Бюльбюль

«Театр без привидений - плохой театр»

Творчество Роберта Стуруа отмечено специальным призом Руставского Международного театрального фестиваля 1998 года, проходившего в Рустави - "Золотой медалью президента", премией "Чайка" за самую оригинальную режиссерскую интерпретацию (Москва, 1998) и "Гран-при" фестиваля "Балтийский дом" (1998), а его постановка "Гамлета" на сцене лондонского театра "Риверсайд Стьюдиоз" в 1992 году была внесена Международным шекспировским обществом в число 10 лучших мировых постановок "Гамлета" за 50 лет.

В 1962 году Р.Стуруа окончил режиссерский факультет Тбилисского театрального института и с этого времени работает в Театре имени Шота Руставели. С 1979 года он главный режиссер театра, а с 1980 года - художественный руководитель. 1970-е годы ознаменовались целым каскадом великолепных постановок, продемонстрировавших зрелое мастерство режиссера. В связи с этим родилось понятие "театр Стуруа". Спектакли Стуруа принесли Театру а имени Шота Руставели мировую известность; не осталось ни одного престижного фестиваля, на котором не были бы представлены спектакли Театра имени Шота Руставели в постановке режиссера Стуруа. С творчеством театра познакомились зрители Москвы и Дюссельдорфа, Мехико и Эдинбурга, Иерусалима и Рима; искусством грузинских актеров восхищались зрители Аргентины, Австралии, Польши, Франции, Швейцарии и других стран мира.

Многогранный талант Роберта Стуруа, его широкий творческий диапазон, эрудиция и безошибочный вкус художника, умение глубоко постигать суть жизненных и театральных явлений за последние 30 лет во многом определили творческое лицо этого старого академического театра. Стуруа всегда ориентируется на живой нерв современности, стараясь нащупать в ее пестром многообразии самое существенное.

Мы побеседовали о театре с известным грузинским режиссером Робертом Стуруа.

- Прежде чем мы перейдем к разговору о театре, позвольте поинтересоваться вашими впечатлениями о Баку.

- Совершенно искренне должен сказать, что Баку становится все краше и краше. Есть, конечно, в этом прогрессе свои нюансы, не со всеми архитектурными решениями я согласен, однако, в общем, невозможно не заметить, что город стал красивее, и он, безусловно, привлекает людей - и туристов, и бизнесменов, а также людей искусства. Не сомневаюсь, что в скором будущем в Баку возрастет количество фестивалей, и жизнь, как культурная, так и деловая, закипит.

- Как вы прокомментируете проект Министерства культуры и туризма нашей стpаны "Театральные встречи"? И вообще, на ваш взгляд, много ли общего сегодня у театров Грузии и Азербайджана?

- Я думаю, что у наших стран очень богатые театральные традиции, которые сегодня, ввиду многих исторических событий - развала СССР, войн - переосмысливаются. Необходимо находить новые пути, и я полагаю, что этот процесс уже пошел - постепенно нам удается нащупать совершенно иные пути развития искусства. Три войны, а недавно и четвертая весьма ощутимо сказались конкретно на грузинском театре - он стал избавляться от присущего ему романтизма. После всех этих событий грузинский театр стал более трезвым.

Что касается бакинского театра, то я могу делать выводы лишь как сторонний наблюдатель, и мне почему-то кажется, что сегодня в Азербайджане немного глохнет театральная жизнь. Я думаю, что и грузинскому, и азербайджанскому театру не хватает финансовой свободы. Точнее, она есть, но ее необходимо постоянно поддерживать. Театр не должен зависеть от денег, так как театр, если это не коммерческое предприятие, не приносит дохода.

Говоря о конкретно реализуемом проекте, я должен отметить, что опыт Минкульта АР необыкновенно хороший, и я в восторге от того, что они делают. Я считаю, что Министерство культуры и туризма АР делает великое дело, ведь театр это место, где актеры, режиссеры говорят о проблемах, которые волнуют общество, на языке искусства.

- Что вы можете сказать о тенденциях современного театра? Каким театр был и каким стал в мире и, в частности, на постсоветском пространстве?

