Кастрюлин С.

Кого я помню и люблю

Познакомился я с профессором Музыкальной академии Тофиком Аслановым через его друга - руководителя ансамбля скрипачей "Виртуозы Израиля", бакинца Михаила Пархомовского, приехавшего через 20 лет в Баку для участия в юбилее своего учителя - композитора Кара Караева.
Тофик Асланов работает на кафедре камерного ансамбля и ведет классы по специальности альта, скрипки, струнного квартета. Несмотря на загруженность, обязательную для каждого педагога, чтобы выжить и прокормить семью в наших пока сложных экономических условиях, профессор, как всегда, подтянут и деловит. Хотя в глазах я прочитал печаль, возможно, оттого, что многое мы не успеваем доделать в нашей жизни. Накануне своего семидесятилетия Тофик Асланов согласился дать интервью для "Зеркала".
- В этом году вам исполнится 70 лет. Возраст, когда есть над чем задуматься. Какой итог прожитому вы можете сделать?
- Всю жизнь я занимался тем, что пропагандировал музыку. Сначала в музшколе при заводе имени лейтенанта Шмидта. Затем преподавал в Музыкальном училище имени Асафа Зейналлы, а в 1972 году перешел работать в консерваторию.
Я рано потерял отца, Рустама, и мне пришлось стать в семье кормильцем. Мама, Валентина Григорьевна, была домохозяйкой.
- Папа ваш из Карабаха, а мама?
- Папа мой был выходцем из Карабаха, а мама по национальности наполовину мингрелка, наполовину украинка, родилась в Шуше, в период, когда началась резня 1905 года. А еще раньше мой дед - штабс-капитан царской армии Григорий Нодия - находился в составе миротворческих сил (тогда и такие подразделения были) в Шуше. Тогда он и познакомился с моей бабушкой Марией Ивановной. Сохранилось свидетельство о рождении моей мамы в селе Скобелевка Шушинского уезда, а спустя некоторое время и моей тети Клавдии.
- У вас, выходит, есть грузинские корни. Вы искали своих родных?
- В Грузии в Цхете у нас есть большая родня по деду. В грузинской команде "Динамо" был такой футболист Гиви Нодия. Он тоже мой родственник. А отец родился в Агдаме, учился на истфаке. В молодые годы закончил мелиоративный техникум и в последние годы жизни работал на станции Мингячевир. Папа - активный участник стpоительства Самур-Девечинского канала и канала имени Орджоникидзе в Мильских степях. После его смерти, со второго курса института, я начал работать в консерватории в качестве иллюстратора и в Государственном эстрадном оркестре, где руководителем был Рауф Гаджиев. В то время ректором консерватории был народный артист республики композитор Дж. Гаджиев. Руководство консерватории пошло мне навстречу в деле трудоустройства.
Благодаря выездам оркестра по городам СССР я увидел все Поволжье. В 1958 году в России проходила Декада Азербайджана, в которой я принял участие. Был в Саратове, Челябинске, Свердловске, Кемеровской области. Доехали даже до такой тьму-таракани, как Юрга. Был в Уфе, Астрахани.
Рауф Султанович Гаджиев, узнав, что я студент, предложил мне завершить образование, а затем уже думать о карьере музыканта. Я ушел и стал работать в симфоническом оркестре, совмещая приработок с педагогической деятельностью. Проработал в симфоническом оркестре порядка десяти лет, затем перешел на работу в музыкальное училище. Затем снова вернулся в симфонический. Конечно, за работу платили немного. Чтобы как-то поправить положение, многие из музыкантов добивались выезда за границу на контрактной основе. Однажды повезло и мне. Выпал счастливый билет выехать на работу в Алжир. В 1975 году я выехал с семьей на работу в эту южную страну на 3,5 года. Затем снова работа в родной консерватории. Уже тогда меня заметили в музыкальном мире, и я был приглашен в Государственный камерный оркестр имени Кара Караева. Тогда руководителем оркестра был народный артист республики Назим Рзаев. Он и поручил мне руководить группой альтистов. Зарплата там была тоже не очень большая. Концертмейстер получал 150 рублей. Моя последняя там зарплата заместителя концертмейстера была 140 рублей. С этим оркестром я объездил многие города и веси Советского Союза. В 1990-е годы меня пригласили поработать по контракту в Турции. Мне как профессору там платили по 1400 доллаpов, дали квартиру для проживания. - Если сравнить то время и нынешнее, что выиграли от прошедших перемен музыканты симфонического оркестра или оперного театра?
