Два бойца — две героические судьбы

И воевали, и работали ветераны по полной. Иначе не умели

Боевые действия в ходе Великой Отечественной войны, 65-летие победы которой мы отмечаем, на азербайджанской земле не проходили. Но в республике с населением 3,4 млн человек по состоянию на 1941 год на фронт была призвана 681 тысяча воинов, то есть каждый пятый житель. Почти половина из них погибла на полях сражений. И все меньше рядом с нами остается тех, кому посчастливилось вернуться с той страшной войны. Наш сегодняшний рассказ о двух из них — живущих и ушедших в вечность. Все они были героями, потому что благодаря им родилась победа.

Долгая дорога домой

Много их было, героев Великой Отечественной войны. Миллионы полегли на полях сражений. Кому повезло — вернулись домой. Вернулся в далекое горное село Джабаны в Шамахинском районе и Керим Баширов. Контуженный, израненный. Но, слава Богу, руки, ноги целы, а с осколками фашистских снарядов, буквально нашпиговавшими тело, уж как-нибудь проживет.

Долгие фронтовые годы (они начались для Керима еще в 1939 году: в 1938-м его призвали в армию, а тут и война с белофиннами) Керим мечтал о доме. Думал, вернется и навсегда сотрет из памяти ужасы войны. Но она так и не отпускала. Воспоминания остались навечно. И свежи были, словно все произошло вчера. Вот он, восемнадцатилетний юноша, простившись с родными, спускается в Шамаху на призывной пункт. По дороге к нему присоединяются другие ребята, и уже небольшая колонна дружно шагает к военкомату. Потом Баку и отправка в Ленинградскую область. После недолгой подготовки Керим попадает на финскую войну. Продлилась она недолго, а молодого воина, проявившего в боях и отвагу, и находчивость, командование направило на ускоренные курсы в Ленинградское краснознаменное пехотное училище. Так что Великую Отечественную он встретил уже офицером — под Ленинградом.

Высота, которую оборонял взвод Керима Баширова, несколько раз переходила из рук в руки. Немцы, вооруженные несравненно лучше, поливали непрерывным артиллерийским огнем наши позиции, приходилось на ходу передислоцироваться, то заходить к немцам в тыл, то отражать их атаки с флангов. Бой длился не один день. Он терял бойцов, а подкрепления все не было. Наконец закрепились на одном из рубежей. «Отсюда ни на шаг назад!» — приказал солдатам Баширов. Они укрылись в хорошо укрепленном дзоте. Сквозь неширокую щель хорошо просматривалось поле боя. Установили два пулемета и залегли, затаились. Фашисты продолжали массированный артобстрел. Потом перешли в атаку. Командир приказал бойцам подпустить врага поближе, чтобы бить наверняка — патроны были на исходе. Вот справа замолчал один пулемет, Баширов метнулся к нему и продолжал стрелять. Затем был ранен другой пулеметчик, и Керим переместился туда. Атака была отбита, но фашистский снайпер засек наиболее активно стрелявшую точку, и пуля, влетев в небольшую смотровую щель, ранила Керима Баширова в плечо. Он пытался перевязать рану, но новый артиллерийский залп буквально разнес дзот в щепки. Керима засыпало землей. Он потерял сознание. Очнулся, слышит немецкую речь. «Значит, немцы взяли высоту», — с горечью подумал командир почти полностью погибшего взвода. «Живым не дамся!» — решил Керим и, взведя курок пистолета, стал потихоньку отползать в сторону от своего разгромленного дзота. Чувствуя, что вот-вот снова потеряет сознание, залег между двумя убитыми немцами. Он был весь в глине, так что определить, что на нем за мундир, в сумерках было сложно. Керим потерял сознание, а, очнувшись, услышал теперь уже русскую речь: «Да тут только немцы, наших нет!». Понял: сейчас уйдут и все — конец. Собрав последние силы, схватил перешагивающего через него солдата за ногу: «Я советский офицер!» — прохрипел Керим и... очнулся уже в госпитале.

Подлечившись, Баширов вернулся на фронт, где с ноября 1942-го по сентябрь 1943 года в должности командира роты воевал на Северо-Кавказском фронте. В составе 56-й армии с боями прошагал от Моздока до Севастополя, участвовал в освобождении Керчи, Новороссийска, Симферополя, Херсона.

