Бюльбюль

Чингиз Абдуллаев: «Те, кто читает мои книги, никогда не станут фанатиками»

Первым гостем в литературном кафе "Али и Нино" стал известный писатель Чингиз Абдуллаев

На днях в литературном кафе "Али и Нино" состоялась встреча народного писателя Азербайджана Чингиза Абдуллаева с поклонниками его творчества, а также молодыми азербайджанскими писателями. Как уже сообщала газета "Зеркало", встречи в Bookcafe "Али и Нино" будут проводиться в формате "неофициальной беседы".

Встреча началась с обсуждения реакции в Милли Меджлисе на интервью Рустама Ибрагимбекова газете "Правда", а также высказываний Низами Джафарова в адрес ряда деятелей культуры Азербайджана. Далее газета "Зеркало" представляет частичную расшифровку беседы, состоявшейся в "Али и Нино". Добавим, что в беседе приняли участие директор сети книжных магазинов "Али и Нино" Нигяр Кочарли, известный молодой азербайджанский писатель, автор книг "Shiza. История любви" и "Авитаминоз" Самит Алиев, автор сборника юмористических рассказов "Такая жизнь" Вячеслав Сапунов, автор повести "Затворники не прячут фотографий" Исмаил Иманов и журналист газеты "Зеркало" Бюльбюль Алиева.

- Низами Джафаров имеет право на собственное мнение. Я не могу нравиться всем! Да что там, писатель и не должен нравиться всем, он же не пряник. Я вообще очень подозрительно отношусь к людям, которым все нравятся. Если человек хоть немного интеллектуально развит, то он избирателен....

Самит Алиев: Вам не кажется, что Низами Джафаров решил пропиариться за счет Рустама Ибрагимбекова?

- Я абсолютно убежден, что дети и внуки Низами Джафарова еще будут ходить по улице, названной в честь Рустама Ибрагимбекова. Шесть госпремий, из них четыре - новой России (у Михалкова их три), это при всем том, что азербайджанцев в современной России не очень-то любят. Поэтому все эти разговоры настолько смешные, что даже не подлежат обсуждению. Время пройдет и, наверное, Низами Джафаров останется в нашей истории как человек, говоривший гадости про Рустама Ибрагимбекова. Таким, кстати, тоже можно запомниться. Что касается его высказываний в мой адрес, вот как, по-вашему, мне реагировать на его слова о том, что мои книги нигде не выходят? Это же глупо. Что и кому я должен доказывать? По всем социологическим опросам мои книги в разряде бестселлеров...

Нигяр Кочарли: Я семь лет продаю ваши книги и с полной уверенностью могу сказать, что их сметают сразу. Во всех наших магазинах раздаются ежемесячно выпускаемые буклеты с десяткой самых продаваемых книг, так вот, последняя книга Чингиз муаллима в списке бестселлеров...

- Вы знаете, меня все время упрекают в том, что я не спорю, не отвечаю. Да не покажется вам это снобизмом, но я считаю, что смогу ответить тому человеку, который напишет хоть одну строчку и ее переведут на 27 языков и прочитают. Моя жена мне все время говорит, что ты удивительный человек, ты никогда не обижаешься. На что я ей отвечаю, что меня невозможно обидеть. Обидеть меня может только близкий человек. Обиду не может нанести человек со стороны, незнакомый и чужой. Писателя определяют его читатели. Не гонорары и не статьи критиков.

Нигяр Кочарли: Это правда, что фэшн-бренды вроде "Бриони" и других платят вам за то, что Дронго носит их одежду?

- Нет, это неправда. Эти фирмы не платят, но были случаи, когда мне предлагали подобную рекламу. Но именно "Бриони" нет, так как это слишком известная фирма. Кстати, Дронго не всегда носил "Бриони". Раньше он носил "Ив Cен Лоран", и "Валентино", а сейчас "Босс" и "Бриони". Должен заметить, что каждая марка одежды и парфюм на страницах моих книг раскрывают противостояние двух героев. К примеру, мой герой предпочитает летать самолетами авиакомпании "British airways", однако я упоминаю о ней в своих книгах только лишь из симпатии - они мне не платят за свою рекламу. Да и вообще, есть вещи, которые я не буду рекламировать, ведь деньги закончатся, а стыд останется. Надо сохранять уровень. Совершенно определенно, что я не стану за деньги рекламировать алкоголь или табак. Я считаю, что неправильно быть всеядным. В погоне за деньгами вполне возможно потерять свое "я".

