Маргарита Керимова-Соколова, художница: «Нас, азербайджанцев, сейчас в Германии много, и есть возможность правильно расставить многие акценты - не только в поэзии»

Маргарита Керимова-Соколова - азербайджанская художница, с некоторых пор живущая в Кельне. На днях в бакинском Музейном центре она представила новую серию своих работ - «Карнавальная Венеция», написанную под впечатлением поездки на ежегодный праздник в этот удивительный город на каналах. С Маргаритой Керимовой-Соколовой побеседовала корреспондент «Азербайджанских известий», искусствовед Наиля Баннаева.

- Маргарита ханым, почему именно Венеция?
- Это была давняя моя мечта - попасть на венецианский карнавал. Правда, писать его я не планировала - просто хотелось окунуться в эту атмосферу. У меня была возможность сравнить его с кельнским карнавалом, очень веселым, шутливым и даже саркастическим: на нем вышучивают видных людей, в том числе и политических деятелей, к чему сами они, кстати говоря, относятся весьма благосклонно и первыми смеются над собой.
- Наверное, только в Германии с ее традициями сатиры - достаточно вспомнить Ганса Сакса и народный немецкий сатирический фольклор, так называемые шванки, - мог родиться юмористический карнавал. А кто его проводит?
- В городе есть специальные карнавальные клубы - благотворительные организации, и каждый год это мероприятие возглавляют три человека из числа давних членов этих организаций. Они символизируют «принца», «крестьянина» и «юную деву» - главных персонажей - мифологических устроителей карнавала. Правда, все трое, олицетворяющие эти персонажи в главном «цуге» (шествии) - мужчины. И это тоже древняя традиция: женскую роль должен играть тоже мужчина. За эти три места между потенциальными спонсорами карнавала идет борьба не мягче, чем у политиков на их выборах.
- Чем отличаются венецианский и кельнский карнавалы?
- Участники карнавала в Венеции - это местные профессиональные актеры, разыгрывающие пантомимические сценки на всех площадях и улицах города. Костюмы актеры шьют сами. Сюжеты сценок и традиции костюмов отшлифованы веками - меняются только технологии. Стоят такие костюмы от десяти до сотен тысяч евро, в зависимости от материала. В последний день праздника на площади Святого Марка устраивается смотр карнавальных костюмов, лучшие награждаются весьма ценными призами. Разумеется, для меня как для художника костюмы были главным на карнавале.
- Ну а что помимо костюмов оказалось тем самым первым впечатлением, после которого вы решили написать серию «Венецианский карнавал»?
- Когда я попала на венецианский карнавал в прошлом году, это оказалось для меня потрясением (в лучшем смысле этого слова), от которого я не могу отойти до сих пор. И первое, что меня поразило, - это тишина. Только таинственный шепоток кругом да возгласы туристов, нацеливающих объективы на актеров. Актеры отвечают, если с ними заговоришь, но заговаривают немногие из гостей - все торопятся сделать снимки. Кстати, я уверена, что до сих пор ни один турист не испортил ни единого кадра - настолько профессионально двигаются участники карнавала. Еще одно удивление: все замаскированные фигуры - очень высокие. Конечно, это так кажется из-за высоты головных уборов, но, возможно, актеры плюс ко всему еще и встают на котурны. И третье удивление - это, конечно, сама Венеция, город, которого, кажется, совершенно не коснулась рука времени. Под впечатлением всего этого я и рискнула сказать свое слово в такой расхожей и всеми любимой теме, как венецианский карнавал. На днях я выставила эту серию в Баку - это был первый ее показ на публике, и мне хотелось, чтобы он прошел именно на моей родине. Меня восхитила дружная работа коллектива Музейного центра во главе с Лианой Везировой. Они в жару мужественно обустраивали экспозицию, а ведь галерея центра не предназначена для летних мероприятий - в целях сохранности экспонатов он не оборудован кондиционерами. И очень порадовало, что столько людей, в том числе и очень известных, пришло посетить вернисаж - посол Германии Пер Станкина, всемирно известный художник Таир Салахов, наши мэтры Омар Эльдаров, Фархад Халилов, Исмаил Мамедов, Октай Миркасимов, Агали Ибрагимов и другие. Дальше мой «Венецианский карнавал» поедет в Кельн и в Веселинг. И будет при этом непрерывно расти - я планирую продолжать серию. Вот только материал сменю - вместо пастели теперь будет масло.
- А как родилась идея «портретной галереи» - самой таинственной части вашей новой серии? Когда вы решили облачить в карнавальные костюмы своих знакомых?
