Микеладзе Г.

Этапы достойного пути

В январе нынешнего года композитору Мусе Мирзоеву исполнилось 75 лет. Тогда он был удостоен государственной награды – ордена «Шохрат», получил официальные поздравления, а также услышал много лестных слов и добрых пожеланий от коллег, общественных организаций, учеников и друзей. Но, как у нас принято, признанием заслуг мастера все-таки становятся публичные мероприятия, на которых торжественно зачитываются поздравления, а самые близкие фанаты вручают цветы и даже подарки. Ну а уж там, где чествуют композитора, конечно же, звучат произведения юбиляра, которыми он одаривает поклонников своего творчества.

Что ж, такого чествования по праву заслужил и народный артист Азербайджана Муса Мирзоев. Просто это мероприятие было несколько отодвинуто по времени – программа работы Азербайджанской государственной филармонии имени Муслима Магомаева нынче буквально изобилует достойными проектами, а ее коллективам, в частности, участвовавшим в данном вечере Государственному симфоническому оркестру имени Узеира Гаджибейли и Государственной хоровой капелле в них отводится основополагающая роль.

Как рассказал композитор, он сам с большой ответственностью составил программу юбилейного вечера.
– Ведь здесь речь идет о своеобразном отчете! – сказал Муса Мирзоев в короткой беседе после концерта. – В своей работе я всегда придавал большое значение разнообразию жанров, а потому счел нужным сегодня показать именно тот материал, который демонстрирует некую протяженность в моем творчестве, в выборе приоритетных направлений.

– А своеобразие вашего почерка, отличие ваших сочинений от тех, чем богаты и прославились ваши маститые коллеги…

– Нет, такой цели я не ставил, и не только сегодня. Всегда шел своим путем…

Путь в «большую» музыку у Мусы Мирзоева был и в самом деле свой, хотя< проходил в условиях некоей одинаковости. Стараниями Узеира Гаджибейли, создавшего в Азербайджане консерваторию и пригласившего для работы в ней выдающихся педагогов, одаренные музыканты страны получили неоценимые возможности для развития природой данных талантов, для приобщения к мировым культурным ценностям.

На музыкальном горизонте в послевоенные годы появились такие звезды, как Джовдет Гаджиев, Гара Гараев, Солтан Гаджибейли, Фикрет Амиров, Афрасияб Бадалбейли, Ашраф Аббасов, Сулейман Алескеров, Рауф Гаджиев, Рамиз Мустафаев, Мурад Кажлаев и их однокашники. Конкуренция, прямо скажем, была весьма ощутимая. Но, слава Богу, бал в музыке правила ставка на развитие индивидуальности.

Сама атмосфера, царившая тогда в консерватории, формировала молодое поколение в духе фанатичной преданности музыке и обретения кругозора, подчас обрекая лучших его представителей на творческие муки, какие только и позволяют переполняющим чувствам обрести форму, достойную истинного профессионала, не умеющего подражать другим, а ищущего свой стиль, свой путь в искусстве.

Внешне казалось, что для Мусы Мирзоева важнее всего «отметиться» в разных жанрах, однако за этим «самоограничением» прежде всего проглядывались и его эрудиция, и богатейшее воображение, и тонкость душевной организации, стремившейся объять необъятное.

Да, композитор четко прослеживал «ассортимент» своих опусов, писал симфонические полотна и произведения для камерных ансамблей, оратории и вокальные циклы для разных исполнителей, но всякий раз делал это как обуреваемый внутренним жаром талант, не галочки ради пишущий. Каждое его полотно, малое или большое, как бы фантазия на вселенские темы, и в то же время – опыт личных ощущений от встреч с миром и людьми – такими <разными и неповторимыми…

– Прежде, чем записать волнующие меня мелодии, подобрать имеющиеся в арсенале музыканта средства, я должен определить, кому данное произведение придется по душе, кому под силу его исполнение.

