Кастрюлин С.

«Я не могу без кино»

Интеpвью с pежиссеpом Марией Яцковой-Ибрагимовой

Похоже, что кинозал Союза кинематографистов Азербайджана вновь возобновил свою просветительскую деятельность в области пропаганды киноискусства. Так, совсем недавно мы просмотрели здесь ленту кинематографистов Ирана, затем азербайджанского режиссера. А вот недавно нас порадовала своим 60-минутным фильмом "Miss Gulad" молодой кинематографист Мария Яцкова-Ибрагимова. Лента демонстрировалась в 2006 году на кинофестивале в Берлине и получила теплые отзывы. Почему? В фильме раскрыта вечно актуальная социальная тема нелегкой судьбы молодых женщин пригородной России, не сумевших вписаться в рыночные отношения новой политической системы бывшей Страны Советов. Каждая из них пыталась найти свое место. Но система выбросила их на обочину жизни, вынудив сделаться наркоманкой или грабительницей. И не их вина в том, что они влачат жалкое существование в развалившейся деревне и небольшом поселке, где нет работы.
Но вот что удивительно. Несмотря на все страдания, которые выпали на долю этих женщин, они сумели сохранить в глубине души лучик надежды на светлое будущее. И эта надежда ярко показана в сценах подготовки и проведения тюремного конкурса на приз "Весна". Фильм трогает за живое, а это значит, что на небосводе кинематографии Азербайджана появилась новая звездочка. Перед показом фильма наш корреспондент взял интервью у режиссера ленты Марии Яцковой-Ибрагимовой.
- Странная в вашей жизни произошла метаморфоза. Жили себе с родителями в Москве и вдруг нежданно-негаданно оказываетесь в Нью-Йорке?
- Я действительно родилась в Москве. Мама работала тогда на радио. Она не была диссидентом, но порядки в тогдашней России ей не нравились. Ей постоянно не хватало свободы. Она говорила: "Вот умру и никогда не побываю в Париже". Но в те годы Франция не принимала мигрантов. Принимали только такие страны, как Израиль и США. Мы уже готовились выехать в Израиль, но мама, узнав, что молодые девушки служат в израильской армии, призадумалась.
Помог случай. В это время в Италии был создан еврейский международный комитет, где считали, что евреи могут ехать куда хотят. Поэтому при первой же возможности в 1981 году мы с мамой и бабушкой переехали в Америку. У меня была мечта - танцевать в балете, как Майя Плисецкая, и я пошла в балетную частную школу. Но оказалось, что физических данных для того, чтобы стать второй Плисецкой, у меня недостаточно.
Я бросила балет и стала мучительно долго искать свой путь в жизни. Занималась активно журналистикой в "Ассошиэйтед Пресс". Работала корреспондентом в Брюсселе, затем переехала опять в Нью-Йорк. Но там не оказалось вакантного места. Зато мне предложили работу публициста в филармонии. Здесь я сделала для себя много открытий. Вживую видела всемирно известных артистов, о которых только читала или видела по телевидению. Туда приезжали мои кумиры: Мстистлав Ростропович, Родион Щедрин. Совмещала работу с учебой в вузе, на вечернем факультете журналистики.
- А в Россию вернуться вы не захотели?
- Вы знаете, был Советский Союз, держащий всех своих граждан под колпаком, но есть свободная Россия, есть русская душа. Многие из уехавших из России за кордон на дух не переносят все советское. К примеру, когда Ростроповичу давали авторучку для автографа красного цвета, он отказывался ее брать. Она напоминала ему советскую власть. Это к тому, что необходимо переосмыслить сегодняшнее состояние России, присмотреться к ней. А вдруг Россия, внешне изменяющаяся, внутри осталась прежней.
- А как вы окунулись в мир кино, что вас побудило к этому?
- Однажды мне дали посмотреть диск с фильмом о пианисте Святославе Рихтере. После просмотра я поняла, что мой момент истины заключен в образах кино, во вплетенной туда музыке и монтаже отдельных кадров, от которого порой зависит, что хотел сказать режиссер, на чем заострил свое внимание. Но всего этого я еще не знала. Передо мной стояла задача, какая стояла в начале пути перед гениальным кинематографистом Луисом Бунюэлем. Однажды он пришел к какому-то мэтру от кино и сказал: "Послушайте, меня очень интересует кино. Правда, я совершенно несведущ в технике съемок". Я нашла режиссера этого фильма о Рихтере, поговорила с ним и решила окончательно связать свое будущее с кино. Отыскала центр с вечерним отделением, где учат режиссуре кино, и проучилась там два года.