- Я думаю, что сегодня у театров нет единого направления. Век только начался. Сегодня театр очень многоликий, и в сегодняшнем театре выросла роль режиссера. Это то, что касается театров мира. В театрах постсоветского пространства процесс тот же, но другие темпы, то есть осмысление новых тенденций, их принятие происходит более заторможенно. Причин на то много. Мы живем в запутанном мире со странными поворотами, зачастую идеологическими, поэтому театр просто не успевает разобраться в истине.

- Вы обращаетесь и к классике, и к современной драматургии, и все-таки, что вам ближе?

- Я стараюсь не загонять себя в строгие рамки. Если мне нравится пьеса, я ее ставлю, и неважно, классика это или современная драма. В Грузии достаточно молодых и не молодых талантливых драматургов, которые острее воспринимают реальность и создают соответствующие этой реальности пьесы. Они поняли, что человек очень сложен, намного сложнее, чем его изображали до этого. Что в каждом из нас сосредоточены как добро, так и зло, что человек порой одинок, растерян и современная драматургия дает новые пути спасения такому человеку.

- Опишите, как вы работаете над спектаклем...

- Каждый раз по-разному. Раньше я создавал свои спектакли за письменным столом, расписывая и придумывая каждую сцену. Но потом вдруг понял, что мне так неинтересно. Ведь такой способ работы не оставлял места импровизации, а также я не мог заставить актеров делать то, что я написал дома, в оторванности от реального актера, который сам по себе личность и предпочитает вносить что-то свое в образ. В итоге я бросил писать свои колоссальные опусы, и сейчас наши репетиции похожи на импровизации вместе с артистами. Я стараюсь делать много версий спектакля. Были случаи, когда играли определенным образом, а перед спектаклем я менял сцену. И это, наверное, лучший путь сохранения спектакля, ведь когда ты каждый раз повторяешь одно и то же, невольно начинаешь превращать спектакль в бытовуху.

- А есть ли какое-нибудь напутствие для актеров перед спектаклем?

- Раньше мы с актерами перед началом спектакля исполняли особый ритуал, но со временем я осознал, что это не что иное как самообман, и актеры это прекрасно понимают. Поэтому сейчас мы просто собираемся перед спектаклем, я говорю пару слов, потом они работают.

- Верите ли вы в мистичность театра?

- Верю и считаю, что театр без привидений - плохой театр. К тому же, открою вам секрет, я сам обладаю даром ясновидения, однако стараюсь об этом забывать, чтобы не сильно увлечься. А так, конечно, я согласен, что театр связан с мистикой. Ведь здание театра на протяжении многих лет впитывает в себя энергетику спектаклей, и я думаю, что каким-то образом он должен возвращать ее, порождая что-то свое... Меня не покидает ощущение, что в стенах нашего театра обитают духи моих предков.

- А были ли у вас моменты наивысшего счастья, когда понимаешь, что весь зал твой?

- Были, и именно поэтому я не ухожу из театра. Эти секунды счастья настолько велики, что ради того, чтобы они повторились, ты остаешься в театре. Сколько артистов жертвуют своей судьбой, карьерой, соглашаются играть маленькие роли, и все ради того, чтобы продолжать оставаться в театре. Как говорил Гете:

"Остановись, мгновенье, ты прекрасно!".

- Поделитесь вашими планами на будущее.

- На меня очень подействовали августовские события. Я был в Гори в эти дни, видел все своими глазами. Две недели из-за бомбежек я не мог вернуться в Тбилиси. Конечно, я до сих пор под впечатлением и, несмотря на то, что я на тот момент работал над трагикомедией, я оставил этот спектакль и сейчас хочу поставить что-то неизвестное, что знаменовало бы собой начало нового периода. Так что сейчас я в состоянии поиска.

- И в завершение, ваши пожелания читателям газеты "Зеркало".

- Сегодня, увы, очень сильно обостряется исторический и политический фон, и я очень бы хотел, чтобы Азербайджана эти события не коснулись. Пусть хотя бы в Азербайджане будет мир!

Зеркало.- 2008.- 15 ноября.- С. 25.