Огуз С.

Магический реализм Ашрафа Мурада

В Москве презентована книга, посвященная выдающемуся азербайджанскому художнику

22 апреля в Москве, в галерее «Айдан», состоялась презентация книги известного российского искусствоведа Григория Анисимова «Ашраф Мурад. Магический реализм». В издание объемом в 152 страницы включены 58 цветных работ и 21 рисунок художника, множество фотографий периода его молодости и студенческих лет. Книга дополнена также фотографиями и отзывами посетителей его единственной персональной выставки, состоявшейся в 1984 году, через пять лет после кончины Ашрафа Мурада.

На первых страницах книги помещены фотографии «виновников» возвращения художника из небытия – кавалера французского Ордена Почетного Легиона, в советский период сотрудника секретариата ЮНЕСКО Рамиза Абуталыбова и давно живущего в Москве бакинца, доктора геолого-минералогических наук Евгения Попова, который и финансировал настоящее издание. Не зря ведь говорится – куда намерения, там и дом твой. Видно, одаренный природой человек, предчувствует свое будущее. Великий художник Нико Пиросмани, который в начале прошлого века, работая проводником на железной дороге, часто бывал в Баку, творил с мечтой, что когда-нибудь его картины будут поняты во Франции. И не ошибся. Первыми пропагандистами его наследия, представившими картины Пиросмани Европе, стали его земляки, эмигрировавшие во Францию. А в конце прошлого века Ашраф Мурад, работая над портретами Наполеона, актрисы Симоны Синьоре, обратившись в Союз художников с просьбой разрешить ему творческую командировку во Францию, был встречен насмешкой коллег. А первым пропагандистом творчества Ашрафа Мурада стал дипломат Рамиз Абуталыбов, долгие годы проработавший во Франции. В 1986 году усилиями Рамиз муаллима, работавшего в то время заведующим отделом по зарубежным связям ЦК КП Азербайджана, эта книга была включена в план одного из издательств. Даже угроза потерять занимаемый пост не охладила в то время в Р.Абуталыбове желания популяризировать художника, чье творчество шло вразрез с официальной идеологией. Однако как только Р.Абуталыбов перешел на другую работу Союз художников Азербайджана смог исключить из планов издательства книгу об этом неповторимом художнике, творчество которого являлось гордостью азербайджанского искусства. Не смогли наши руководители художников пережить того, что кто-то сделал то, что являлось их святым долгом. Я помню как в 1984 году, накануне открытия той самой, единственной выставки Ашрафа Мурада в Баку проходила международная конференция по проблемам культуры. В программе конференции было и посещение этой выставки, однако руководство Союза художников поспешно разобрало экспозицию и спрятало картины в запасники. Наконец после долгих усилий экспозиция была восстановлена и готова к открытию. Однако открытие ее состоялось не в назначенный день, а на несколько дней раньше, в великой поспешности, так, чтобы желающие прийти на выставку в день открытия ничего об этом не узнали. Даже когда один из журналов хотел поместить информацию об открытии выставки, журналистам не разрешили ее сфотографировать, поэтому организаторам выставки съемки слайдов пришлось делать подпольно в лучших традициях детективных фильмов. Только так статья об одном из лучших художников ХХ века Ашрафе Мураде смогла появиться на страницах журнала «Гобустан», главным редактором которого был писатель Анар, взявший на себя всю ответственность за эту акцию. Нынешнему поколению может показаться странным, что людям интеллигентным и вполне мирным пришлось играть в детективов, чтобы представить народу творчество художника редчайшего таланта. Однако в период, когда в искусстве царила «диктатура соцреализма», пропаганда художника, все творчество которого было направлено против этой диктатуры, расценивалось как ДИВЕРСИЯ, и виновные должны были понести вполне серьезное наказание. Тем не менее, истинные творцы шли избранной ими дорогой настоящего искусства. В конце 50-х годов в Азербайджане появилась целая плеяда художников, определивших направление развития изобразительного искусства республики второй половины ХХ века. Такие выдающиеся представители этого поколения, как Мирджавад, Саттар Бахлулзаде, Тофик Джавадов, Расим Бабаев, Горхмаз Эфендиев, Тогрул Нариманбеков, Алекпер Рзакулиев, Фазиль Наджафов жили в те годы насыщенной творческой жизнью. Они были друг для друга опорой, поддержкой, а иногда и соперниками. А Ашраф Мурад, по словам Фазиля Наджфова, шел путем своего творчества один, как приговоренный идет к эшафоту. Отринув все бытовые, семейные, общественные связи, он удалился в мир Живописи. Поэтому, когда А.