– То есть у каждого опуса есть конкретный адрес?

– Не всегда конкретный, но тем не менее адрес непременно должен быть.

– К кому вы чаще всего обращаетесь?

– Передо мной всегда стояла задача обращаться к широкой публике, быть понятным ей, но в тоже время быть интересным для профессионалов.

– Программа юбилейного концерта все это предусматривает?
– Я старался…

В самом деле, в тот вечер под сводами филармонического зала раскрылся, как< говорится, весь спектр творческой палитры Мусы Мирзоева, естественным образом создав атмосферу, которая и составляет суть внутреннего содержания мастера, воплотившего свои ощущения и полет фантазии в звуки, услаждающие человека и возвышающие его.

Собственно концерт начался с исполнения Государственным симфоническим оркестром имени Узеира Гаджибейли под управлением заслуженного деятеля искусств Фахраддина Керимова «Фанфарной увертюры» Мусы Мирзоева и последовавшей за ней оратории «Родной Азербайджан» при участии артистов Государственной хоровой капеллы, руководимой народной артисткой республики Гюльбаджи Имановой.

Прозвучавшую в первом отделении «Монументальную первую симфонию в четырех частях» автор посвятил супруге – заслуженному журналисту Азербайджана Светлане Мирзоевой. А вот впервые исполнявшуюся вокальную поэму «Пара лебедей» на слова Сергея Есенина в переводе азербайджанского поэта Алиаги Кюрчайлы – горячо преданной ему сестре Тамилле. Исполнила это произведение солистка Азербайджанского государственного театра оперы и балета Илаха Эфендиева.

Тепло встретил зал и еще одну солистку этого театра – Гюльназ Исмайлову, вдохновенно спевшую четыре произведения из замечательного вокального цикла Мусы Мирзоева «Персидские мотивы» – «Шагане ты моя, Шагане», «Ты сказала, что Саади…», «Никогда я не был на Босфоре» и «Я спросил сегодня у менялы…». В свое время автор посвятил их замечательному композитору Георгию Свиридову, который по-отечески относился к молодому коллеге из Азербайджана и очень высоко отзывался о его таланте.

Как и следовало ожидать, Муса Мирзоев – виртуозный пианист – порадовал публику своей игрой, исполнив сольную партию в своей «Монументальной первой симфонии», а в качестве ответного поздравления получил такой необычный подарок, как первое исполнение в Баку Адажио из Третьей симфонии, написанной его сыном Ильясом Мирзоевым и посвященной отцу по случаю юбилея.
Несмотря на запрограммированность мероприятия, проходило оно на праздничной и одухотворенной ноте, чему способствовали восторженные овации, крики «браво» и добродушие, так поддерживавшее дружелюбную атмосферу. Именно ту, что позволила ощутить и поверить в искренность слушателей, в то, что присутствующие понимают неординарность происходящего события и его определенную судьбоносность.

Нашлось место и для незапланированных сюрпризов – приятных, разумеется! Главным из них стали теплые, весьма серьезные поздравления от представительной делегации Татарстана, передавшей юбиляру «Благодарственное письмо» самого Ментимира Шаймиева. Да, да, в свое время близко друживший с такой эпохальной для умеющего чтить своих корифеев татарского народа личностью, как композитор Рустем Яхин, Муса Мирзоев часто бывал в Казани. Там он выступал на престижных сценических площадках и даже получил в подарок посвященный ему опус великого мастера. В ознаменование такой тесной дружбы президент Татарстана лично поздравил азербайджанского композитора с юбилеем. На специально оформленном и вставленном в изящную рамку бланке написано следующее:

«Примите искренние слова благодарности за плодотворную деятельность, направленную на укрепление культурных связей между Республикой Татарстан и Азербайджанской Республикой.
Блестящий пианист, композитор, известный далеко за пределами Азербайджанской Республики, вы пользуетесь большим авторитетом среди музыкальной общественности Татарстана.
Выражаю Вам свое глубокое уважение и <признательность за достойный вклад и пропаганду татарского искусства».

