Ислам А.

Когда сцена- жизненное пространство

Этого человека называли азербайджанским Левитаном

Всевышний зажигает искру творчества в сердцах тех, кому по силам разжечь ее в пламя, в огонь души. Мир творческого человека - это особый мир, попадая в который не видишь горизонта и границ, он многолик и разнообразен, и сложно понять, что первично, а что - второстепенно. Будучи особенными и выделяющимися из общей массы, творческие люди не вписываются в обычные нормы морали и нравственности, их нельзя рассматривать через шкалу и критерии обывателей. Они другие...
Этого человека называли азербайджанским Левитаном. Бог наградил его множеством талантов, которых хватило бы на добрую дюжину людей. В каждом из них он проявил себя ярко, сильно, впечатляюще, искрометно. Диапазон деятельности Анатолия Джебраилзаде чрезвычайно широк. Сложно одним словом обозначить работу, которую выполнял и продолжает делать этот человек: он и ведущий концертов, международных конкурсов, фестивалей, и конферансье, и артист, и литературный редактор, а также чтец и диктор за кадром. Его выразительный и певучий голос всегда был украшением любого концерта или торжественного правительственного мероприятия.
Обыкновенным дикторам было не под силу то высокое искусство, которое он творил на сцене, - дыхание не то, напор звука далекий от нужного, отсутствие чрезвычайно важного чувства сцены, соразмерности. Он естествен на сцене, его речь льется, как ария из оперы, он ведет публику и объясняет, это Артист, а не диктор. В.Леонтьева, Ю.Ковеленов и другие специалисты этой сферы искусства признавали в нем профессионала высокого полета.
Итак, заслуженный артист республики Анатолий Джебраилзаде.
- Когда вы впервые вышли на сцену?
- Можно сказать, что с самого детства сцена стала моим жизненным пространством, где я чувствовал себя как рыба в воде. В 1959г., в 14 лет я впервые вышел на сцену Большого театра на Декаде Азербайджана в Москве: в то время я занимался пением под руководством заслуженного деятеля искусств АР Афсара Джаванширова в ансамбле "Джуджалярим" во Дворце пионеров. Именно под его началом я делал первые шаги на сцене. Работал в ансамбле ККФ, затем меня пригласили работать в филармонию в качестве ведущего и вокалиста, - я пел в ансамбле "Севгилим". Много гастролировал с солистами, ансамблями, нашими и зарубежными. Меня постоянно приглашали в Москву и Ленинград для ведения концертов известнейших западных музыкантов, как эстрадно-джазовых, так и классических, симфонических.
- Анатолий, долгое время мы видели вас на сцене филармонии, вы, можно сказать, стали одним из символов этого очага культуры, города, бакинской интеллигенции. Что случилось, почему вы пропали, и мы не слышали вас некоторое время?
- После трех с половиной лет опалы и бездействия, когда меня оклеветали и отстранили от работы в филармонии (я жил тогда на пособие в тридцать манатов за звание), недавно нынешний директор М.Адыгезалзаде пригласил меня работать на разовых началах. В штате я не состою, работы мало, хотя раньше вел тридцать концертов в месяц. Зимой по личному приглашению Ирины Архиповой я был приглашен для ведения вокального конкурса им.Бюльбюля.
- Вы были знакомы и тесно общались со многими знаменитостями, которые были самыми яркими представителями искусства и культуры. Кто запомнился больше всего?
- Понимаете, у меня есть правило: если я встречаюсь с человеком, который, как я чувствую сразу, чужд мне духовно, я не иду на сближение, а сохраняю официальность, ограничивая отношения рамками работы или необходимости. Тех, с которыми у меня были хорошие, близкие и теплые отношения, я помню очень хорошо и сохраню это тепло до конца жизни. Однако скажу, что с актерами лучше встречаться на сцене, вне сцены - это другие люди. Своего рода идеалом, эталоном гармоничного единства артиста и человека для меня был Георг Отс, с которым я близко общался, бывал у него дома. Из всех корифеев, с которыми я был близок, с Ф.Амировым у меня сложились довольно тесные взаимоотношения, несмотря на разницу в возрасте. Или Омар Эльдаров, - необыкновенный человек! Он уникален в своем роде, а его творчество - свидетельство того, что подобные произведения искусства не может создать плохой человек, это невозможно. Кара Караев!.. Потрясающая музыка!..Тофик Кулиев - тоже мой корифей, я пел его песни еще с детства!..
- Можно ли считать, что ваша сценическая карьера состоялась?
- Думаю, что да. В 1991г., когда мне дали звание заслуженного артиста республики, радости моей не было предела. В то время в Союзе как ведущий концерта почетное звание имел только я. Даже знаменитой А.Чеховой, бывшей в близких отношениях с Образцовой, Архиповой и другими, и то не могли пробить звание, хотя большинство конкурсов вела она.
