Гамбаров С.

«Академическое образование влияет на все то, что я пытаюсь делать в джазе»

Поистине достойным вкладом в программу «Года азербайджанского искусства в Германии» стали выступления наших музыкантов в рамках знаменитого Бетховенского фестиваля, проходившего в Бонне с 29 августа по 28 сентября. О фестивале после возвращения домой рассказал «Азербайджанским известиям» один из его участников - наш прославленный джазовый пианист и композитор Салман ГАМБАРОВ. - Несколько слов о самом фестивале...

- Впервые он был организован по инициативе Ференца Листа в 1845 году в честь открытия памятника Бетховену в Бонне. С 1948 года проводится регулярно каждую осень. Концепция этого ежегодного грандиозного мероприятия направлена на объединение под именем Бетховена всего самого лучшего и интересного, представляющего на сегодняшний день классическое музыкальное искусство. Среди участников нынешнего фестиваля были такие мировые величины, как дирижеры Курт Мазур, Лорин Маазель, пианисты Альфред Брендель, Элен Гримо, Андрес Шифф и многие другие. Программа фестиваля как бы разделена на две составляющие. Одна связана непосредственно с именем Бетховена - концерты из его произведений, научные конференции, фильмы, театральные постановки; а другая, более широкая, предполагает демонстрацию исполнительского искусства разных стран - проекты, представленные по заказу фестиваля.

- По какому принципу проходил отбор программ на фестиваль?

- Когда речь идет о таких солидных мероприятиях, подразумевается участие высоких профессионалов во всем, в том числе и со стороны организаторов-менеджеров. В данном случае, при поддержке со стороны Министерства культуры и туризма Азербайджана, отбор проводился немецкими специалистами в этой области, которые еще в 2006 году приезжали с этой целью в Баку. Нужно сказать, что в Германии этим делом занимаются люди, обладающие знаниями, вкусом, владеющие ситуацией, то есть понимающие, какую музыку и где нужно показывать, соответственно и у публики к ним высокое доверие. Так вот именно тогда они заинтересовались выступлением группы Bakustik jazz, в результате чего последовало приглашение принять участие сначала в Кассельском фестивале в 2007 году, потом на открытии «Года Азербайджана» в Берлине и, наконец, на фестивале Бетховена.

- Вы были автором проектов и участником всех трех концертов, проходивших в Бонне?

- Да, первое выступление связано с озвучиванием немого фильма «Лятиф», не впервые уже звучавшего в Германии и во многих других странах: живая музыкальная импровизация, где со мною вместе играли Фахраддин Дадашев (кяманча) и Эльдар Кафаров (нагара и перкуссии), второй - этно-джазовый концерт группы Bakustik jazz в составе: Салман Гамбаров (ф-но), Руслан Гусейнов (контрабас и бас-гитара) и Вагиф Aлиeв (ударные), а третий был посвящен немецкой вокальной классике. Кстати, все концерты проходили в престижнейшем Post Tower Lounge - это небоскреб в Бонне, зал которого обычно ангажируется Бетховенским фестивалем.

- Мне бы хотелось поговорить подробнее о вашем проекте с Фаридой Мамедовой, посвященном песням Шуберта, Брамса, Малера. Скажите, были ли прецеденты подобного синтеза: немецкая Lied под аккомпанемент джазовой импровизации и если нет, то каким образом вам пришла в голову подобная идея?

- Такого проекта до нас действительно никто не осуществлял, и причину, по-видимому, следует искать в том, что я, по образованию музыковед и композитор, к слову сказать, джазом начал профессионально заниматься только в 30 с лишним лет. Вот это академическое образование и влияет на все то, что я пытаюсь делать в джазе, а тут еще возможность сотрудничества с такой высокоинтеллектуальной певицей, как Фарида Мамедова.

- Зная широкие возможности Фариды, можно догадаться, что ваш тандем носил поистине творческий характер...

- Именно так оно и было. Во-первых, диктаторство вообще мне претит: я не могу заставлять певца делать то, что он не понимает, а во-вторых, в случае с Фаридой, прекрасно владеющей музыкальной стилистикой и иностранными языками, работа была действительно очень интересной. Мы оба прислушивались к мнению друг друга, и многие идеи возникали в процессе диалога. Например, в какой-то момент мы вдруг обнаружили, что первая песня «Ты - мой покой» Шуберта и последняя, которой мы решили закончить, малеровская «Любишь сиянье», мало того, что написаны на слова одного и того же поэта Рюккерта, но и в одной и той же тональности ми бемоль мажор. Так родилась идея провести концерт в режиме нон-стоп, без аплодисментов.

- К тому же, как рассказывала Фарида, были моменты, когда музыку иллюстрировали жесты. Подобная театрализация камерной вокальной музыки сейчас на Западе очень практикуется: то есть мало хорошо исполнить, но нужно еще и осовременить - соотнести, так сказать, с современным мироощущением.

- Именно такая идея и была положена в основу замысла. Сюжеты как таковые нас не интересовали, то есть мы поставили во главу угла не любовную тематику, а нечто более обобщенное. С точки зрения музыки это, так сказать, чисто джазовый подход, когда классическое произведение выступает в роли некоей модели для импровизации, и если тебе нечего сказать, то ничего и не получится.

- Ну а с точки зрения культурологии - это одна из ведущих тенденций современного искусства: включение в контекст творчества шедевров классики в качестве неких знаков, например, символов совершенства, гармонии, красоты и т.д.

- Совершенно верно. Смелее всего мы обошлись с шубертовской «Серенадой». Замысел состоял в том, что партия фортепиано упорно повторяет одну и ту же гармонию с джазовыми вкраплениями. Это противоречие между аккомпанементом и мелодией как бы иллюстрировало идею о дисгармонии современного мира.

- Я так понимаю, что во всех исполняемых песнях импровизация касалась только фортепиано?

- Да, вокальная партия в основном оставалась сохраненной, но в результате разросшейся партии фортепиано изменилась вся драматургия и продолжительность музыки, например, полную совершенную каденцию мы могли растянуть на 16 тактов. Еще один момент, который мне бы хотелось подчеркнуть (так сказать, для знатоков джаза): я старался передать суть содержания, а не придерживался гармонической сетки - последнее было неуместным для музыки Шуберта, Брамса, Малера.

- Как же восприняла немецкая публика такое отношение к своей классике?

- С большим пониманием: нас четыре раза вызывали на «бис», но вообще мне представляется, что в таких вот новых проектах мерилом хотя и является успех или критика, но главное - не оставить слушателей равнодушными, разбудить мысль.

- Вам не хотелось бы продемонстрировать этот концерт перед вашими соотечественниками?

- Да, пожалуй, нужно подумать на эту тему, в конце концов подобная музыка может найти отклик у многих любителей и классики, и джаза.

Азербайджанские Известия.- 2008.- 1 ноября.- С. 3.