– Это особо приятный знак внимания?

– Безусловно! Он украсил юбилейный вечер еще одним, столь достойным знаком внимания к моей персоне. При самом скромном отношении к себе я не могу оставаться равнодушным к подобным вещам.

– Да уж, судя по яркости вашей музыки, по богатству ее содержания и эмоциональности, равнодушие вам никогда не было свойственно. Однако для всплесков эмоций, наверняка, были не только светлые причины…

– Считая себя счастливым человеком и благодаря судьбу за благосклонность, более всего радуюсь тому, что умел быть лояльным к человеческим слабостям, не обострял отношений, списывая многое на то, что иные не ведают, что творят.

– Когда отмечают такой юбилей, как 75-летие, наверняка перебирают в памяти трудности, которые приходилось преодолевать…

– Ну… Это ведь не повод для обсуждения.

– А почему бы и нет? Иначе получается, что вы белый и пушистый, и все у вас шло без сучка и задоринки. Неужто не приходилось иногда закипеть от ярости, возмущаться, даже покричать?

– На людях? Нет, не приходилось. Я не делал никому ничего плохого даже на словах!

– Хотя сами испытывали гнев наверняка… Одна только конкуренция среди деятелей искусств чего стоит!
– Хотите, чтобы и о таком обязательно сказал? Знаете, так получилось, что все мои сочинения охотно издавались в Московском государственном издательстве «Музгиз» приличными тиражами. Это означало, что ноты распространялись по всему Советскому Союзу. Видимо, что-то в них задевало исполнителей, и моя музыка звучала часто и во многих регионах большой страны, лидируя, конечно, в Азербайджане. Адресованные не только классным и виртуозным мастерам, некоторые мои вещи были специально написаны для учащихся, и потому их можно было услышать во всех музыкальных школах, в концертах для юных музыкантов.

– Это добавляло популярности…

– С этим у меня не было проблем – композитору того и надо, чтобы его работа не шла, как говорят журналисты, в корзину, имея в виду корзину мусорную. Мои сочинения играли многие известные музыканты, исполнял я сам – не случайно написал много фортепианных опусов. Меня ценили, уважали, не обижали и, главное, исполняли. Чего мне было задираться, злиться, перемывать кому-то кости?

– Нервничали те, кому приходилось пробиваться?

– Да Бог с ними! Говорят же, что все беды человека от его желаний.

– Наверное, от неуемных, амбициозных желаний. Кстати, почему в последние годы вы мало пишете?

– Я никогда не был торопыгой, не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой вынашивал идеи, требовательно искал средства, способные наилучшим образом их выразить. С увлечением дописал оставшийся незавершенным балет Фикрета Амирова «Низами», доставила удовольствие работа по инструментовке написанного в 30-х годах Афрасиябом Бадалбейли первого национального балета «Гыз галасы» – обогатил его тематический материал современным симфоническим дыханием. Наверняка знаете, что преподаю в Бакинской музыкальной академии, хотя не на кафедре композиции, но есть много специальных дисциплин, без изучения которых не может состояться музыкант. Востребованы мои знания и в Азербайджанском государственном театре оперы и балета, где я являюсь членом Художественного совета.

– Есть мнение, что специалисты считают неоценимым ваш вклад в работу с народным музыкальным материалом. Что они имеют в виду?

– Да, давно уже, в 1962 году в Баку были изданы ноты с моими обработками азербайджанских народных песен для голоса с фортепиано и для голоса с симфоническим оркестром, а в 1975, в Москве, – с обработками музыки народов автономных республик СССР, и по сей день используемые специалистами.

– Такое, наверняка, ценится как вклад в дело сохранения и развития культуры человечества и не имеет срока давности. Спасибо!

Каспий.- 2008.- 29 октября.- С. 7.