- Человек, проведший всю жизнь на сцене и за сценой, т.е. знающий все жанры искусства не понаслышке, в чем вы видите пути духовного оздоровления общества в то время, когда низкосортный ширпотреб заполнил наши телеэкраны?
- Согласен, что на телевидении творится Бог знает что, это же конец света. Эфир превратился в рупор личных склок и кухонных сплетен. Покойный суперпрофессионал Э.Кулиев всегда говорил об этом, проблемы нашего телевидения были объектом его критики и его болью. С профессором Агабеком Султановым мы тоже часто обсуждали эту тему. Раньше, в первые годы независимости, было совершенно другое, была ответственность перед самим собой, худсоветом. Например, когда я пел на азербайджанском песню "Дурналар" Р.Насибоглу, я ходил домой к Мирзе Бабаеву, слушал, как он поет. Потом, на просмотре Ш.Бадалбейли (просто так мы на гастроли не выезжали) сказал мне, что на гастролях в России надо петь по-русски. Я возразил, что на русском пропадут все мелизмы и своеобразие мелодии. Мы воспринимаем, скажем, песни мы же их не переводим. Он согласился со мной, оставив азербайджанский вариант. Каждый должен делать свое дело с совестью, а профессионализм и высокая квалификация должны быть главным мерилом профессиональной пригодности.
Например, небезызвестный А.Аллегров (отец Ирины Аллегровой) часто приглашал меня в оперетту, но я отказывался, т.к. это не мой жанр. Он считал, что я герой и находка для оперетты: и танец, и голос, и пение, и разговор.
- С таким опытом работы и уровнем профессионализма вам бы преподавать. Дикторы наших телеканалов и ведущие элементарно неграмотны и не развиты, неправильно ставят ударения, произношение географических и других терминов оставляет желать лучшего, а о чистоте произношения и манерах вообще и говорить нечего.
- Понимаете, сейчас и студенты другие, многие учатся ради заветного диплома, а по окончании идут в коммерцию. Это со стороны кажется, что наша работа не трудна. Здесь и голос, постановка дыхания, интонирование фразы и т.д.
- Была ли отмечена ваша работа ведущего, ведь вы вели самые престижные фестивали и международные конкурсы?
- На фестивале военно-морских ансамблей в Москве, где председателем жюри была знаменитая Гоголева, я выступал как ведущий ансамбля ККФ. Так вот среди всех профессиональных коллективов (наш был самодеятельный) в качестве дополнительной премии мне присудили первое место, как лучшему ведущему фестиваля, причем галаконцерт на Останкино вел я. Самой большой наградой для меня было то, что корифеи оперы и эстрады приглашали вести свои концерты именно меня: Г.Вишневская, И.Архипова, М.Ростропович, Б.Давидович и др. Я считаю это самым высоким признанием моего профессионализма.
В 1987 г. после конкурса им.Глинки на приеме в "Гюлистане" И.Архипова провозгласила первый тост за меня (конкурс вел я один, в то время как предыдущий вели четыре человека). В 1998 г. она пригласила меня вести Международный конкурс им.П.Чайковского. Жеребьевку тоже проводил я. М.Адыгезалзаде пригласил меня вести мастер-классы Е.Образцовой. Это было в высшей степени почетно.
- Я знаю вас еще со школьной скамьи, когда ходила на симфонические концерты в филармонию: статный, подтянутый, с иголочки одетый, серьезный, красивый, вдохновенный, а голос - чистейший звук! Как бы вы охарактеризовали себя в третьем лице?
- Как ни странно, но я учился на вокальном факультете консерватории. Мой педагог по вокалу, итальянка Нина Валацци, часто говорила, что если нет дисциплины - не будет творчества. Я усвоил это правило отлично: для меня главное - работа, а потом все остальное. И.Архипова, которая относится ко мне с большим уважением, всегда говорила, что по моей речи и дыханию можно распознать во мне вокалиста. Конферанс я не воспринимаю, я вижу себя в качестве ведущего, но техника у меня в корне отличается от других. Моего дыхания совершенно не слышно. А на конкурсах и концертах микрофоном пользоваться нельзя, - здесь нужен только голос.
- Вы заучивали тексты наизусть?
- Тексты выступлений и программы для зарубежных музыкантов я писал всегда сам. Это творчество, и в нем вся прелесть моей работы. Прибавьте к этому отличную память и получите мой ответ. Я и сейчас помню все, что говорил 20-30 лет назад на любом концерте.
- Импровизировать приходилось?