- Что касается зарплаты, то она приравнялась. Кто работает в симфоническом оркестре и оперном, получает 150-170 манатов. Но, с другой стороны, это очень мало по сравнению с уровнем инфляции в стране и ростом цен. Чтобы заработать, многие музыканты вынуждены постоянно прирабатывать на стороне. Из-за нехватки музыкантов они постоянно востребованы. И, естественно, когда работаешь в нескольких оркестрах, физически и морально устаешь. А это сказывается на качестве игры. Она не на должном уровне. Если мы будем говорить о работе симфонического оркестра 50-60-х годов прошлого столетия, то тогда профессионализм оркестра был намного выше. Особенно высока была духовая группа оркестра. Сильной была и струнная группа. В те годы разрешали работать с согласия руководства оркестра и в других оркестрах. Работали не весь день, а только половину. И получали тоже половину. Но мы не уставали так, как теперь. Я тоже совмещал работу в оркестре Н.Рзаева и Государственном квартете, который выступал в составе Сейрана Ганиева, Бахадура Мехтиева, меня и покойного теперь Юры Абдуллаева. Мы не ставили себе целью заработать побольше денег. Главное - музыка.
В 1967 году были в Москве на конкурсе оркестров, посвященном 50-летию образования СССР. С нами был великий маэстро Ниязи. Тогда на конкурсе выступали два московских оркестра, ленинградский, другие. Мы заняли первое место. Жюри учло профессионализм оркестра, репертуар, качество исполнения. У меня дома сохранилась почетная грамота, которую мне вручила тогдашний министр культуры СССР Фурцева. После такой основательной победы в виде поощрения должна была состояться поездка за рубеж. Но вояж не состоялся из-за того, что в те годы многие наши музыканты, бывая за рубежом, нередко там и оставались. Можно вспомнить историю с Мравинским. Когда ему задали вопрос: "Из вашего оркестра убегают за рубеж музыканты?", он хитро ответил: "Не из нашего оркестра убегают, а из вашего". Мравинский имел в виду СССР. Конечно, надо признать, что уровень профессионализма любого оркестра в те годы был намного выше, чем теперь. Это знали и заграничные импресарио, которые старались уговорить наших музыкантов оставаться за границей, где была демократия и платили за работу значительно больше, чем в СССР.
Сегодня, чтобы сравнить уровень исполнения нашего оркестра и западного, я по спутниковой антенне с интересом смотрю канал под названием "Меццо". Недавно там увидел своего ученика Фуада Ибрагимова. Он учится сегодня в Кельне на дирижера.
- Это раньше для музыканта главным делом были не деньги, а музыка, а что теперь является главным?
- При нынешней небольшой зарплате мои студенты должны постоянно искать заработок на стороне. По вечерам они играют за мизерную плату в квартетах. Стипендию наши студенты, что скрывать, получают почти столько же, что и преподаватели. Говорят, это 40-50 манатов.
- Тем не менее, несмотря на стесненные финансовые обстоятельства для студенчества, они не бросают музыку. Ваши дети, к примеру, продолжают ваше дело?
- Моя старшая дочь, Саида, закончила консерваторию по специальности "фортепиано". Живет она в Германии и работает в частной школе. Хорошо устроиться помогло и то, что здесь она проходила занятия в классе органа. В Германии это высоко ценится. Дочь приглашают играть на органе в тамошней кирхе.
А вторая дочь, Наиля, вместе с мужем - бизнесмены. И я богатый на внуков дед - их у меня пятеро.
- У вас есть хобби? Интересно знать, чем занимается в свободное время профессор консерватории.
