Азимов А.

Гвоздь программы-пила

В филармонии состоялся необычный концерт зарубежных исполнителей В рамках проекта «Лицом к лицу со временем» с Государственным камерным оркестром имени Караева выступили немецкий дирижер Андреас Рупперт и исполнительница на пиле Аннализа Рупперт.

Начну с того, что называется культурой проведения концерта. Филармонический концерт, по самому своему жанру связанный с традициями классической музыки, предполагает ту самую строгость и образцовость, проявляющуюся в понимании художественного содержания исполняемых произведений, без которых немыслим сам термин «классический». И в этом смысле то, что мне приходится наблюдать в последнее время в нашей филармонии, мягко говоря, удивляет. Спрашивается, почему во время исполнения Зальцбургской симфонии Моцарта на сцене находилась пианистка, не имеющая никакого отношения к этому произведению? И, наоборот, при недавнем исполнении Девятой симфонии Бетховена, этого великого послания человечеству, хор, поющий «Оду к радости» Шиллера, вышел только к началу четвертой части, в то время как сама концепция произведения предполагает присутствие этого самого хора как свидетеля всего происходящего на протяжении всех предыдущих частей. Еще один вопрос: зачем в рамках проекта, нацеленного на улучшение качества игры оркестра, нужно было прибегать к обработке старинной музыки, когда существует множество оригинальных произведений, рассчитанных на данный состав?
Теперь что касается самого исполнения. Меня поразило, с каким безразличием, безучастностью к музыке великого австрийца была исполнена Зальцбургская симфония. Создалось впечатление, что дирижер и оркестр стесняются друг друга. Оркестранты сидели с унылыми лицами, словно выполняли какую-то каждодневную, скучную работу, а дирижер со своей эстетской манерой делал вид, что не замечает этого. Никакого музицирования, никакого посыла в зал. Я уже не говорю о качестве звучания, где не было ни пения, ни кульминаций. Между тем мне доводилось видеть вдохновение на лицах этих же музыкантов, кажется, это было во время исполнения ими очередных аранжировок популярной музыки. Подобное говорит об очень серьезных проблемах, стоящих перед оркестром, которые пока не в силах исправить даже приглашенные дирижеры. По-видимому, в данном случае им не хватает очень важного качества — умения зажигать людей. В этой связи мне вспомнилось, что когда с азербайджанским симфоническим оркестром работал Рахлин, потрясенные музыканты переставали даже играть в перерывах в нарды и шахматы. Мне скажут: другие были времена и уровень профессионализма. Но ведь данные концерты и организованы с целью повысить этот самый уровень, и как его добиться, если отсутствует самое главное — вдохновение и желание музицировать.
Кстати, если говорить о музицировании, то гвоздем программы была... пила. Вот уж никогда не думал, что сей режущий инструмент может издавать такие чарующие, нежные звуки. Вообще-то использование немузыкальных инструментов в симфонической музыке ведет свое происхождение от Шестой симфонии Густава Малера, где траурное звучание молота символизирует человеческую трагедию. В представленном же нашему вниманию опусе Андреаса Рупперта эстетское смакование образов тишины, эти много раз пережеванные шорохи в ночи, вылились в довольно однообразную и скучную композицию. Но нужно отдать должное исполнительнице: вот где были и вдохновение, и музыкальность, и отдача.
Такую же отдачу обнаружила на концерте другая исполнительница, наша певица Фарида Мамедова, выучив и донеся до слушателей сложнейший опус Рахили Гасановой «Поклонение».
Но вот само это произведение разочаровало, и, думается, не только меня, но и многих других поклонников творчества композитора. Когда человек обладает талантом и интеллектом, к нему предъявляются особенно строгие требования. Рахиля Гасанова, безусловно, талантливый музыкант, находящийся в постоянном поиске. Но, к сожалению, ее опусы последнего времени вызывают впечатление какого-то творческого тупика. Все эти названия, претендующие на решение философских проблем, не оправдывают ожиданий. Так и хочется напомнить автору, которого, повторяю, безмерно ценю и уважаю, что композитор должен писать не то, что он хочет, а то, что он умеет.
В данном случае для того, чтобы выразить ту грандиозную и, наверное, очень интересную идею, которую предполагало данное название и стихотворный текст (кстати, неплохо было бы указать его автора), композитору явно не хватило чувства формы. В результате произведение разваливалось на куски. В конце концов, существует же такая вещь, как психология слушательского восприятия, которую автор должен учитывать. Очень может быть, что Рахиле Гасановой стоило бы отказаться от набившей оскомину эстетики псевдоминимализма, когда все произведение предстает как различные варианты одного и того же мотива. Потому что если первоначальная интонация не обладает достаточной яркостью и способностью к развитию, вся форма распадается на ряд отдельных фрагментов. Может, следует обратиться к чему-то более скромному, без философских обобщений, взять хотя бы жанр миниатюры, которым композитор прекрасно владеет.
Еще одна серьезная проблема касается умения композитора использовать вокал. Ведь если произведение рассчитано на исполнение поэтического текста, то слова должны быть отчетливо слышны. Здесь же не было понятно ни одного слова. И в этом — вина не певцов (кроме Фариды Мамедовой участвовал и тенор Алиахмед Ибрагимов). Не исключено, что где-то за границей это произведение пройдет с большим успехом, и люди спишут непонимание текста на незнание языка. Но если я, азербайджанец, не понял ни слова, зачем тогда текст? Играйте в таком случае на пиле!
Все сказанное, впрочем, не отменяет полезности и важности прошедшего концерта: публика, а среди нее было много молодежи не из числа профессионалов, получила представление о разных стилях и изрядную долю экзотики, жаль только, что последняя перевесила все остальные атрибуты концерта классической музыки.

Азербайджанские Известия.- 2007.- 7 ноября.- С. 3.