- Было однажды такое на концерте Питера Гардино в концертном зале РОССИЯ в Москве, когда я потерял на секунду нить мыслей, но тут же спохватился и продолжил свое выступление. Практически я не ошибаюсь на сцене. По нагрузке в Москве и Ленинграде я выступал больше, чем дома, в Баку. Долгое время работал с бельгийцем С.Адамо, великолепной англичанкой Вилмой Рединг, испанцем Митчеллом, Элтоном Джоном, японской группой БЛЮ ДЖИНС, английскими музыкантами, американцем Би Би Кингом, дуэтом ЛИПС, В.Спиваковым, Яаком Йоала, А.Пугачевой, Даниилом Шафран, Николаем Петровым, оперными звездами и многими другими. Ведение и объявление концерта на азербайджанском, русском или английском языках имеют свои отличительные особенности, которые я строго соблюдаю всегда. И.Архипова часто подчеркивала именно это качество моей работы и то, как правильно я объявлял имена композиторов. В этом плане она выделяла меня среди других ведущих.
- Вся эта информация рождает один вопрос: вы артист или диктор?
- Я больше чувствую себя артистом. Я вырос на сцене как артист, как вокалист. Но самое главное это то, что у меня в душе столько артистизма, что я могу подсказать, срежиссировать, симпровизировать на сцене, помочь кому-то в каких-то деталях, организации. Все концы и нити концерта или конкурса я держал в своих руках, контролируя все сферы, начиная с программы и кончая кухней.
Просто так я текст не читаю, я работаю над ним, пропуская через себя. Знание мировой и национальной музыкальной литературы очень в этом плане мне помогает: тональность моего голоса настраивается на тональность исполняемого произведения, будь то ноктюрн Шопена или стихи С.Вургуна. К каждому мероприятию я серьезно готовился, прочитывая массу литературы.
- Вы работали на стыке двух эпох: в какой из них было больше свободы, а в какой - творчества?
- В советскую эпоху было больше творчества и ответственности. Я вел мугамные концерты, а, работая с нашими корифеями, Ш.Алекперовой, С.Гадимовой, Р.Мурадовой, А.Мамедовым, с ансамблем "Хумаюн" и другими, я следил за каждым их движением, - это была школа.
- Можете припомнить какой-нибудь неординарный случай?
- В моей биографии есть страница, когда в юности до армии я работал переплетчиком. Когда отмечали юбилей Ниязи, ему собирались вручить золотую дирижерскую палочку, а футляр для нее изготовил ваш покорный слуга, - работа в переплетной пригодилась. Его юбилеи вел я, - маэстро не соглашался, чтобы его концерты вел кто-либо другой. Он вообще относился к творческим людям с большим вниманием и чуткостью. В бытность его руководителем филармонии он каждый год устраивал фестивали азербайджанской музыки, которые тоже вел я. Если он замечал в самодеятельных коллективах талантливых исполнителей, он тут же выделял их, вызывал к себе и посылал учиться в вузы Баку и Москвы. Очень многих известных исполнителей он вывел в большое искусство. Или еще: в Лужниках я вел концертную программу, начиная словами: "Внимание, внимание! Говорит Москва, Работают все радиостанции Советского Союза!...". Когда я прошел за кулисы, ко мне вдруг в панике подбежала президент Дворца "Лужники" по фигурному катанию Анна Ильинична Синилкина:"Что случилось? Я думала, читает Левитан и началась война: меня чуть удар не хватил!..". И такое бывало.
- Вы профессионал высокого уровня, у вас есть чувство меры, места и времени. Вы представляли нашу страну в других странах, другой на вашем месте давно бы получил все мыслимые и немыслимые звания и привилегии. Наше государство поддерживает творческих людей, а те, которые посвятили жизнь искусству, и даже очень молодые таланты, удостаиваются от нашего президента престижных премий в виде стипендии или пенсии.
- Я допускаю, что моя персона могла кому-то мозолить глаза, ведь и убрали-то меня на три года не просто так, но, как видите, я снова на сцене и голос мой слышен, хотя микрофоном я не пользовался никогда. Я могу все: вести любое мероприятие, начиная со свадеб и кончая престижными международными конкурсами, но когда дело не мое, я не берусь за него. Я могу отказаться от денег, если текст лишен логики и смысла, скажем, в рекламе. Я был близко знаком, тесно общался и дружил со многими известными людьми из разных сфер жизни, знал всех министров и руководителей крупных структур, но никогда и никого ни о чем не просил. Это мое кредо, которому я не изменяю ни при каких обстоятельствах до сих пор. Мне об этом как-то заметил покойный Кямран Мамедович Багиров, которому я ответил, что у меня есть все: и квартира, и сцена, и творчество, хлеб насущный, все есть. А что касается поддержки государства, то об этом судить не мне, - если оно сочтет меня достойным персональной пенсии, я был бы безмерно благодарен.

Зеркало.- 2008.- 15 июля.- С. 7-8.