Днем, как все белые воротнички, я работала публицистом в филармонии. Все это было ужасно трудно, но интересно. К моему большому удивлению, у меня получилось. И, мало того, я научилась снимать на 16-миллиметровую кинопленку. Моей дипломной работой был цветной фильм "Раритетные скрипки", снятый в основном на кинокамеру "Поллакс" и немного на "Фуджи". Чтобы иметь более полное представление о процессе создания фильма, в одном лице совмещала профессии сценариста, продюсера и монтажера. Фильм похвалили, и я стала думать о месте ассистента у какого-нибудь известного режиссера. В случае чего, согласилась бы и подавать кофе, лишь бы быть на съемочной площадке и видеть весь процесс съемки.
Но никто не брал ассистентом, что приводило меня в страшную ярость. Тогда я решила сама снять свое кино. Долго была в поисках сюжета. Однажды в Интернете прочитала статью польского журналиста о конкурсе красоты в женской колонии в России, точнее, под Новосибирском. Поняла, что это моя тема, и я хочу это отснять. Как и что делать, не знала, но у меня была твердая уверенность, что это я сделаю.
Вновь помог случай - я нашла двух продюсеров-девушек моего возpаста. Одна, Ирина Водар, работала на телеканале "Эй-би-си ньюс". В свое время она училась во ВГИКЕ, а затем переехала в Америку. Другой была Рафаэлла Мэхалсон, консультант по фильмам, она мечтала самостоятельно работать в кинодокументалистике. Когда у нас образовалась небольшая коалиция, мы вспомнили, что есть специальные гранты, стимулирующие деятельность режиссеров в документальном кино. Для начала мы должны были отснять какой-нибудь интересный материал. Для решения вопроса по поиску денег мы все трое скинулись. Устроили вечер для своих родственников, организовали небольшую презентацию будущего фильма. Затем провели аукцион фотографий, которые сделал фотограф для статьи того польского журналиста. Так мы собрали некоторый стартовый капитал для съемок.
- После отъезда с мамой и бабушкой в Америку из СССР вы не приезжали больше в Россию?
- В Союз мы с мамой приехали по делам в 1998 году. Затем я посетила Москву почти через 10 лет, была один день. Здесь собрали съемочную группу, перезнакомились и поехали в Новосибирск. Там начали съемки. Я увидела молодых женщин, выросших уже после развала Союза. Я ужаснулась при мысли о том, что было бы со мной, если бы мы не уехали из страны. Времени было в обрез. Решать, кого выбрать из заключенных для съемок, надо было быстро. Выбрали наспех трех женщин. Две сидели за разбой, одна - за наркоту. Хотелось рассказать, как складывается жизнь у тех, кто освободился, и у тех женщин, кто еще сидит, отбывая срок. Снимали под жестким, бдительным контролем охраны женской тюрьмы.
И, конечно, интересно было увидеть и показать глубинку. Не Москву, всю такую преуспевающую, а тех, кого редко показывают по телевидению, жизнь в отдаленных деревнях и поселках. Ведь настоящая Россия - это не преуспевающие, уверенные в себе олигархи, а те, кто живет, скажем, в деревне Воскресенская, в пяти часах езды от Новосибирска. Добирались до этих, Богом забытых мест, в конце апреля на машине-развалюхе по разбитой грунтовой дороге. Еще лежал снег, и машина 8 раз ломалась. Мы спали чуть ли не на дороге.
- Ленту вы сняли, но деньги кончились. Как выходили из положения. Снова скидывались по кругу?
- Мы снова обратились к грантам уже для монтажа фильма в Нью-Йорке.
- А как фильм оказался в Баку после участия в кинофестивале в Берлине?
- По личным мотивам. Во время съемок картины мы обручились с моим будущим мужем - бакинцем Эмином. После этого я познакомилась с его семьей. И вот уже год как живу в Баку. У меня дочь Рена. Казалось бы, можно всецело заниматься семьей, но без кино не могу, решила наводить мосты здесь.
- Вы знаете, что наше отечественное кино, образно говоря, пока еще не набрало обороты. Плохо с деньгами. А как дело с постановкой фильмов проходит в Америке?
- Там большие киностудии, которыми руководят крупные кинокорпорации. Чтобы добиться там денег для фильма, в активе будущего кинодеятеля должны быть еще два-три документальных фильма. Затем начинающий кинорежиссер должен снять малобюджетную игровую ленту по своему сценарию. И если все это успешно пройдет, то только тогда молодого кинорежиссера могут заметить и предложить что-то снять. Но в условиях рыночных отношений, кроме таланта, необходимо еще умение пробиться. Не каждый может такое.

Зеркало.- 2008.- 5 июня.- С. 8.