе, сегодня мы без хлеба обойдемся.

(Эпизод из фильма)

Первый день кинофестиваля "Восток-Запад" завершился показом российского фильма "Изображая жертву". Театральный режиссер Кирилл Серебрянников - своего рода дебютант в кино, поэтому не удивительно, что своей темой выбрал историю Гамлета.
Молодому актеру Вале (замечательный актер Юрий Чурсин) видится покойный отец-капитан, намекающий, что человек просто так не умирает. А мать уже собирается замуж за брата почившего супруга. Да и еще затюканная подружка Вали, "Офелия недоделанная", по совету его же матери беременеет.
В довершение абсурдности бытия главный герой устраивается работать "жертвой" на следственных экспериментах, а там - что ни дело, то трагикомедия, достойная отдельного и подробного описания. В общем, Серебрянников выбрал вариант беспроигрышный: даже если не удастся изобразить трагедию в рамках "быть или не быть", то убойную кассовую комедию уж точно вытянуть можно. И, пожалуй, как раз комедия у Серебрянникова и получилась.
К последнему жанру тяготеет и язык фильма - живой и острый, но не переходящий в пошлость - за что огромное спасибо авторам сценария - братьям Пресняковым. Кстати, "Изображая жертву", был признан лучшим фильмом фестиваля "Кинотавр-2006" и отмечен призом Гильдии киноведов и кинокритиков. И есть за что - прекрасная работа актерского состава (даже Анна Михалкова сыграла замечательно, чего обычно за ней не водится), интересная работа оператора. Так что выбор оргкомитета "Востока-Запад" понятен, тем более что картина забавно вписывается в тему о слиянии культур.
"Дядя, а ты знаешь, что после Чингисхана у нас стерты границы между Востоком и Западом? - Это у тебя в голове они стерты!" На самом деле в фильме стерты не только границы между культурами, но и между понятиями "зло" и "добро", "быть" и "не быть". Потому что герои словно и не живут вовсе, а играют. Непрерывно играет-рисуется Валя живущий в комнате с елочными гирляндами и кучей кукол-неваляшек. Играет его окружение. Взять хотя бы запись следственных экспериментов, перебивающихся телефонными монологами Люды (Анна Михалкова), отчитывающей невидимого Натика. Проводятся они для проформы, ведь следователь давно решил кто и за что будет мотать срок. Свою лепту в общую картину абсурда вносят подозреваемые, каждый из которых рассказывает свою версию происходящего, которая записывается на пленку.
Один из таких следственных экспериментов в японском ресторане, где известный футболист сдуру застрелил своего друга, и становится последней каплей, нарушающей хрупкий балланс между "быть" и "не быть". Лия Ахиджакова в образе официантки-гейши, в японском халате поверх мохерового шарфа (вот оно, слияние Востока и Запада), дает показания, попутно рассказывая историю своей жизни, как "ушла на пенсию с ТЮЗа", как всем рестораном наблюдают, не отравится ли клиент "смертельно ядовитой рыбой фугу".
Но истерику у следователя вызывают последние слова убитого: "Он сказал: "плевать", может он на все плевать хотел, а плюнуть так и не успел... расслабился". "Я не понимаю, как вы получились, из чего? Ведь вы же в те же школы ходили, что и мы, ваши родители мои ровесники! Я вас не понимаю, вам ведь под тридцать лет, у меня в вашем возрасте ребенок был, а вы все играете, и все вам по фиг! Но вы же поезда водите, самолеты, вы адвокаты. На атомных станциях работаете!" - вопит следователь, пытаясь задушить подследственного. Свою лепту вносит и администратор заведения, грозящийся "вызвать милицию".
Последней каплей ресторанная история стала и в обыденной жизни семьи Вали. Почерпнутая на следственном эксперименте информация наводит его на мысль сыграть, быть может, в последний раз. Вся семья собралась отметить помолвку молодых, а на ужин герой подает ту самую ядовитую рыбу фугу, от мастерства приготовления которой зависит "быть" или "не быть" свадьбе, отмщению, жизни...
И уже изображающий жертву меняется местом с подследственным: "Я даже не знал, отравятся они или нет... Я наблюдал, запоминал, чтобы воспроизвести, показать вам, как все было"...

Зеркало.- 2006.- 7 сентября.- С. 3.