Мурад появлялся на улицах в рубашке, выпущенной поверх брюк, стоптанных туфлях, в которых он пешком проделывал дорогу в 10-15 км к морю, невольно приходили на ум босоногие непослушные мальчишки. Конечно, в задыхающемся, наглухо застегнутом обществе было много завидующих его духовной и материальной свободе. Его ярые противники распускали слухи о сумасшествии художника. Работавший с ним рядом Горхмаз Эфендиев спрашивал друга: - Ашраф, ты же великий художник, зачем тебе все это? И тогда Ашраф устало, как человек, утомленный жизнью, отвечал: - Иначе они не дадут мне работать. Истинную самоотверженность проявил тонкий ценитель таланта Ашрафа Мурада, яростный пропагандист его творчества художник Расим Бабаев. В конце 70-х годов прошлого века ныне заслуженный деятель искусств России, член российского ПЭН-клуба, корреспондент газет «Известия» и «Культура», искусствовед и писатель Григорий Анисимов приехал в Баку. Увидев работы Расима Бабаева, он воскликнул: - Друг мой, ты самый великий художник в Азербайджане! Не согласившийся с этим Расим Бабаев повел Г.Анисимова в мастерскую Ашрафа Мурада и познакомил гостя с художником-отшельником. С тех пор Григорий Анисимович Анисимов постоянно следил за поисками А.Мурада, и именно он был автором первых статей об опальном художнике. В книге «Живые краски Апшерона», посвященной азербайджанским живописцам, он посвятил Ашрафу Мураду статью, пронизанную любовью и восхищением. Анисимов, который вместе с Расимом Бабаевым пядь за пядью исходил весь Азербайджан, постиг, как в палитре А.Мурада воплотилось мировоззрение, чувство цвета азербайджанского народа, не раз обращался в своих работах к его творчеству. Именно Г.Анисимов стал составителем и одним из авторов изданной в Москве книги «Ашраф Мурад. Магический реализм». И именно он первым назвал метод А.Мурада «магическим реализмом». В этой книге собраны все статьи, написанные Г. Анисимовым об Ашрафе Мураде. Кроме того, здесь же можно прочитать опубликованные в разное время и посвященные А.Мураду статьи Рамиза Абуталыбова, Таира Салахова, Анара, Фархада Халилова, Рустама Арифджанова, Сары Назировой, Диляры Вагабовой, Нуреддина Габибова. Авторы этих работ рассматривают творчество Ашрафа Мурада в контексте мирового искусства, говорят о его преданности искусству, неповторимости метода, ставят в один ряд с такими выдающимися мастерами, как Нико Пиросмани, Анри Руссо, Жорж Руо, Казимир Малевич, Марк Шагал, Пабло Пикассо. В книге опубликовано и написанное, но так и неотправленное письмо художника к любимой девушке. Это красивое, возвышенное, пронизанное поэтическими чувствами послание открывает нам полную высоких устремлений душу художника. Хоть письмо так и осталось неотправленным, однако, видно, взволнованный голос художника навсегда запечатлелся в сердце той девушки. Посетив выставку, о которой говорилось выше, и прочитав отзыв художника Тофика Агабабаева, позвонила к нему. Признавшись, что хотя их жизненные пути с Ашрафом и разошлись, она всю жизнь помнила о нем, и даже сейчас, провожая внуков в школу, проходит с ними мимо дома, где когда-то жил А.Мурад, хотя есть дорога гораздо короче. Здесь уместно было бы упомянуть о еще одном, не дошедшем до адресата послании А.Мурада. В конце 60-х годов прошлого века я шла мимо здания Республиканской прокуратуры. В то время я еще не знала, что за организация располагается в этом старинном здании. Просто я задержала шаг, пораженная его величием, резьбой, украшавшей стены вплоть до самых подвальных этажей. Меня удивило, что узоры подвалов прикрыты какой-то уродливой решетообразной железякой. И в этот миг я услышала, как кто-то тихо стучит в это «решето», даже пытается сдвинуть его. Кто-то позвал меня. Я невольно наклонилась. Позвавший меня бросил из-за «решета» обрывок папиросной бумаги и крикнул: - Здесь сидит художник. Его три-четыре дня держали в полной темноте и избивали. А теперь