Баннаева Н.

Птица тайны и печали

В Музейном центре проходит мемориальная выставка Сары Манафовой

В галерее Музейного центра открылась мемориальная выставка заслуженного деятеля искусств Сары Манафовой. Известная художница ушла из жизни недавно — в августе, совсем немного не дожив до этой своей выставки, которая планировалась просто как юбилейная — к ее 75-летию.

Выпускница Тбилисской академии художеств (кстати, помимо художественного у нее было и филологическое образование — она окончила БГУ), Сара Манафова в 1969 году вступила в Союз художников СССР, а в 1993 году стала членом Международной ассоциации художников ЮНЕСКО. В 1996 году была удостоена национальной премии «Хумай». Работы Сары Манафовой хранятся в музеях и частных коллекциях, в том числе в Музее народов Востока (Москва), Азербайджанском государственном музее искусств, Государственном музее искусств Узбекистана и других.
В первом зале галереи искусств Музейного центра гостей встречают полотна Сары ханым, написанные в 70-90-е годы (в последние годы она отдавала предпочтение исключительно пастели). Это женские портреты, иллюстрации к произведениям Низами и серия работ, посвященная морским раковинам как аллегориям человеческих личностей. В этой серии 70-х уже предчувствуется грядущая поздняя Сара Манафова, с ее любовью к символике и метафорам.
Следующий зал цветет букетами — в последнее десятилетие художница часто изображала цветы. Среди нарядных гранатовых деревьев и прочих растений бросаются в глаза увядшие пурпурные розы. Этот графический лист называется «Грустный день». Он — знаковая работа всей выставки. И по названию в том числе... В ветвях гранатового дерева сидит удод — эта птица тайны и печали красной нитью проходит сквозь образный ряд творчества Сары Манафовой.
Третий зал — это привычная нам Сара Манафова последних лет. С пейзажами, к которым она вернулась в 2000-е («Загульба», «Бешбармак» и другие), соседствуют работы из эпатажной серии «Татуаж», в свое время вызвавшей много споров. Очень близка к этой серии по тематике и персонажам серия «Маски». Карнавальные костюмы и пирсинг — явления одного порядка... Разумеется, выставлен и тот из листов, который вызвал особый общественный резонанс своей политической направленностью — он называется «XX век». Символический его ряд отражает, по мнению многих, пагубное несовершенство юридической системы советской империи.
В цикле работ художницы этих лет большой удельный вес имеют всевозможные ню — от чудесной пастели «Женская баня» до героинь «Татуажа» и «Масок» — дам полусвета. Вместе с тем именно в 90-2000-е годы в творчестве С.Манафовой особое место стали занимать нежные чистые образы, навеянные иранской миниатюрой позапрошлого века. Например «Женщина с удодом».
Натюрмортов на этой выставке не так уж много, но каждый из них, безусловно, одушевлен, живет своей жизнью. В качестве примера можно привести «Красную чашку», такую яркую и в то же время щемяще одинокую. Это женская душа, тоскующая в рамках привычного существования...
В конце последнего зала зрителей встречает лицом к лицу последний из автопортретов Сары Манафовой, сделанный в нынешнем году. На выставке представлено много ее автопортретов, причем расположены они в хронологическом порядке. Светская львица, средневековая красавица, грустная женщина — образы очень разные. Но все они отмечены какой-то основательностью — «героини души» художницы все очень земные и немного печальные. Последний автопортрет совсем не такой. Дама в ярко-розовом костюме и черной шляпке, на которой притулился удод, стоит (летит?), лучезарно улыбаясь, на фоне синего бакинского неба — где-то совсем внизу поблескивают купол и башенки филармонии. Она прощально машет нам рукой, затянутой в черную изящную перчатку. Сквозь этот графический лист, словно сквозь таинственную дверь, Сара Манафова уходит в иной мир. Но ее мир остается с нами

Азербайджанские Известия.- 2007.- 31 октября.-С.4.