Каракмазли Д.

Письма c родины

Документальные Фильмы "Мейдан" и "Габиб и Гюльханым" известного азербайджанского кинорежиссера Заура Магеррамова, ныне проживающего в Турции, с 12 по 21 октября удостоятся чести показа на 9-м Нью-Йоркском кинофестивале турецких фильмов. А фильм "Мейдан" представлен также для показа на 10-м Международном фестивале "1001 документальный фильм", который пройдет в Стамбуле со 2 по 7 октября 2007 года. Такое стало возможным благодаря тому, что фильмы Заура Магеррамова, снятые на киностудии "Азербайджанфильм - Яддаш" в 1980-1990 годы, приобрели новые "языки". Они раньше звучали на азербайджанском и русском, а теперь переведены на турецкий и английские языки. На эти же языки оформлены уже и субтитры. Это фильмы "Бакинские балконы", "Кеч", "Память камня", "С весною вместе", "Габиб и Гюльханым", "Мейдан" и другие. А до того режиссеру пришлось потрудиться над цветокорректировкой и частичным монтажом, то есть провести некоторую реставрационную работу над этими фильмами в формате видео. Ведь им уже по 19-20 лет. А проведена была эта работа на студии университета Анадолу (Eskiselik,TC). И теперь стало легче показывать их на конференциях в различных городах Турции, на фестивалях. Как признался корреспонденту "Эхо" З. Магеррамов, перечисленные фильмы по сути представляют для него как бы "Письма с родины", которые он захватил с собой. Многие кадры из них сняты на территории Верхнего и Нижнего Карабаха. "На протяжении всей своей творческой деятельности меня тянуло как можно больше побывать в этих краях. И, главное, каждый раз я уносил оттуда самые яркие содержательные картинки впрок. Не думал, что разлука будет столь долгой...", - говорит З. Магеррамов. Шуша, Дашалты, Кирс, Кяльбаджар, Чалбайир, Налтекен, Сарыер, Худаферин... И в страшном сне не мог представить, что их захватят враги! И на события на Мейдане, происшедшие осенью 1988 года, с расстояния времени режиссер смотрит уже иначе. "Отрадно, что даже в дни острых социально-политических потрясений народ наш не теряет толератности, неподдельной человечности. Для сравнения достаточно вспомнить широкую палитру подобного рода событий в различных частях мира за последние 5-20 лет. Просматривая "Мейдан", я все больше убеждаюсь в этом", - говорит З. Магеррамов. При этом - он вспоминает слова Тадеуша Святиховского - большого друга Азербайджана, произнесенные им после просмотра фильма "Мейдан": "Всея, как в постановочном кино, довольно этично и эстетично". Другой раз в Бурсе, на празднике книги, после показа коротенького 10-минутного фильма "Кеч", к З. Магеррамову подошел молодой человек и сказал: я горжусь тем, что принадлежу к той же группе народов, которых я увидел только что на экране", - сказал он. По мнению З. Магеррамова, при всей близости наших стран в Турции недостаточно информации об Азербайджане. И потому увиденное в этих фильмах подчас озадачивает турецкого зрителя. З. Магеррамов убедился в этом, широко пользуясь ими в качестве наглядного пособия на уроках по эстетике документального кино. По его словам, показ 20-минутного фильма дает студентам намного больше информации, чем теоретическое обсуждение эстетики документального кино. Этническая близость наших народов усиливает интерес студентов к этим фильмам. Привлекает их и не совсем привычный подход к документальному кино. В данном случае это выражается в пластическом переосмыслении действительности. "Вдобавок фильмы эти как фантомы переносят меня в тот теплый радостный мир, в котором я имел счастье создавать их, - говорит Заур Магеррамов. - Не мог я подумать в те времена о том, что мне , в силу определенных обстоятельств, придется расстаться с этим миром. Но, слава Богу, сегодня расстояние, отделяющее нас, можно сказать, равно длине протянутой руки. К тому же, согревают мне сердце и "Письма с родины". Они помогают мне не отрываться от того мира, земля и люди которого некогда заполняли своими красками и красотами раму моей кинокамеры. Низкий поклон им!"

- Заур бей, ваши фильмы входят в золотой фонд азербайджанского кино. Однако среди них есть особенная картина - "Кеч". Кстати, на фестивале "Наше неизвестное кино" этот фильм получил Гран-при и был признан лучшей документальной картиной за всю историю существования киностудии "Азербайджанфильм". Это фильм о длинной дороге кочевья протяженностью почти в 400 км. Как хорошее вино с годами повышает свою кондицию, так и "Kеч" с годами не только не утратил свою ценность, а, наоборот, стал еще более уникальным. Превратился не только в бесценный документ культуры, но и в документ истории. Что вы испытываете, когда смотрите эту картину с расстояния почти в два десятилетия?