- В молодости я каждое лето выезжал в отчий дом в Карабах. Сегодня у меня есть участок земли на даче в поселке Нардаран. Дача для меня - это эликсир молодости. Я езжу туда для отдыха и восстановления творческих сил. Особенно полезен труд на земле при разного рода стрессах. Копаешься в земле, а когда возвращаешься домой, весь негатив как бы улетучивается. Увлекаюсь рыбалкой. В молодости активно занимался спортом, плаванием. Фактически по инициативе нашего курса мы открыли в консерватории плавательную дорожку. У меня есть спортивное звание - я кандидат в мастера спорта по плаванию. Эта закалка помогает мне держать форму.
- А куда выезжает на отдых наш музыкант?
- В основном с семьей выезжаем на дачу. Иногда бывает, что дети забирают нас с собой за рубеж. Был в Испании, Германии, Шотландии. В Германии у меня прихватило сердце. Чтобы спасти меня от смерти, дети потратились на операцию по шунтированию сердца. Заплатили довольно большую сумму за операцию. В результате практически не чувствую, с какой стороны находится сердце. Кстати, за рубежом, в Америке, проживает с семьей моя сестра Офелия, благодаря усилиям которой в свое время с познакомился с будущей женой. Сестра проживает в штате Алабама и зовет меня в гости.
- Вы не жалеете о прошлом? Быть может, хотели бы что-то переиграть?
- О прошлом не жалею. Все прошло так, как и желалось. После принятия суверенитета Азербайджаном я руководил оркестром при консерватории. Сначала был студенческий оркестр. С помощью спонсоров мы организовали проведение ряда концертов с участием преподавателей. Концерты проходили с постоянным аншлагом. У меня сохранилась видеокассета концерта, на котором присутствовал наш общенациональный лидер Гейдар Алиев со своей семьей. На одном из наших концертов был и нынешний президент Ильхам Алиев с супругой. В программу мы включали исполнение наших студентов, талантливых детей и молодых исполнителей. С нами выступали знаменитая Азиза Мустафазаде, Фидан и Хураман Касимовы, А. Поладов.
- Сегодня наши музыканты стремятся к званиям народного или заслуженного артиста?
- Стремятся, да еще как. Звание получают молодые. Я был удивлен, когда узнал, что, став народными артистами, наши дирижеры автоматически стали и профессорами. Звание дает социальный статус. С ним можно быстрее отвоевать себе квартиру, президентскую пенсию или другие льготы. Я к этому никогда не стремился. Наверное, поэтому и не получил звания. Хотя я сделал фондовые записи и пластинку в фирме "Мелодия". Было много концертов и в филармонии, и в Московском зале Рахманинова, и в зале Союза композиторов СССР. Замечательный композитор Тофик Бакиханов посвятил мне концерт для альта с оркестром, сонату. Я являюсь первым исполнителем многих произведений для альта.
- Вы верующий человек?
- Я верю в душе. Наша интернациональная семья впитала в себя элементы и православной религии, и мусульманской. Я признаю как первую, так и вторую. Самое главное - Бога надо держать в душе и творить добро.
- Что вы можете сказать о современных композиторах?
- Недавно один композитор, народный артист не очень лестно отозвался о Кара Караеве. Я считаю, что после Узеира Гаджибекова вторым композитором является именно Кара Караев. Сегодня его ученики и его сын Фарадж находятся в поисках нового композиторского стиля, формы, чтобы сказать свое слово в искусстве.
Сегодня мы свободны в выборе, кого нам слушать и изучать. Так происходит и с музыкой молодых наших композиторов. Но я уверен, что новое течение в композиторском искусстве не сможет перечеркнуть сформировавшиеся традиции, заложенные Гаджибековым и Караевым. Этих традиций необходимо придерживаться для того, чтобы ценитель сразу определил, к какой стране относится эта музыка. Для этого нашим композиторам нужно больше исследовать творчество наших классиков. К примеру, творчество Кара Караева полностью еще не исследовано, слишком оно многогранно и глубоко. Быть может, потому, что его произведения опередили время. Караев всегда смотрел вперед в смысле стиля и формы композиторского искусства. Специалисты считают, что тот же Скрипичный концерт или Третья симфония для камерного оркестра - это музыка будущего.

Зеркало.- 2008.- 4 апреля.- С. 8.