Рзаханова Е.

Жизнь – самая большая сцена

Эльмира Шабанова рассказывает о своем творчестве

Долгое время она не снималась в кино. Поневоле ей приходилось преподавать в Институте искусств. Но несмотря на все трудности она не сдавалась. Счастье улыбнулось актрисе лишь спустя 20 лет, когда она, наконец, вернулась в кино. О своем творческом пути «i» рассказала народная артистка Эльмира Шабанова.
– Для того чтобы стать актером, необходимо пройти школу. А школа – это наука, актерское мастерство, режиссура. Через все это надо пройти, как по ступеням, поднимаясь к своей цели. Актер должен обладать такими качествами, как раскрепощенность, пластика, актерский голос, и над всем этим надо работать. Вообще, воспитанию молодых актеров нужно уделять много внимания, ведь некоторые приезжают из отдаленных районов, и мы должны их учить, как нужно одеваться, общаться. Очень странно, что в Институте искусств до сих пор нет такого предмета, как манера поведения, а она играет огромную роль в воспитании молодых актеров. Например, в московских вузах есть этот предмет.
– Насколько легко или сложно вы шли к своей цели?

– Мне было очень трудно, и все об этом знают. Вначале родители были против, чтобы я занималась столь сложной профессией, затем, когда я вышла замуж, против этого были мой муж и свекровь. При том, что супруг сам был кинорежиссером и «варился в том же котле», он категорически запретил мне сниматься в кино. Наверное он видел, как вели себя некоторые актрисы, и поэтому был против. Он очень меня любил и хотел сохранить семью. Я его тоже любила и всегда на первое место ставила семью. Я всегда любила свою профессию, и если бы я заново родилась, то вновь занялась бы этой специальностью. Но я понимала, что раз я произвела на свет детей, надо думать об их счастье. Как бы я ни любила свою профессию, семья для меня была важнее.
– А когда вы все-таки стали сниматься в кино?
– 35 лет я проработала преподавателем. Но в начале 80-х годов муж сам стал снимать меня. Я сыграла во многих его спектаклях, мой муж поставил на телевидение замечательный спектакль по Стефану Снигу «Убить человека». Я играла с великолепным актером Гасаном Мамедовым, и мы с ним вдвоем такую постановку сделали, что она попала в Золотой фонд. Но знаете, всегда найдутся завистливые люди. Эту ленту уничтожили. Подло было взять и стереть ленту, которая попала в Золотой фонд. Она шла в эфир всего два раза. Затем супруг снял меня в фильме «Тайна корабельных часов», я играла там роль матери героя.
– А вам самой что больше по душе – кино или театр?
– Когда я была моложе и работала с замечательными режиссерами-корифеями, тогда меня больше тянуло в театр. Там я работала меньше, чем в кино, всего три года, а потом, когда уже муж разрешил, я стала работать в Русском драматическом театре. На сцене прошли мои самые прекрасные дни. Когда в начале 90-х в театр никто не приходил, и в зале находилось от силы 10 человек, я, как голодный волк, которого давно не пускали на сцену, работала с огромной отдачей. В кино актрисе работать легче, потому что нервы более спокойны, а в театре особенно чувствуешь зависть и интриги. Я считаю, что наш театр нуждается в реформах. Правда, не все коллективы. Мне, к примеру, ТЮЗ очень нравится.
Порой говорят, что актрисы – испорченный народ. Это все ерунда. Когда я работала в Русском драматическом театре, я почувствовала, что это трудяги. Они с таким азартом работали. В этом театре я не видела никого разврата. Думаю, что все зависит от руководства театра. А вот, например, когда меня пригласили в Аздраму, мне там не понравилось, не было творческой обстановки.
Но, в основном, я снималась в кино. Как вы знаете, у нас в стране роли дают только молодым актрисам. Но я не боюсь камеры и мне достаточно одного дубля.
– Часто ли случается так, что актер становится марионеткой в руках режиссера?
– Есть такие актеры, которые как марионетки в руках режиссеров, даже в мизансцене им приказывают: отсюда пройдись туда-сюда, и они, как роботы, выполняют все приказы. Но я считаю, что это неправильно, потому что актер должен знать, зачем он выполняет какую-то задачу, например, зачем он должен подойти к окну. У меня лично были споры, где я смогла убедить режиссера. Актер должен уметь показать свое отношение. Но у нас есть и такие амбициозные актеры, которых публика любит, и они пользуются тем, что они звезды, начинают молодому режиссеру вставлять палки в колеса. Мол, я старый актер и знаю больше тебя.
– Какой момент в своей жизни вы можете назвать самым тяжелым?
– Самым неприятным в моей жизни было время, когда я ушла из театра. Это была трагедия. Причем я была очень востребованной актрисой, меня приглашали в различные постановки. Но мне пришлось уйти, муж себя плохо чувствовал. Я преподавала в институте поневоле, хотя меня там считали лучшим педагогом. Я даже получила награду – «Заслуженный работник высшей школы».
Но все же это был для меня самый тяжелый период.
– А вы не жалеете об этих годах?
– Сейчас я не жалею ни о чем, потому что я все-таки получила высокое государственное звание, и народ оценил мой труд. Когда человек в жизни добивается своей цели, он, естественно, что-то и теряет. Но я считаю, что исполнила свой долг – долг дочери, долг матери, жены. Обычно бывает, что в молодые годы больше азарта, работы, а затем уже преподавание. А у меня все было наоборот, семья, студенты, а потом моя мечта. Как говорится, надо чем-то жертвовать, чтобы заниматься своей любимой профессией. У меня не было жертв, я все отдала своим детям, хороших детей воспитала. Как вы знаете, мой сын – режиссер. Я и не ожидала, что он сам, своим трудом пробьет себе дорогу в Москве. Никто ему не помогал. Хотя как-то мы стали смотреть его фильм, и кто-то сказал: «Это, наверное, ему помогла Эльмира ханум».
– Как вы оцениваете молодое поколение актеров?
– Молодые сейчас почему-то очень спешат. Когда мы работали, творили, они еще под столом ползали. Тем не менее, они хотят быстрее получить звание. Но пусть лучше оглянутся назад. У нас было кино, и столько фанатиков работало в этой сфере. До сих пор они получают мизерную зарплату и, несмотря на это, работают. Хотелось бы, чтобы их не забывали, а у молодых еще все впереди.
– Недавно вы в интервью выразили обеспокоенность по поводу скудного репертуара современных театров. Как вы думаете, в чем причина?
– Прежние театральные традиции утеряли свою актуальность. В основном, ставятся несодержательные произведения. Поэтому я испытываю трудности при выборе пьесы. К примеру, недавно в Русском драматическом театре им. Самеда Вургуна прошла премьера «Вирус любви». Откровенно говоря, очень слабый сценарий. Это не спектакль, даже не мюзикл, а, скорее всего, капустник.
Хочу отметить, что пора уже снимать хорошие сериалы. Наш народ нуждается в этом, ведь он устал смотреть чужие сериалы.
– Что нового ожидается?
– Режиссер Эльчин Мусаоглы предложил хорошую роль, но я заранее не хочу об этом говорить. Съемки начнутся в сентябре. Помимо этого я приму участие в новом проекте, – когда все определится, я расскажу об этом.

Каспий.-2007.-15 августа.-С.8.