Исеев В.

Дорожный металл и сладкий хлеб

Station House Opera предлагает зрителю самому искать ответы на поставленные вопросы

Известный британский театральный коллектив Station House Opera показал в Баку спектакли, завершившие программу British Council Urban culture («Городская культура»), проходившую в Азербайджане с начала 2006 года. За это время в столице и регионах прошло несколько ярких культурных мероприятий — фотоконкурс, хип-хоп концерт и ряд семинаров.

Авангардные спектакли Station House Opera — по существу образец малознакомого у нас так называемого альтернативного искусства. Да и труппа созданного в 80-е годы прошлого века театра состоит всего из двух человек — это актеры Сьюзан Харт и Мэтью Бауэр. Но, как известно, для завоевания признания важна не численность труппы, а то, что она имеет и способна сказать зрителю. Британскому дуэту было и есть чем вызвать интерес публики. Отсюда и весомый международный успех — театр тепло принимали во Франции, Греции, Испании, Японии, Сингапуре, Бразилии, США, Швейцарии, Тайване, Германии, Ливане и многих других странах.
За двадцать с лишним лет своего существования актеры создали порядка 25 постановок, близких к так называемому жанру «физического» театра — одному из самых востребованных сегодня в Европе видов сценического искусства. Их спектакли строятся на искусной мимической игре и использовании самых последних достижений из мира видеоинсталляций и мультимедийной техники. Все это и превращает выступления Station House Opera в странный и невероятно интересный синтез технопрогресса и человеческого естества, что, по словам исполнителей, позволяет некоторым образом исследовать взаимоотношения людей и окружающей среды.
Постановка, показанная на сцене Театра музкомедии, уже одним своим названием подчеркивала необычный характер будущего действия: Roadmetal Sweetbread в дословном переводе означает просто набор слов — «металл, используемый в дорожном строительстве» и «сладкий хлеб».
Что они подразумевают — предстоит домыслить самому зрителю, что сделать, надо признать, совсем нелегко, ибо само представление — это, по сути, грандиозный перфоманс, перенесенный на театральную сцену. И как полагается в перфомансе, он облачен в форму пантомимы, герои которой предельно расплывчаты: мужчина — Он, женщина — Она. Декорации на сцене не менее абстрактны — стол, стулья и гигантский экран, который и является своеобразным окном во внутренний мир героев.
Зритель застает героев в момент духовного разлада, отношения мужчины и женщины переживают кризис, связанный с потерей духовного, да и физического интереса друг к другу. То, что это действительно так, подтверждает вышеупомянутое «окно» (этакая «другая действительность») — экран на сцене. И, на первый взгляд, и там, и тут все происходит одинаково: те же декорации и одежды; актеры в деталях копируют действие, разворачивающееся на экране. Однако сюжет на экране постоянно как-то неуловимо меняется, мелькает некто «третий» — и вот мы с удивлением обнаруживаем, что героиня застыла в объятиях другого мужчины, хотя в реальности она почему-то обнимает... саму себя. А вот и другой «казус» — на экране зрители видят то, что произойдет на сцене через несколько минут.
Герои чаще всего ищут друг друга за сценой и на сцене, а очевидно, на самом деле... себя в себе, а еще себя в своем партнере — только так, видимо, можно решить ребус в их отношениях. И это нарастающее напряжение, индуцируемое в зал, все отчетливей сигнализирует о неизбежности скорой разрядки. Постепенно происходящее «здесь» и «там» все более расходится в развитии, подчеркивая обострение отношений между персонажами. В конце концов зритель почти теряет грань между настоящими и виртуальными героями — нередко сами актеры удаляются за кулисы, и мы наблюдаем за их передвижением по Театру музкомедии через глазок скрытой камеры на экране. Он потерянно бродит по гримеркам театра, разыскивая двойника-любовника, а Она то появляется на сцене, то исчезает в скрытом дверном проеме внутри самого экрана. Несоответствия между героями усиливаются, доходя до откровенных «фокусов», — исчезнув под столом, Она появляется в центральной ложе для VIP-персон — зрители, да и сам главный герой в шоке, однако, недолго думая, и последний готовится к очередному «трюку».
Но даже измены, вымышленные или реальные, все-таки не разрушат баланс отношений — такой вывод напрашивается сам собой, когда Он и Она, перебив на сцене немало посуды и раскидав мебель, предлагают друг другу бокалы с шампанским. Тем временем на экране появляется нечто прямо противоположное, и в воздухе вновь повисает вопрос: «Так мир или новая война?».

Азербайджанские известия.- 2007.- 14 февраля.- С. 3.