- Это было на самом карнавале. В какой-то момент мне на глаза попалась актриса в изумительном костюме Весны. И я вдруг неожиданно для себя совершенно явственно увидела в этой «Весне» свою знакомую, очень красивую женщину (назову, пожалуй, имя - это Лала Кязимова). И тут же поняла, что должна воплотить задумку в серии работ о Венеции. Сейчас в этой «галерее» у меня собраны портреты друзей и моих близких. Вместе с тем я не собиралась делать портретную серию, то есть просто наряжать людей в костюмы. Я интуитивно подбирала для каждого подходящий образ, максимально раскрывающий этого человека. Например, «Маленький принц» - это мой внук, а «Маленькая фея» - его троюродная сестра. А «Синьорина» - ее мама. Она вышла несколько старше, чем есть, но я успокоила словами Пикассо. Помните эту историю? Когда Гертруда Стайн увидела себя на портрете его кисти, она воскликнула: «Но я же не такая!», имея в виду несколько преувеличенный возраст. Пикассо резонно ответил: «Мадам, вы будете такой...». «Жемчужина Венеции» - это сестра моей невестки, а «Капулетти» - сама невестка. А единственный пока мужской портрет «мефистофельского» плана - он называется «Тайна желаний» - получился точным образом своего прототипа, человека творческого, разностороннего и темпераментного.
- Этот портрет к тому же еще и наименее «карнавальный» из всех - здесь конкретный человек виден очень выпукло. Другое исключение - «Посвящение Рене Магриту». Этот лист словно бы «сам по себе», он явно выпадает из общей, сугубо «венецианской» серии и по тематике, и по стилю. Или я ошибаюсь?
- Дело в том, что на карнавале в Венеции не редкость костюмы не только «литературные» - персонажи «Ромео и Джульетты», например, или «Декамерона». Есть и маски, навеянные образами изобразительного искусства. И вот я увидела в Венеции даму с зонтиком, вместо лица у которой был букет фиалок - как на картине великого сюрреалиста. В этом образе мне увиделась мать моей невестки, но в своей работе тот самый букет я отвела от ее лица, как маску... Мы со сватьей очень дружны и очень любим друг друга (а такое, согласитесь, нечасто бывает). Я вообще очень ценю дружбу - в ней, в отличие от любви, не бывает измен, и дружба, опять же в отличие от любви, не может исчезнуть сама собой. Без дружбы не прожить, но кто-то из друзей уходит из жизни, кто-то уезжает. И сам ты уезжаешь. А кто-то остается рядом. Но при этом никто никого не заменяет. И даже если друг ушел из жизни, общение не прекращается.
- Вечная внутренняя сверка: «А что бы он сказал?», вы это имеете в виду?
- Это само собой, это всегда... Но друг - это тот, по кому ты равняешься. Например, иногда, когда кто-то шутит, я вспоминаю шутки Санана Курбанова, или, например, Уджала Ахвердиева. Это уже не говоря о ныне живущих - как часто я вспоминаю, что по тому или иному поводу сказал Таир Салахов, или Октай Миркасимов, или Тогрул Нариманбеков, или Фархад Халилов. Или Лианочка Везирова... Или Наилечка Баннаева... Вообще, общения с глазу на глаз ничто, конечно, не заменит, но когда живешь вдали от родины, да и друзья раскиданы по всему миру, приходится поневоле общаться на расстоянии.
- В Кельне наверняка есть азербайджанская диаспора. Насколько она активна и насколько активно вы сами участвуете в ее делах? И, наверное, коллег по профессии в диаспоре тоже нашли?
- В Германии много азербайджанцев, а в Кельне - особенно: около тысячи. Если говорить о профессиях, то нашу диаспору более всего прославили врачи. Их, великолепных специалистов, очень высоко оценили немцы. А ведь в Европе очень высокие требования к медикам. Это раз. Да и приезжали наши спецы туда по большей части уже в так называемом «пограничном» возрасте, когда тяжело менять жизнь кардинально. Это два. И все равно отлично вписались - у стольких из них уже имеется своя успешная практика! Это ли не доказательство профессионализма? Особенно хочу отметить успехи Лятафят Зейналовой, Ханум Азимовой, Гафура Иманова. И представители культуры на высоте. Есть, например, в Кельне такой активист, как Ильдрым Солтанов. Архитектор по профессии и галерист по роду занятий, он сам тоже пишет картины. Так вот, он часто организует там выставки наших, азербайджанских художников. Есть еще Ашраф Гейбатов - его и здесь, и там все очень хорошо знают.