Самит Алиев: Я хотел бы затронуть моральную сторону творчества. Насколько писатель свободен, и есть ли определенные "моральные грани в творчестве"?

- Писатель пишет о чем угодно в любом угодном ему жанре. Вопрос только в том, будет ли это художественная литература. Литература знает множество таких примеров...

Самит Алиев: В таком случае приведу конкретный пример - насколько морально правильно записать монолог человека, умирающего от рака, а затем, после его смерти, подвергнуть его обработке?

- Я считаю, что это всегда некая искусственность, это аморально. Лев Толстой писал о родах, хотя сам никогда не рожал. Я в своем произведении "Тверской бульвар" писал от лица женщины - как она одевается, красится, думает. Понятно, что я не могу испытать этих чувств, но, тем не менее, я об этом пишу. Гениальный пример - Ремарк, который на протяжении многих лет был любовником Марлен Дитрих, а потом в конце жизни выяснилось, что он был импотентом.

У писателя возможна эта сублимация, писатель имеет право на домысел, и этот домысел всегда может оказаться интереснее, чем реальность. Но при этом есть некоторая грань, когда писатель должен отделять свою личную жизнь от выдуманной, потому что можно заиграться и не заметить. Писатель не должен выдавать все, что знает по каким-то проблемам. К примеру, жена Трифонова сделала ему замечание, что нельзя так откровенно писать об отношениях мужчины и женщины. Или еще один очень прискорбный пример - считавшийся символом русской интеллигенции Нагибин. После смерти с его согласия были опубликованы его дневники, со страниц которых вылилось столько грязи в отношении его бывшей супруги Беллы Ахмадулиной, тещи и других не менее известных людей. Естественно, после столь скандальной, неэтичной публикации отношение общественности к Нагибину очень сильно поменялось. С другой стороны, писатель хочет и имеет право высказаться, но при этом и читатель имеет право читать его книгу или нет.

Вячеслав Сапунов: Азербайджанцы, известные за рубежом - это режиссер Вагиф Мустафаев, художник Таир Салахов, композитор Ариф Меликов. И вот из писателей вы, Рустам Ибрагимбеков, а кто еще?

- Так тоже нельзя говорить, потому что есть еще несколько имен. Пусть они не так широко печатаются в мире, но они достаточно известны в Азербайджане и на постсоветском пространстве. Тут есть другой момент. На стомиллионную Турцию, если я спрошу вас, кого вы знаете, вы назовете одну-две фамилии. А на восьмимиллионный Азербайджан мы перечислили столько фамилий. На современную Россию пять-десять наиболее ярких имен. Сегодня писателем быть в тысячу раз сложнее, чем тридцать-сорок лет назад. Когда я захожу в магазин, меня абсолютно искренне поражает, что кто-то покупает мои книги, потому что в любом магазине лежит огромное количество книг. Как нужно писать (я не о себе говорю), чтобы человека заставить купить книгу. Это практически невыполнимая задача, писать нужно не на одну, а на три-четыре головы выше, чтобы книги покупались. Если читатель на второй-третьей странице закроет мою книгу, значит, я проиграл, поэтому я не имею права плохо и неинтересно писать. Я всегда смотрю американские фильмы и удивляюсь, как нужно снимать фильмы, что, даже начав с середины, не можешь остановиться. Это какая-то умелая технология души. К примеру, Гарри Поттер - идеальный симбиоз мифов, легенд, и в то же время тема мальчика-волшебника, и каждый ребенок, прочитавший книгу, заболевает ею. На мой взгляд, Гарри Поттер - самый удачный проект за последние годы. По масштабам ни с чем не сравним.

Нигяр Кочарли: Как можно стать членом Союза писателей Азербайджана?

- Очень просто. Принести заявление, три рекомендации, фотокарточки. Пройти приемную комиссию. И принести что-то, что доказывало бы, что вы писатель, будь то готовая книга, либо рукопись. Рекомендации не имеют права давать четыре секретаря Союза писателей Азербайджана, так как мы контролируем работу приемной комиссии. Кстати, мы единственная страна в мире, где Союз писателей и все органы, подчиняющиеся Союзу писателей, состоят на госбюджете. На сегодняшний день в Союзе писателей состоят 1300 человек.

Исмаил Иманов: А много среди них молодых писателей?

