Эйюб Кулиев: «Для меня важно, что я представляю Азербайджан»

В Национальном академическом Большом театре оперы и балета Белоруссии прошла премьера «Тысячи и одной ночи», поставленной на музыку Фикрета Амирова. Дирижером постановки выступил Эйюб Кулиев – первый азербайджанский аспирант Петербургской консерватории, лауреат премии А. Тосканини. Дирижер рассказал нашей газете о премьере, о том, какие качества необходимы в профессии и почему Бакинская филармония вызывает в нем напряжение. - Когда вы начали заниматься музыкой?

- Я начал заниматься музыкой, когда мне было 6 лет. Первым учителем был мой отец, народный артист Азербайджана, профессор Рамиз Кулиев. Я начинал как исполнитель на таре. Через год или два занятий с папой мы начали активно концертировать в качестве дуэта таристов. Нас заметил Мстислав Ростропович, когда в Баку отмечалось его 70-летие в 1997 году. Это был цикл концертов, мы играли и азербайджанскую музыку, и классическую. Он пригласил нас на гала-концерт в Москву по случаю его юбилея. Концерт проходил в Большом зале консерватории. Это были мои первые гастроли. Я безумно рад, что имел честь выступать с такими выдающимися музыкантами, как Виктор Третьяков, Зураб Соткилава, Родион Щедрин, Майя Плисецкая, Николай Петров, Юрий Башмет, Владимир Спиваков.Но с детства я интересовался симфонической музыкой. Тогда же стал интересоваться профессией дирижера и внимательно наблюдать за музыкантами, которые руководили оркестром. Уже тогда я имел возможность выступать с большими оркестрами. Как тарист, я выступал вместе с Рауфом Абдуллаевым и другими нашими знаменитыми дирижерами. Пришло время, когда нужно было принимать решение, куда поступать. И я решил поступать на дирижерский факультет. У нас в консерватории не было симфонического отделения - я поступил на хоровое дирижирование.- Как изменились ваши представления о дирижировании после учебы?- Первые мои впечатления были наивными. Мне казалось, что все это делается легко. Когда пришло время становиться за пульт, я понял, что это, наверное, одна из самых сложных профессий. Потому что не каждому дано управлять коллективом, в котором больше 40 человек, (а то и более 70). Надо быть хорошим психологом. За долгие месяцы интенсивных репетиций понимаешь, как с кем обращаться, и это надо делать убедительно и тактично. Потому что в оркестре сидят, как правило, люди с опытом, гораздо старше меня, и я не имею права на ошибку. У отца Рихарда Штрауса есть такие слова: «Когда дирижер подходит к пульту, от того, как он стоит и как он обращается к оркестру, мы сразу понимаем, с кем имеем дело». Дирижер должен уметь управлять коллективом.- Как проходила учеба в Петербургской консерватории?-В Бакинской консерватории не было симфонического отделения, потому решил поступать в Петербурге. Мне выделили квоту, государство оплачивало часть моих расходов. И пока я единственный азербайджанский дирижер, учившийся в аспирантуре Санкт-Петербургской государственной консерватории. Поступил в класс заслуженного артиста России Александра Полищука. Я очень многому научился у него за три года усиленных занятий.

Петербург открывает большие возможности для развития. Бывало, я посещал театры семь дней в неделю. Это время насыщенно открытиями.- Чему вас научил Петербург?

- Очень многому. В 2006 году, будучи аспирантом консерватории, я выиграл Международный конкурс молодых дирижеров имени Лютославского, который проходил в польском городе Белосток. Этот конкурс открыл мне путь в профессию. После него мне стали предлагать концерты в Польше, Австрии, Испании, Италии, Петербурге. Потом я выиграл конкурс в Греции, Афинах, в Румынии. В 2010 году получил Гран-при на Международном конкурсе имени Тосканини в Италии. В Петербурге выступал в филармонии, в Большом зале, с филармоническим оркестром, выступал с оркестром Валерия Гергиева, в новом концертном зале Мариинского театра. На днях снова туда поеду, буду дирижировать в Михайловском театре оперой Гаэтано Доницетти «Любовный напиток». Так что у меня крепкие, дружеские связи с Петербургом.