- Эта картина была снята в 1983 году и с тех пор так и пролежала в тиши архивов. И вот, наконец, картину увидели зрители, кинокритики. Мне приятно, что они ее так высоко оценили. Дорога была нелегкая. Транспорт шел по асфальту. А съемочная группа шла пешком за верблюдами, лошадьми. Приходилось одновременно думать, выбирать, снимать. Путь был безостановочным. И если кеч делал привал, я не имел права расслабляться, потому что в это время я мог пропустить какие-то важные события. Увы... Сегодня ничего этого нет. Нет ни того ритуала, ни аксессуаров, ни скота, ни этих чабанов, а главное, этих дорог. Потому что все те села и эйлаги, где снималась картина, остались на оккупированной территории Нагорного Карабаха. И Кяльбаджар, и Сарыер, и Истису, и Чалбайир... Посмотрев "Kеч", я будто заново пережил ту дорогу. Вспомнил своих единомышленников из сьемочной группы, героев картины, с которыми подружился. Это были две-три семьи потомственных скотоводов, хранившие глубочайшие традиции кеча. С благодарностью я вспоминаю и об авторе сценария, покойном поэте, писателе, кинематографисте Видади Пашаеве, который принимал активное участие в съемках и в монтаже.

- До сих пор не умолкают споры о том, чем является документальное кино - правдой или вымыслом, документом или искусством?

- По моим представлениям, документальное кино - это не просто экранизация изображения и дикторской речи. Документальное кино - это не голая сухая правда, не сама действительность, а размышление, и чувства, возникающие при рассмотрении и интерпретации этой действительности. В этом и суть документального кино. И это кино следует рассматривать как вид искусства. А тот, кто хочет видеть в документальном кино копию действительности, кривит душой. Я поклонник творчества выдающегося американского кинорежиссера Роберта Флоэрти, основоположника поэтического документального кино. Именно он положил основу съемкам "привычной" камерой, являющейся в его фильмах органичным элементом всего действа. То есть речь идет о длительных наблюдениях посредством открытой камеры. И бессловесную картину "Кеч" я сделал, следуя именно этому направлению. Ибо каждый кадр, на мой взгляд, должен не только показывать, а предельно рассказывать, вступать в беседу со зрителем. И все это для того, чтобы слову почти не оставалось места. Разве что для лаконичного комментария. Как мне кажется, дикторский текст в документальном фильме действует на сознание зрителей подавляюще. Зрителю, рассматривающему картинку, надо дать возможность самому думать, чувствовать.

- Каким вы застали художественный климат родины, климат кинопроизводства?

- Я в растеренности... Вся нация поет, танцует, снимает клипы и кино, пишет музыку. Причем бессовестно эксплуатируя мугам. Мне кажется, нельзя заклиниваться только лишь на национальных традициях. Надо, наконец, прорвать свою скорлупу и выйти наружу, петь уже на языке Европы. И черпать вдохновение не только из мугама, а начать уже петь суры из Корана на английском языке в современной интерпретации - это уже делают в Турции, Англии, Малайзии, петь азербайджанские песни на английском языке, петь европейские песни на азербайджанском языке и т.д. А взять мугам и "ездить" на нем вдоль и поперек - это: я считаю, аморальным. Что касается азербайджанского кино, то оно, на мой взгляд, переживает свои самые тяжелые дни. Как говорил Конфуций: "Нет ничего хуже, чем жить в переходный период". И в такие времена больше всего страдает культура, в частности, кино. По моему субьективному мнению, азербайджанское кино в первые годы своего становления снималось на уровне американских и европейских стандартов, с глубоким проникновением в национальную суть - таковы "Аршин мал алан", "Мешади Ибад". Однако в 60-х годах азербайджанское кино начинает терять свое лицо и становится периферийно-интернациональным. Азербайджанский экран в этот период времени наводняет слово. Причина этого явления, на мой взгляд,была в том, что киностудией "Азербайджанфильм" в те годы руководили писатели. Отдавая должное роли писателя в обществе, следует все же отметить, что кино - это искусство изобразительное и нуждается в пластическом решении, а не в словесном описании. Таким образом, мастер слова оттеснил мастера кино. Сегодня, на мой взгляд, нужна кардинальная перемена в киномышлении. Надо делать азербайджанское кино. Американское, итальянское, русское кино уже есть. Но если исследуемые проблемы, проповедуемые ценности в наших фильмах не будут рассматриваться в русле общечеловеческих процессов, то наше кино останется все на том же "районном" уровне. Хочется надееться, что забрезжит свет в конце тоннеля. Но для этого надо, чтобы наряду с устойчивым финансированием подход к кинопроизводству основывался на мировых стандартах. Точно вымерялся путь от замысла до сценария, от режиссера до зрителя. Вселяет надежду то обстоятельство, что Минкультуры сегодня усилило внимание к отечественному кино. Художник - это добровольный корреспондент зрителя, и коль скоро он берется за святую миссию - кинопроизводство, то должен быть предельно честным по отношению к материалу, зрителю. В каждом своем фильме я стараюсь следовать этой истине. Осмысливая и интерпретируя материал, стараюсь сохранить его суть и в то же время найти путь к сердцу зрителя. Ведь документальное кино - это доверительная беседа автора и зрителя. И беседа эта должна быть содержательной.

Эхо.-2007.-5 июля.-С.8.