Асадов Э.

Свет в конце тонелля

Грустные размышления о новом фильме

Собираясь на премьеру фильма «Тоннель» в Театре песни им. Рашида Бейбутова, я заранее ощущал смутную рассеянность вперемежку с небеспричинным скептицизмом – дескать, что нового может сказать режиссер картины Асиф Абрамов в своей первой полнометражной

ленте?!

«Тоннель» изначально был снят в 2004 году в качестве телевизионного фильма, то есть как мини-телесериал, состоящий из пяти серий. В дальнейшей судьбе «киномагнитки» происходят метаморфозы, то бишь она срезается и монтируется на формат полного метра.

Картина снята по мотивам повести Вугара Р-Джана «Севимли хястя» (Любимый пациент), автора сценария пресловутого сериала «Бяйаз хяйат» (Белая жизнь). Он же – продюсер и главный исполнитель роли Джамала.

В фильме повествуется о том, как жил на свете некий преуспевающий человек без лишних хлопот, с крепким внутренним стержнем. Но неожиданно ему становится известно, что он смертельно болен и жить ему осталось недолго. Жизнь его наполняется суетой, происходит переоценка ценностей. Проходит время и вдруг выясняется, что произошла нелепая врачебная ошибка.

Интересно, неужели авторы киноленты незнакомы с «Часом пик» Ежи Ставинского или, скажем, не смотрели фильм Аньез Варда «Клео от 5 до 7» (1962), где обыгрывается аналогичная ситуация? Как верно подчеркивал известный русский кинорежиссер С.Герасимов, старинные жанровые штампы мешают ярмарочному «умению выбирать».

В целом сюжетная линия картины состоит в следующем. Друг неизлечимо зараженного ВИЧ-инфекцией Джамала – Раджаб (Самир Гуламов, он же – режиссер монтажа) пытается «подарить» умирающему максимум удовольствий и предлагает совершить путешествие по миру. Но вот только для этого им не хватает миллиона долларов. Раджаб, бывший сотрудник МНБ и бывший телохранитель, проработавший в мафиозных структурах, располагает секретной информацией о нелегальном сбыте иранскими наркодельцами зелья на десятки миллионов американских долларов. Условную стрелку забили в прорытом тоннеле под азербайджано-иранской границей... В некоторой степени картину спасает хэппи-эндовский

финал – героя возвращают к жизни, заодно вернув ему и невесту – Фидан (Ильхама Бадалова).

Безусловно, классические формы киноязыка меняются и с просчетами (чаще встречаемыми, как копирование готовых образцов), и с новаторской стилистикой «операторского» кино, которое зависит от вкуса и диктата режиссера, без пафоса развивающего старомодную традицию

кино.

Но возникает резонный вопрос: «Влияет ли телесериальная эстетика на возрождающуюся азербайджанскую киноиндустрию»? Так и хочется шепнуть на ухо зрителю: «Все будет хорошо, но и так сойдет!»

Разумеется, режиссер, ставящий фильм по литературному сценарию, сначала визуально воспроизводит сюжетный ряд, затем переводит действие на экран, заранее убирая неточности и корректируя идею. А без подготовительных работ с актерами, такими как читки, репетиции, показы, разборы, любой театральный жест можно списать на неестественность. И нередко, как, впрочем, и в фильме «Тоннель», неспонтанное поведение актеров, за исключением одного-двух, сходит за игру «восковых фигур» с намеком на движение, что и кажется лишним.

А может и вправду – так сойдет?

Каспий.- 2009.- 23 января.- С. 8.