- Насколько личные музыкальные предпочтения, темперамент влияют на коллектив, которым руководит дирижер?- Конечно же, дирижер имеет непосредственное влияние и на оркестр, и на музыку, которой он дирижирует. От его взаимоотношений с коллективом зависит судьба исполненного произведения. Иногда приходят хорошие дирижеры, талантливые, техничные, но, к сожалению, неспособные убедительно передать свой замысел, свои ощущения оркестру. И тогда не возникает взаимопонимания, химии. От этого страдает музыка.- Насколько дирижер – проводник замысла композитора и насколько – творец собственного замысла?- Есть дирижеры – настоящие творцы. Это Леонард Бернстайн, Евгений Мравинский, Евгений Светланов, Клаудио Аббадо. Играя великую музыку, они создают нечто уникальное, в какой-то степени – авторское, свое. Мы все знаем музыку Чайковского, Рахманинова, но когда слушаешь запись, например, Второй симфонии Рахманинова с дирижером Светлановым или Малера в исполнении Аббадо, ощущаешь новые грани и краски – как будто ты слушаешь эту музыку впервые.Многие композиторы писали для конкретных дирижеров. Например, Шостакович писал для Мравинского. Рахманинов – для Юджина Орманди. Дирижер – это не только проводник, он также передает личные ощущения, чувства и видение. В результате получается новое произведение.- И вы стремитесь к этому?- Это достаточно рискованно. Иногда – получается, иногда – не очень. Это опасно, потому что неудачный эксперимент может тебя сломать. В моем возрасте нужно осторожно и деликатно относиться к наследию. Нужно досконально изучить творчество композитора, традиции исполнения его произведений. Конечно, если ты имеешь дело с сочинениями современных композиторов, можно позволить себе экспериментировать. Потому что даже автор меняет что-то на ходу, после премьеры.- У вас есть любимые площадки?

- Есть залы, о которых я мечтаю. До недавнего времени мечтал выступить в новом зале Мариинского театра – мне повезло, я там выступил.

Каждый зал имеет свои свойства, свои черты. Это связано не только с акустикой, но и с атмосферой, расположением, распределением света. Есть залы, в которых чувствуешь себя скованно, ощущаешь какую-то плохую энергетику. Это те, которые строились не под концертные залы, а, допустим, под дома культуры.

Я очень люблю Бакинскую филармонию. Зал небольшой, но выступать очень приятно. Хотя и чувствую напряжение, потому что здесь выступали великие маэстро Ниязи, Рихтер, Якоб.- Не так давно вас пригласили в Северокавказскую филармонию.

- Да, я главный приглашенный дирижер Северокавказской филармонии имени Василия Сафонова. Это важное событие в моей карьере, потому что это старейшая филармония (была построена в 1895 году). У них девять концертных залов, такими возможностями не обладает ни одна филармония в России. Причем это действительно хорошие залы – зал Скрябина, Шаляпина, Сафонова, Лермонтовская галерея.В России только три филармонии имеют федеральный статус – Московская, Петербургская и Северокавказская. Это действительно историческое место: там выступали Шаляпин, Рахманинов, Прокофьев, Скрябин, Ростропович, Коган. И быть одним из главных дирижеров – большая честь и удовольствие. Для меня также важно, что я представляю именно Азербайджан. Мы исполняли там Узеира Гаджибекова, Фикрета Амирова, Кара Караева, с отцом играли концерт для тара на музыку Гаджихана Мамедова. И все принималось на ура.- Недавно вы ставили балет «Тысяча и одна ночь» в Минске. Как все прошло?- В Минске это первая постановка «Тысячи и одной ночи». Концертный академический театр Белоруссии обратился ко мне с предложением поставить гениальную музыку Фикрета Амирова. Для постановки хореографии я обратился к народной артистке Азербайджана Медине Алиевой. Она достойно справилась с этой задачей – слегка поменяла либретто, изменила хореографию. Художником-постановщиком балета была Инара Асланова. Три дня мы играли этот балет, и все билеты распродавались заранее. После представлений подходили восхищенные зрители, спрашивали, неужели эту прекрасную музыку написал азербайджанец? Это еще раз доказывает величие нашей музыки.

Беседовала Ирада МУХТАРОВА

Азербайджанский конгресс.- 2014.- 7 марта.- С.12-13.