Абдуллаева Л.

Артисты не уходят

Имя Мстислава Ростроповича стало символом самых недосягаемых вершин исполнительского искусства

Во всей череде событий человеческой жизни истинную ее значимость, как это ни печально, зачастую определяет финал земного существования. Например, если говорить о художниках, поэтах, музыкантах, нередко только после их кончины становится очевидным все величие созданного ими искусства. Материализованное в художественных текстах, оно заставляет каждый раз по-новому на него откликаться, по-новому оценивать художественный масштаб их создателей.

А в отношении артистов, специфика творчества которых определяется ценностью момента, - вот оно только здесь и сейчас родилось нечто прекрасное, и свидетелями этого стали только присутствовавшие в зале - такой диалог после смерти становится затруднительным. Конечно, имена великих музыкантов-исполнителей, дирижеров сохранились, но, даже располагая записями, мы не можем постигнуть всего того, что составляло это самое чудо рождения искусства на глазах у слушателей. И в этом случае слово «невосполнимость» обнаруживает весь свой трагический подтекст.

Имя Мстислава Ростроповича давно стало символом самых недосягаемых вершин исполнительского искусства. Это тот уровень взаимоотношений с музыкой, когда исполнение становится внешней оболочкой самой ее сути, а суть эта определяется эмоциональными ощущениями артиста. Есть такое выражение у профессионалов — находиться внутри музыки. Подобное дано очень немногим. Дано как некое предначертание свыше, которым человек волен распорядиться по-своему. Нередко подобные носители божественного дара становятся жертвой своего искусства, принося на его алтарь все то, что определяет их характер, поступки, качества души. И мы становимся свидетелями многих причуд и странностей. В случае Ростроповича заключенная в нем музыкальная вселенная каким-то чудодейственным образом пересекалась с конкретной реальностью; обе всю жизнь были в центре его интересов, обе были неотъемлемой частью его облика. Такой уж это был человек - распахнутый людям, жизни, искусству.

Его лучезарный облик, казалось, свидетельствовал о какой-то легкости в постижении самых труднопостигаемых вещей, будь то чисто исполнительские приемы или те жизненные моменты, которые требовали волевых усилий. Между тем и в том, и в другом случаях за видимой органичностью и легкостью скрывались те мучительные поиски и раздумья, которые определяют суть самого понятия «позиция», не важно, какая - музыкантская или гражданская. Свидетельство первой - его гениальное исполнение музыки Баха, где разговор с Богом воплощен во множестве «Как?» и «Почему?» Ну а вторая проявилась во множестве общественно значимых деяний, достаточно напомнить только два из них: историю с Солженицыным и защиту Белого дома.

В этих двух ипостасях - музыканта и гражданина своей страны - он останется жить и в стране, где ему довелось родиться. Для бакинцев концерт, данный Ростроповичем в конце 90-х годов, где он выступил как солист и дирижер, стал напоминанием о высоких рубежах в исполнении классической музыки и стимулом к ее возрождению в очень трудный момент, переживаемый страной. В то же время деятельность музыканта в Азербайджане приобрела размах, выходящий далеко за пределы собственно концертной. Речь идет о той традиции просветительства в его глубинном понимании, связанной с именами Узеира Гаджибекова, Кара Караева и многих других, которая определяла развитие азербайджанской музыки на протяжении почти всего ХХ века и которую в ХХI веке продолжил именно Ростропович. Здесь сработало его умение мыслить широкими категориями, поэтому и осуществлялись не просто разовые акции, а масштабные проекты поддержки музыкальной культуры.

Каждый приезд его в Баку становился поводом для серьезных размышлений в отношении ее судеб. Взять хотя бы серию мастер-классов, которые явились уроками не только для узких специалистов, но и для всех причастных к музыкальному образованию, потому как демонстрировали искусство преподавания музыки в самом творческом, а значит, сущностном его проявлении. Такими же уроками была его работа с оркестром: каждый приезд маэстро становился встряской, стимулом к совершенствованию ремесла, столь же вдохновляющим, как приобретенные при его содействии новые инструменты.

Ну и, наконец, такие масштабные мероприятия, как два международных фестиваля. Первый, посвященный Дмитрию Шостаковичу, был проведен по инициативе Ростроповича в 2006 году. Сколько таланта и сил было вложено тогда в организацию этого поистине грандиозного проекта! Ведь чем, как не огромной отдачей, можно объяснить приглашение таких исполнителей мирового класса, как Российский государственный оркестр или знаменитый Квартет имени Бородина, или Виктор Третьяков? Чем, как не этими качествами, можно объяснить включение в программу Десятой симфонии Шостаковича, связанной с именем его азербайджанской ученицы?

Ну а второй фестиваль, организованный через полгода после смерти музыканта и носящий его имя, стал тем самым продолжением жизни после смерти, которого так заслуживают великие артисты. Он же явился и огромной надеждой на то, что просветительские идеи музыканта будут продолжены в стране, где ему довелось увидеть свет.

Азербайджанские Известия.- 2008.- 30 апреля.- С. 3.