- Сегодня появилось очень много интересных молодых писателей. Ильгар Фахми - блестящий поэт. Также он впервые написал детектив на тему Кероглу. Эльчин Гусейнбейли - очень амбициозен, но очень талантлив. Салим Бабуллаоглу, Асад Джангир, Гулу Агсэс. Рамиз Гасымов - рабочий с нефтеперерабатывающего завода. Он принес мне рукопись на рассмотрение. Честно говоря, я отнесся к ней без особого энтузиазма, пока не начал читать. Мы подали запрос в Институт истории АН, где нам дали заключение о подлинности описанных в рукописи фактах. Я помог Рамизу Гасымову издать его трехтомник. Так что сегодня появляются новые имена, но, учитывая возможности Интернета и глобализации, сегодня мало быть первым в своей деревне. Сегодня надо работать на перспективу. Так, чтобы тебя знали не только в твоем городе, но и в других странах. Наверное, не хватает мощи увидеть весь мир, не хватает, если хотите, вселенского видения мира - в этом проблема азербайджанских писателей. Ведь можно писать о своем селе так, как писали Фолкнер или Айтматов - так, что читают во всем мире. В свою очередь, Союз писателей передал три журнала молодым авторам.

Нигяр Кочарли: А ваше напутствие - это знак качества?

- Не всегда. Но есть приятные исключения. Я рекомендовал произведение писательницы Гюльшан Лятифан "Женщина рода моего", а также Рену Юзбаши "From Воробышек with love". Последнее произведение - это первый в Азербайджане e-mail-роман. И мне он понравился.

Самит Алиев: Горький сказал: "От свободы человек погибнет". Как вы думаете, надо ли ограничивать свободу в творчестве? Или писателю можно все?

- Я все-таки верю в абсолютную свободу, но говорю об этом вам в узком кругу, так как в Азербайджане быть абсолютно свободным очень сложно, практически невозможно. Абсолютная свобода, которая принята в других странах, она не может быть принята у нас. Ведь абсолютная свобода значит, что я могу встречаться с кем хочу, могу жениться на ком хочу, а это уже невозможно. В Чехии два азербайджанца заключили однополый брак. У Азербайджана соглашение с Европой и мы обязаны признавать подобный брак, но это невозможно для нашего национального сознания. Свобода не только в этом, она во многих вещах. Шопенгауэр говорил: "Дайте человеку абсолютную свободу, и вы поймете, какое это страшное животное". Когда человек не ограничен рамками закона, морали, условностей, он превратится в чудовище.

Самит Алиев: То есть вы согласны с Достоевским: "Если нет Бога, значит можно все"?

- Я бы перефразировал: "Если есть Бог, значит можно все, но надо ли это все?". Ведь у человека должны быть ограничения, но я при этом за абсолютную свободу. Может, мне легче так рассуждать, потому что написал столько романов и прожил на их страницах большую часть жизни. И именно там я был настоящим Властелином. Я мог взлететь и улететь. Поэтому я сторонник свободы, потому как дар жить настолько уникален, и он дается всего лишь один раз. Я не верю в загробную жизнь, несмотря на то, что я посетил все мусульманские святые места. Я считаю, что каждый миг твоей жизни уникален. Я думаю, что человек будет счастлив в этой абсолютной свободе, ведь он может не тратить свое драгоценное время на то что "надо". В жизни бывает немало случаев, когда твою свободу пытаются ограничить и необходимо иметь много сил, чтобы устоять. Внутреннее состояние духа не должно быть ограничено. И, конечно же, свобода от власти денег и власти чиновников - не каждый может ею похвалиться.

Самит Алиев: Вы затронули тему однополых браков - почему мы присоединяемся не к водопроводу Европы, а к ее канализации?

- Это вы так считаете. Боюсь, что те, кого мы называем меньшинством, скоро станут большинством. Но при этом я понимаю европейцев и поэтому, несмотря на то, что я не поддерживаю однополые браки, но я понимаю, что это также один из аспектов свободы. Другое дело, что наш парламент на это не пойдет, даже обсуждать не будут. У нас пока другой менталитет. И может, это не так плохо. "Платформа" Мишеля Уэльбека начинается с того, что он присутствует на похоронах отца и думает о том, как отец управлялся своими гениталиями с его матерью. Ни один азербайджанский писатель об этом не напишет. Я хочу быть европейским писателем, но я не могу переступить через азербайджанизм, который прочно сидит во мне, какой бы я ни был космополит и сторонник абсолютной свободы. Фархад Бадалбейли обратил внимание, что в своих книгах я не описываю сексуальных сцен, словно меня за руку держат. И это действительно так. Значит, в этом я все-таки не свободен. В общем-то, это очень важная тема - свобода в творчестве. Почему Достоевского так ценят? У него всегда одна правда, но это такая изрыгаемая из себя правда, что от нее трясет. Одна фраза: "Если нет Бога, то какой я капитан" - в ней все. Я не могу требовать от людей, даже от своих детей абсолютной свободы, потому что это может их сильно подвести. Если писатель хочет состояться, он должен быть свободным. Но другой вопрос - может ли он быть свободным? К примеру, я осуждаю девушку, которая выходит замуж не по любви, а за деньги, я считаю, что это отвратительно, безобразно. А кто-то из ее родственников говорит мне, а может, у нее своя правда, может, ей надоело так жить? Может, ей хочется нормально существовать, не думать о том, как она будет обеспечивать детей? И я не знаю, что отвечать. Я не знаю, нужна ли ей моя правда.

