Тимур Бадалбейли: "Чувствую себя космополитом, что не мешает быть азербайджанцем"

Не так давно в Баку прошла премьера "Не бойся, я с тобой! 1919" - продолжение знаменитой картины Юлия Гусмана. Одну из ролей сыграл заслуженный артист России и Азербайджана, ведущий актер Театра на Таганке и ученик легендарного Любимова Тимур Бадалбейли. Это далеко не первая его картина, снятая в Азербайджане: его кинодебютом была лента Олега Сафаралиева "Прощай, южный город", объездившая десятки престижных международных кинофестивалей и принесшая исполнителю несколько кинопризов. О том, как справляться со страхом перед сценой и как сыграть супермена по-азербайджански, нашей газете рассказал сам актер.

- Почему вы решили стать актером?

- Так складывалось с детства. Как ни странно, это решение было мной сформировано в несознательном детском возрасте, и в результате эту мысль я пронес через первые 16 лет своей жизни. Незадолго до окончания школы я попал в Театр на Таганке, на репетицию Юрия Петровича Любимова. И вот это окончательно утвердило во мне мысль идти в театральный. В итоге я поступил в Щукинское училище к самому Любимову, который в том году набирал труппу в театр.- Любимов в отношении вас как-то сказал, что вы "формалист, и это хорошо". Что это значит?- Театральное искусство - это во многом формальное искусство. Это не отрицает достоверного психологического проживания, но Театр на Таганке - в первую очередь театр яркой формы. И аналогично, если какую-то роль облечь в яркую форму, то этот образ живет очень долго.Для театра яркая и интересная форма - это великое благо. В кино форма имеет другие ипостаси, иначе выражается. Там, например, когда тебя снимают крупным планом, главное значение имеет психологическое переживание. Знаменитая фраза, которая стала девизом нашего театра, - фраза из первого спектакля "Добрый человек из Сезуана": "блюди форму, а содержание подтянется".- Как вы заряжаетесь перед спектаклем?- Юрий Петрович Любимов не любил относить термины "энергия", "энергетика" к актерскому ремеслу. И мне эта нелюбовь тоже передалась. Потому что есть профессия. И ее надо осваивать, если артист хочет чего-то добиться. Энергия вообще-то - это такая вещь, на которую не стоит уповать.Ну, конечно, есть у каждого артиста свои секреты, как и от чего зарядиться. В моем случае – это мощнейший репертуар великого театра. Ну а дальше тебе самому надо что-то выплескивать в театральный зал. Но опять же, если у кого-то нет этого темперамента изначально, он не доходит до зачисления в театральный вуз. Это же сразу видно - кто способен зарядить своей энергией зал, а кто – пока нет.- Меняют ли роли актера, был ли у вас такой персонаж?- Конечно, меняют. Если мы не сидим на месте, вся наша жизнь, наша деятельность меняют нас ежедневно. Наверное, все мои роли повлияли на меня как-то. Особенно учитывая, с какой литературой сталкиваюсь последние 20 лет, играя репертуар театра.- Была ли такая роль, которая давалась тяжело?- Если что-то легко дается, значит, что-то идет не так. У всех, конечно, по-разному, но у меня сложилось так. Здесь важнее определить, какую форму сложнее постичь.Был, например, у меня спектакль по Диккенсу "Сверчок за очагом", где я играл злодея. И там мне вроде все довольно легко давалось, а потом я сам себе придумал приспособление, которое значительно усложнило мне жизнь. Я придумал персонажу ходули - и где-то недели две, тайком от всех, запираясь в одной из аудиторий театра, осваивал ходьбу на ходулях. И если сам Любимов меня не сразу узнал, что уж говорить о зрителях. На банкете после премьеры почтенный критик делился впечатлениями от спектакля и посетовал, что я не участвовал в постановке. Вот такое "бесславное" перевоплощение.- Есть ли такая роль, от которой вы отказались бы, с которой не хотелось бы работать?- В кино - банальные, трафаретные образы. Для меня очень важна лексическая составляющая персонажа, язык, на котором он думает и говорит. Мне, например, сложно играть глупых людей, простаков. Был случай, когда меня приглашали в кино на главную роль серийного убийцы. Я все отказывался, пока режиссер не поговорил со мной и не убедил, почему именно меня он видит в этой роли. Впоследствии мы много работали над этим персонажем, переписывали сценарий, старались усложнить.В результате получилось что-то среднее между Лектором из "Молчания ягнят" и Робин Гудом.- Какой главный совет вы бы дали начинающему актеру?- Быть искренним и не играть в жизни.- Вы волнуетесь перед спектаклем? И вообще ощущения меняются с приобретением опыта?- Да. С приходом опыта учишься подавлять волнение. Этому нужно научиться как можно быстрее.- А как учились вы?