пересадили к нам. Он в очень тяжелом состоянии. Его брат живет неподалеку, на Верхней Нагорной, 154. Отнесите это письмо к нему, пусть он ищет Ашрафа в подвалах Прокуратуры. От неожиданности я растерялась и, казалось, приросла к земле. И тут рядом со мной возник охранник, стерегущий вход в здание. - Там что, твой брат сидит? - Нет, - ответила я. - Значит, знакомый… - сказал он и отвернулся, сделав вид, что ничего не видит. А я через «решето» слышала, как в подвале поднялась суматоха. Мужчина, просивший меня взять клочок папиросной бумаги, уговаривал кого-то в камере подойти к окну, сказать все самому. Он просил других поднять его под руки, убеждал, товарища, что его здесь забьют до смерти. Однако, судя по всему, тот человек потерял всякую надежду. Не верил, что кто-то захочет ему помочь. Он собственно и не хотел этого. Еще долгие годы в моих ушах стояли голоса художника и уговаривавшего его сокамерника. Лишь двадцать пять лет спустя, когда я, собираясь писать статью об Ашрафе Мураде, пришла в отчий дом уже покойного художника по адресу Верхняя Нагорная, 154, поняла, что он был автором шедевров азербайджанской живописи и подивилась хитросплетениям судьбы. И пожалела, что в то время даже не подняла записку с криком о помощи, запечатленный на злополучном клочке бумаги. Только теперь я поняла происхождение образов на его композициях, которые, словно крик прорываются из тьмы фона его композиций, поняла, откуда эта тьма, окутывающая эти образы мраком и стремящаяся задушить их. Кто знает, может, доставь я вовремя тот крик о помощи семье художника, судьба этого величайшего в истории ХХ века азербайджанского художника сложилась бы иначе? Ведь в мире искусства Баку все знали, что после выхода А. Мурада из тюрьмы его образ жизни, творческий почерк претерпели коренные изменения. Когда посторонние говорят художнику Горхмазу Эфендиеву, что после избиений, которым А. Мурад подвергся в тюрьме, он стал создавать великие полотна, тот отвечает: - Ведь это смотря, кого бьют. Простые люди от пыток сходят с ума, а Ашраф стал великим художником! Когда в Баку был впервые показан фильм Акиры Куросавы «Сны», Ашрафа уже 25 лет не было с нами. Сюжет «Туннель» этого фильма смотрится как продолжение эстетики Ашрафа. И казалось невероятным, что эти два творца, разделенные между собой временем и пространством, работающие в совершенно различных видах искусства, оказались столь близки. Однако факт остается фактом. Кадры из фильма Куросавы «Сны» кажутся отзвуками живописных образов Ашрафа Мурада, его изобразительной манеры. Только азербайджанский живописец несколькими десятилетиями раньше воплотил свои ощущения на холсте и скончался. В изданной на русском и английском языках книге «Ашраф Мурад. Магический реализм» отражены лишь мгновения трагической жизни художника, однако даже они показывают, какое сопротивление приходилось преодолевать ему во имя утверждения собственного эстетического кредо, изменения вектора развития современного азербайджанского искусства. И мало найдется сейчас молодых живописцев, которые не попали бы под чарующее влияние пластики его палитры, построения композиции, кто в поисках собственного пути на какое-то время не оказался бы на орбите А.Мурада. Мы намеренно избегали в этой статье анализа произведений художника, особенностей его творческих поисков. Это тема отдельного фундаментального исследования. Нашей целью было лишь сообщить читателям о выходе книги «Ашраф Мурад. Магический реализм», сказать, какое важное и значительное событие произошло в нашей культурной жизни. Скульптор Фазиль Наджафов, хорошо знающий наш художественный мир, увидев эту книгу, сказал: - Ашраф жил в такое время и в таком обществе, что у его произведений не было никаких шансов дойти до зрителя. В этих словах заключена высокая оценка значимости этого издания. Впрочем, когда истинное и искреннее искусство сочетается с самоотверженным трудом, в какое бы время и каких условиях художник ни творил, Небо пусть даже после его смерти помогает ему хоть руками почитателей. А.Мурад поднимался к вершинам своего мастерства в полном одиночестве. И теперь требуются усилия нескольких поколений, чтобы явить миру его великое наследие. Перевод М. Гусейнзаде

Азербайджанские Известия.- 2008.- 26 апреля.- С. 3.