Вопрос с сайта (может, лучше из аудитории?) от ваших почитателей: Я часто вижу вас в Ницце. Это правда, что у вас там есть частный дом?

- Я часто отдыхаю в Ницце, обожаю Лазурный берег, но дома у меня там нет - я снимал виллу, когда приезжал отдыхать.

Вячеслав Сапунов: Как вы думаете, мировой финансовый кризис отразится на литературе и культуре вообще?

- Конечно. Я вообще считаю, что художник должен быть немного голодным. Вы можете мне возразить, что, а как же вы сами - гонорары и так далее. Я признаю, что я избалован успехом. Однажды мой отец у меня спросил: "Если бы не платили ни копейки, ты бы писал?". На что я ответил, что да. Попробовав единожды, остановиться очень трудно. Писатель должен трудиться день и ночь. У меня бывают моменты, когда я сижу 20 часов за столом. И я не замечаю, как проходит время. Я там живу.

Нигяр Кочарли: Когда я говорю, что моя любимая писательница - Александра Маринина, на меня смотрят слегка презрительно. Почему такое отношение к писателям детективов?

- В советской литературе детектив, фантастика считались низким жанром, так что эта тенденция берет свое начало с тех времен. Даже были моменты, когда в сталинское время арестовывали авторов детективов, так как считалось, что нельзя раскрывать оперативную работу следственной части. Эта тенденция идет от позиций русской литературы XIX века, когда считалось, что писатель - пророк, не меньше. Так что и отношение было такое - писатель должен ставить проблемы Достоевского, Толстого, Чехова. Ну уж никак не развлекать. И все потому что простой люд не читал книг. И эта же традиция перешла в ХХ век. Поэтому расцвет детективной литературы приходится на 90-е годы. Вы знаете, Пуговкину говорили, что вы зря снимаетесь у Гайдая - это ниже пояса, на что он отвечал, что "это смотря, где пояс расположен". А сегодня выясняется, что Гайдай - классик советского кино. Или, скажем, говорили, что Дюма это просто развлекательная литература, а сейчас его прах перенесли в Пантеон выдающихся людей. Я был свидетелем спора нашего корреспондента Ильи Дадашидзе с Шендеровичем. Илья по натуре был сноб, но очень талантливый человек, он говорил, что Дюма это развлекательное чтиво, это не такая большая литература, на что Шендерович ответил, на мой взгляд, просто гениально: "Илья, для начала напишите хоть одну строчку, чтобы ее захотели прочитать через сто лет после вашей смерти на всех языках всех народов мира". Не книгу, а одну строчку. Только "Три мушкетера" экранизировали 27 раз. Искусство все-таки принадлежит народу, искусство должно потребляться людьми. Это единственное, что нас отличает от животного мира. Скажем, цирк - это высокое искусство? Клоуны? Но можно подняться до высокого искусства. Что касается детективов, то до сих пор приходят тысячи писем на имя Шерлока Холмса. До сих пор существует его музей. А популярность Мегрэ или Пуаро?

Вячеслав Сапунов: Наверное, я не ошибусь, если скажу, что самыми вашими преданными читателями были великие Расим Оджагов и Эмин Сабитоглу.

- Они понимали, что детектив - это фабула, оболочка. Расим Оджагов говорил, что меня в первую очередь интересуют твои мысли, рассуждения. Я всю жизнь буду благодарен судьбе, что у меня были такие выдающиеся читатели. Благодаря таким людям я становился писателем..

Самит Алиев: Культура для масс превратилась в массовую культуру. Надо ли с этим что-то делать?

