Микеладзе Г.

Мешади Ибад forever

Джаннет Селимова поставила «О олмасын, бу олсун»

Вчера в Азербайджанском государственном театре музыкальной комедии состоялся премьерный показ бессмертного шедевра Узеира Гаджибекова – его замечательной оперетты под названием «О олмасын, бу олсун», которая при полном аншлаге будет показана и в последующие два выходных дня – субботу и воскресенье. Воссозданный после большого перерыва еще в 1998 году народной артисткой Азербайджана, режиссером Джаннет Селимовой спектакль «О олмасын, бу олсун» по некоторым объективным и субъективным причинам за последние десять лет на новой сцене отстроенного заново здания любимого бакинской публикой театра шел всего пять-шесть раз. Теперь, когда оперетта вновь пришла на сцену, напрашивается вопрос к режиссеру: можем ли мы назвать этот показ премьерой?

– Судя по тому, какая работа нам предстояла и что мы проделали, думаю, есть основания считать, что это так. И не только потому, что в принципе вернуть спектакль к жизни – значит практически возродить его заново, но в данном случае оснований для этого более чем достаточно.
Судите сами: почти на все главные роли назначены новые исполнители из числа ведущих актеров театра, а это всегда приводит к изменению акцентов и динамики действия, предполагает появление новых интонаций, влияющих на атмосферу и на сцене, и в зрительном зале.
– Что для вас классический авторский материал сегодня, когда модно в угоду подчас ложно понимаемой «современности звучания» и так называемым «зрительским предпочтениям» корежить тексты, сокращать музыкальные номера, добавлять пошлость? Ведь чаще всего это вызывает в зале смешки и даже хохот, ради которых в иных театрах идут на сделку с совестью...
– Надеюсь, вы и раньше замечали, что я благоговейно отношусь к драматургическому материалу, и при прикосновении к творению великого Узеир бека Гаджибекова была внимательна особенно. Замечательный композитор и автор либретто – он сам вел меня по пути скрупулезного прочтения этого шедевра, в котором есть богатые возможности для творческой фантазии, где нет ничего второстепенного.
– Тогда почему нынешняя постановка воспринимается совсем непохожей на те, что предъявлялись зрителям все минувшие десятилетия?
– Подмеченные великим автором в жизни картинки – не только развлекательное действо, но и призыв к соотечественникам оглянуться на себя, посмеяться над собой. Это один из лучших способов обнажить правду, а может быть даже и побороться с уродливыми явлениями, окутавшими плывущих по течению людей, существовавших в плену мещанства. Только кто сказал, что все типы характеров, устоявшиеся привычки строить отношения, оценивать себя и выбирать жизненные цели изменились с тех пор, когда маэстро в 1910 году выписал своих героев и, обозначив проблемы, их волновавшие, вывел их на сценическую площадку, хорошо зная влияние театра того времени на нравы общества? Они только одевались иначе, а в остальном…
– Да, в спектакле видно, что интрига, ее участники, характеры персонажей и уклад их жизни, быт и нравы первых лет ХХ века, их место в ряду вечных истин, по сути, все в постановке остается на своем месте, однако прочитываемый сегодня вами авторский материал звучит более чем современно. В чем тут дело – в режиссерской концепции, в творческой манере, в стилистике спектакля?
– Об этом коротко не скажешь! За какие-то два часа так много надо сказать зрителям, что приходится находить формы, позволяющие лаконично показать очень много.
– Как, скажем, ваш пролог, где вы воспроизводите панораму Баку тех дней – показываете типы людей, характер их занятий, даже взаимоотношения – так колоритно!
– Да, я выстроила эту картину под музыку увертюры.
– Тут нужна особая уверенность в успехе – она от таланта, опыта, кругозора?
– Ну, знаете… Секретов, вроде, и нет, а как что рождается… словами не расскажешь. Свобода режиссера во многом зависит и от индивидуальности актеров.
– Вам повезло, что в театре давно служат такие мастера, как любимцы публики Афаг Баширгызы, Алекпер Алиев и многие другие.
– Знаете, в каждом есть нечто такое, что хочется – хотя и во имя общего замысла – обыграть, усилить, выделить. Но главное – концепция. Ныне во главу угла я поставила несколько иные, чем принято, мотивации поведения главного героя, роль которого театр с уверенностью впервые поручил заслуженному артисту Азербайджана Рамизу Мамедову. Обычно предъявляемый неким объектом насмешек Мешади Ибад в нашем спектакле неглупый, достаточно образованный и не жадный в общем-то человек, с достоинством принимающий поворот в своей судьбе. Способный на любовь, он понимает, что ему, 50-летнему человеку, гораздо милее 35-летняя служанка, которая пришлась ему по душе, чем 15-летняя девушка, хоть за нее ему пришлось уплатить 5 тысяч. И в том, что Мешади Ибад как должное воспринимает происшедшее, я вижу суть спектакля, которым все мы, его участники, хотим сказать, что перехитрить природу невозможно. Рамиз Мамедов весьма органичен в этой роли, чему может радоваться весь коллектив – тем более, что благодаря ему в репертуар театра возвращается национальный шедевр.
Оперетта – синтетический жанр искусства, и здесь все зависит от замысла автора, а следом – и режиссера, от игры каждого актера и текста, который он произносит, от идей, обращенных в зрительный зал, и, конечно же, от радующей своей самобытностью и национальным колоритом музыки, делающей все, что происходит на сцене, главным действующим лицом.
Стремясь в беседе с режиссером разобраться в том, почему «О олмасын, бу олсун» и через сто лет со дня ее написания остается востребованным и волнующим своими яркими красками и важными идеями шедевром, я в то же время более всего оставалась под обаянием божественных мелодий арий, дуэтов, номеров для хора – главных составляющих произведения такого жанра, как оперетта. Их исполнение оркестром театра под управлением главного дирижера Назима Гаджиалибекова, талантливых вокалистов Инары Бабаевой и Фарида Алиева, а также солистов балетной труппы и весьма профессионального хора, стали тем важным компонентом, который позволяет поздравить весь коллектив с большим успехом.

Каспий.- 2008.- 12 июля.- С. 16.