- Как наша диаспора в Кельне знакомит немцев с Азербайджаном?
- Мы широко отмечаем каждый год два праздника - Новруз байрамы и Новый год. Первое - азербайджанская традиция, второе - наверное, ностальгически-советская. Хотя национальный колорит чувствуется и в этом случае - в блюдах, приготовляемых к этому празднику, и во многом другом. На торжества по случаю Новруза непременно приглашаются певцы и музыканты из Азербайджана. А также многочисленные гости.
- Зная вашу любовь к родине, думаю, что вы внесли свой вклад в пропаганду Азербайджана среди кельнцев.
- Я в 2001 году сделала свою выставку в Центре имени Копелева, названном в честь знаменитого диссидента, очень почитаемого немцами. После смерти Копелева в Германии был образован фонд его имени. А Центр имени Копелева превратился в клуб встреч людей искусства и науки. Свою выставку при поддержке других членов диаспоры я приурочила к 28 мая. Но она превратилась в более широкое мероприятие, чем персональная выставка одного художника. Вернисаж стал центром Дней культуры Азербайджана. В организации их приняли участие наше посольство в Германии, а также азербайджанская диаспора другого города - Бохума. Оттуда они привезли и продемонстрировали отечественный фильм «Анекдот». Все три дня, пока длилось мероприятие, немцы приходили на выставку, смотрели фильм, слушали доклады Рафиги Садыховой, супруги нашего посла, об истории германо-азербайджанских связей. Те наши Дни культуры открыл президент общественного телеканала АРД Фриц Пфляйтген. Это было приятно и почетно - он очень популярный в своей стране человек.
Был у меня и книжный проект, работа над которым хотя и не проходила непосредственно под эгидой диаспоры, но все равно имела прямое отношение к Азербайджану. Поэт Дмитрий Дадашидзе, родом бакинец, ныне проживающий в Германии, в Ганновере, всю свою жизнь посвятил переводческой деятельности, и в первую очередь - азербайджанских поэтов. В том числе и поэтов Южного Азербайджана. Недавно он издал на собственные средства книгу своих переводов, а я ее оформила как художник-иллюстратор. Мне было очень приятно работать над этим проектом.
- Насколько немцы знакомы с нашей страной? Есть ли проблемы в этом отношении?
- На выставках своих я неизменно подчеркиваю, что я - азербайджанский художник. Я это подчеркнула и на своих выставках в США в 1993 году и с удовольствием услышала, что кругом не остались в недоумении, а заговорили: «Да, Азербайджан! О Каспийское море!» и т.д. А между тем рядовые американцы в этом отношении - в смысле интереса к другим странам - далеко не первые в мире. Что касается немцев, то они, как известно, открыты всему новому. А их интерес к нашей стране особенно усилился после того, как по каналу АРД был показан документальный фильм об Азербайджане, заказанный и снятый у нас немцами еще при Гeйдapе Aлиeвиче. Этот фильм назывался «Огни Баку». В нем подробно рассказывалось не только о нефти, но и выдающихся деятелях, немцах по происхождению, прославившихся служением Азербайджану, и вообще об исторических связях между нашими странами. И сейчас, увидев на афише или пригласительном билете слово «Азербайджан», немцы говорят: «О Азербайджан! Мы хорошо знаем эту страну!»
- Приятно, что в Германии нас знают не только благодаря нашему «черному золоту» - нефти, но и, так сказать, «нежному золоту» - искусству. В том числе и изобразительному...
- И тем не менее мы стараемся еще глубже посвящать их в нашу историю и культуру. Рассказываем о бывших немецких колониях Анненфельде и Еленендорфе. А немцы, между прочим, когда речь заходит о культуре Азербайджана, чаще всего вспоминают стихи Мирзы Шафи Вазеха.
- Да, Боденштедт, переведя поэзию Мирзы Шафи, оказал большую услугу Азербайджану, хотя и присвоил лавры покойного азербайджанского мастера пера. История, как я вижу, на наших глазах уже расставляет все по своим местам. В Германии Вазеха позиционируют как азербайджанского автора или как персидского?
- Такое тоже бывает, не скрою. Приходится пояснять... И мы не жалеем на это ни времени, ни сил. Благо, теперь нас, азербайджанцев, там много, и есть возможность правильно расставить многие акценты - не только в поэзии.

Азербайджанские известия..- 2007.- 18 июля.- С.3.