- Поскольку артист должен развивать свое воображение, я перед премьерой воображал себе, что это, допустим, 25-й спектакль. И, проиграв про себя молниеносно эту ситуацию, выходил на сцену довольно спокойным. Правда, для этого неплохо бы знать, как ты себя ощущаешь на 25-м спектакле, так что без опыта все равно не обойтись.- А удовольствие от игры на 25-м спектакле такое же?- Его даже больше. Кстати, я никогда не звал на премьеру коллег, актеров и режиссеров, поскольку по-настоящему разыгрываешься спустя минимум 10 спектаклей.- Как себя нужно было настраивать на работу с таким режиссером, как Любимов?- У меня нет опыта хождения к другим театральным режиссерам, поэтому, может, на мой ответ кто-то возразит: "так это ко всем так нужно приходить". Естественно, артист - это тот, кто в качестве рабочего инструмента имеет только свое существо. И поэтому надо приходить подготовленным, соблюдая театральную этику и культуру.- А в плане свободы трактовки роли?- Сначала нужно уяснить, чего хочет режиссер, который этот спектакль придумал и который назначил тебя на роль. Естественно, это все миф, что, например, Юрий Петрович, - какой-то диктатор. Это просто чушь. Он многое может взять от артиста, когда видит что-то удачное и талантливое. Это был момент сотворчества, мы все-таки искусством занимались...- Занимались? А что сейчас?

А сейчас я в театре доигрываю спектакли Любимова и не жажду участвовать в новых. После его ухода театр потихоньку сходит на нет.- После того как доиграете роли, не планируете продолжить работу в театре?- Я не директор театра, чтобы строить планы. Пока доигрываю спектакли. Ходят слухи, что театр вообще могут закрыть. Сейчас идет реконструкция всего театрального хозяйства Москвы в частности и России в целом. Сказать, что она имеет внятные контуры, я не могу. Наверное, многое справедливо из того, чего хотят: контрактная система, например.-Вы много говорили о своем театральном учителе Любимове. А чему вы научились у своего отца, известного поэта Ильхама Бадалбейли?- У отца можно научиться только одному - жизни. Каждый вкладывает в это определение свое содержание.- В одном из интервью вы рассказывали, что, играя в "Тартюфе", для каждого спектакля заново писали монолог. Как думаете, это связано с наследственностью?- Я как-то пошутил, что другие родители играют с детьми в большой теннис, в баскетбол, а вот мы с папой, помимо всего, играли в рифмы. И, конечно, любовь к версификациям - это от него, как и интерес к слову, к лексическим построениям, к стилистике речи. Я очень люблю папину поэзию. Она настоящая.- Вы считаете себя азербайджанцем в России?- Да, вполне. Вообще, я чувствую себя космополитом, потому что мой отец - азербайджанец из Баку, который я очень люблю, а мама - еврейка, все ее родственники - с Украины. Я при этом родился в Москве и считаю себя носителем русской актерской школы. Но все это не мешает причислять себя к азербайджанцам.- Какой образ азербайджанца хорошо бы принял российский зритель?- Я сейчас снялся в пилотной серии одного проекта, который называется "Восток для чайников", где я как раз играю азербайджанца. Надеюсь, сериал будет набирать обороты и работа над ним возобновится. Мой персонаж, думаю, и есть тот тип, о котором вы спрашиваете и который должен понравиться российской аудитории.- А какой это тип? Есть такая задача, которую формулируют в театральных институтах – "Я в предлагаемых обстоятельствах". Вот и буду играть себя.- Вы были на премьере "Не бойся, я с тобой! 1919"?

- К сожалению, премьеру в Баку мне пришлось пропустить - был какой-то жесточайший съемочный график, из-за которого не получилось выбраться.

- Насколько я знаю, вашего героя зовут Чони. Что это за герой?- Чони - это замечательный персонаж, которого Юлий Соломонович Гусман называет своим любимцем из сиквела. Это такой супермен, для этой роли я долго приводил свою внешность в соответствии с образом. Поскольку мне нужно было убедить зрителя, что мой персонаж может выполнять те благородные чудеса, которые он вытворяет, пришлось несколько месяцев провести в тренажерном зале.Сам фильм я еще тоже не видел, к сожалению. Надеюсь, в скором времени его покажут и в Москве, где у "Не бойся, я с тобой!" огромное количество поклонников. И мы увидим, что из всего этого вышло.

Беседовала Ирада МУХТАРОВА

Азербайджанский конгресс.- 2014.- 14 марта.- С.12-13.