- Вы знаете, это происходит везде. Самая востребованная профессия в Азербайджане - это профессия певца для свадебных торжеств. Что строят чиновники? Дома торжеств. Это естественный процесс. Я вчера только узнал, что после того, как пришла советская власть, в 1923 году было принято решение о создании первой библиотеки в Баку. В Азербайджане до тех пор не было библиотек. И в 23-м году на ул. Уз.Гаджибекова, 9, четыре комнаты отвели под библиотеку. Вот на днях отмечали 85-летие библиотеки. Это все сказалось. Посмотрите, что происходит в Туркменистане, Таджикистане - все, что было нанесено цивилизаторской ролью СССР, все это ушло в сторону. Наш народ очень добрый, любящий танцы, пляски и песнопения. Я когда включаю ТВ, то понимаю, что мы убьем армян своим хохотом и жизнерадостностью. Армяне сидят в окопах и ждут, когда мы на них нападем, а у нас радость и веселье. Всю танцуют, поют, мужчины переодеваются в женщин, женщины в мужчин. Вы когда-нибудь видели рекламу книг, культуры вообще? Крайне редко - театр "Унс". Вся рекламная индустрия Азербайджана строится на рекламе домов торжеств, засохших салатов и танцы, танцы и танцы. Это грустно. Однако, это не значит, что необходимо стоять на месте. Я считаю, что любой азербайджанский мальчик должен знать, кто такой Робинзон Крузо, Дон Кихот, "Деде Горкуд". Можно любить "Аршин мал алан", "Сталкер" Тарковского и "Амаркорд" Феллини. Нормальные и интеллигентные азербайджанцы так и делали, сочетая азербайджанскую культуру с мировой. Уже сейчас раздаются голоса, что не нужны некоторые писатели. Наш шанс спастись - научить наших детей смотреть на мир шире. Чем больше детей будут в Интернете, увидят мир, тем меньше вероятность того, что может случиться при другом стечении обстоятельств. Я точно знаю, что те, кто читает мои книги, никогда не будут фанатиками. Кстати, я выступаю с предложением, чтобы нашим детям не давали школьные дипломы, если они не владеют хотя бы одним иностранным языком и Интернетом. Неважно, какой это будет язык - русский, турецкий, английский, немецкий. На днях я встречался с директором Ленинской библиотеки, который рассказал мне, что он с директором библиотеки Конгресса США посчитали: чтобы иметь учебники по всем отраслям науки, нужно иметь 80 000 тысяч учебников, а чтобы иметь столько учебников, нужно иметь минимально 300-400 тыс. авторов учебников и переводчиков. Нация количеством менее 50 млн. позволить себе этого не может. А значит, эта нация не выживает. Невозможно на азербайджанский перевести 80 тыс учебников. Так что сегодня даже студент-сантехник обязан знать Интернет и иностранные языки, иначе он не выживет в XXI веке. Наш президент знает азербайджанский, русский, английский, французский. Нужно думать какими мы будем в ХХI веке.

Исмаил Иманов: Кого вы называете фанатиками?

- Тех, кто категорически не приемлет ценности других религий, не хочет примириться с другими культурами, нациями, народами. В обществе порой происходят страшные вещи. Нам рассказали, как в одной семье отказались выдавать дочь замуж за парня, родители которого сунниты. Мы реально единственная страна в мире, где не было и пока нет противостояния между шиитами и суннитами. Везде убивают друг друга. И сохранять мир надо изо всех сил. Культура - прививка от варварства. Черчиль говорил: "Детей воспитывают корешки книг отцовской библиотеки". Даже не книги, а корешки. Это так важно. Я всегда во время встреч с молодежью говорю: "Не читайте мои книги, но если вы после этой встречи откроете любую другую книгу - это мой успех. Значит, я вырвал, оторвал вас от чего-то другого". Но, к сожалению, не всегда получается.

Бюльбюль Алиева: В ваших книгах ясно, где добро и где зло...

- Да, вы правы. Я все-таки считаю, что я воюю на стороне света. Фолкнер в своей знаменитой нобелевской речи сказал, что книга помогает человеку выстоять и победить. Борхес говорил, что если человек хоть немного верит в Бога, он должен верить, что все сущее создал Бог. А значит, и дьявола создал Бог. Когда мусульмане слышат это, они пугаются. По логике Аллах создал все. И Борхес отвечает: "Он нарочно создал Иблиса, чтобы вы сами выбирали, на чьей вы стороне". Трудно быть праведным, но при этом говорят, если бы не было Бога, его все равно надо было бы придумать. Поэтому я не верю, что цивилизационное развитие кончилось. И всегда, во все времена Спартак будет героем, а подавивший восстание рабов Красс будет тираном, потому что стремление к свободе это еще и стремление к социальной справедливости. Я все-таки думаю, что развитие цивилизации происходит по спирали.

Зеркало.- 2008.- 6 декабря.- С. 22-23.