За храбрость, стойкость, мужество, умелые действия на полях сражений, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, отважный воин был награжден орденом Александра Невского. Этот орден, единственный из орденов царской России возрожденный Сталиным в июне 1942 года, которым награждался командный состав армии, он получил одним из первых. А всего за годы войны этим орденом было награждено около 40 тысяч человек. На многомиллионную армию солдат — совсем немного. Да и гибли кавалеры ордена Александра Невского (как потом было подсчитано) гораздо чаще.

Керим Баширов был награжден также орденом Отечественной войны I степени и медалью «За победу над Германией».

Война закончилась для него 25 января 1944 года, когда в очередной раз тяжелораненого капитана Баширова комиссовали и отправили в тыл. После череды госпиталей началась долгая дорога домой.

В начале лета 1944 года, когда в горах все цветет и благоухает, он прибыл в родное село. Молодой бравый капитан был завидным женихом. Он и вправду вскоре женился и счастливо прожил со своей супругой до самой кончины в ноябре 1989-го.

Герой войны оказался героем и в мирное время. Более того, героиней (матерью-героиней) стала и его жена — у них родились 10 детей. Восемь из них живы и здоровы, как живет и здравствует его 93-летняя супруга. Семья Башировых ныне насчитывает около 60 человек — дети, внуки, правнуки. И все они учились и учатся в той же самой школе, в которой некогда учились их отец, дед, прадед: четыре поколения одной семьи в одной и той же сельской школе! Правда, то старое здание уже не функционирует, хотя и стоит — обветшалое и просевшее. А рядом радует глаз красивым фасадом вновь построенное Фондом Гейдара Алиева новое здание старой школы.

Есть хорошая традиция присваивать школам имена ее прославленных учеников. Так почему бы не назвать скромную сельскую школу именем простого труженика войны — кавалера ордена Александра Невского Керима Баширова? Право же, он того достоин.

Хатынский набат

Сафару Сафарову было 17 лет, когда он услышал о начале войны по радио — черной тарелке, установленной в центре его родного села Поладлы в Губадлинском районе. И в тот же день пошел в военкомат, чтобы отправиться на фронт добровольцем.

Райвоенкомат посылал добровольцев сначала в Грузию, где новобранцев учили владеть оружием и обращаться с военной техникой. Сафар оказался очень смышленым. Через полгода его направили снайпером в 321-й стрелковый полк, который двигался на передовую. Их воинский эшелон попал под фашистский обстрел. Много было погибших и раненых. После боя, забрав с поля раненых и немного передохнув, полк продолжил наступление. Так начался боевой путь азербайджанского ветерана.

Тот первый бой был самым памятным. А еще — освобождение Беларуси. 1943 год. Немцы при отступлении дотла сожгли немало деревень. Их жители уходили в партизаны. Но удавалось не всем и не всегда. Сафар Сафаров и сейчас без боли не может говорить о пылающей деревне, где в живых оставался один лишь глубокий старик. Он-то и рассказал о том, как фашисты согнали в сарай женщин, детей и стариков, заколотили двери и подожгли, а молодежь отправили в Германию. Это была ставшая затем известной всему миру Хатынь.

В мае 1973 года одному из авторов довелось увидеть мемориальный комплекс «Хатынский набат». Время в Хатыни будто остановилось, застыв в граните, мраморе и бронзе. В центре мемориала — двухскатная каменная крыша сарая, она словно рухнула и застыла над пеплом заживо сожженных. И бронзовая фигура мужчины, вынесшего из огненного смерча сына. На мраморе слова: «Люди добрые, помните!». На месте каждой сожженной хаты символическая труба — обелиск с колоколом, который при дуновении ветра звенит. Вдоль мраморных дорог — могилы с черными урнами, на них имена истребленных деревень. И Стена памяти с названиями лагерей смерти и цифрами жертв — узников, сожженных заживо.

Беларусь запомнилась и первым ранением. В одну из ночей по приказу командования необходимо было начать наступление. Переходя местность, попали в глубокую канаву — вода была по грудь. Неприятель, расположившийся в соседней деревне, откуда его надо было выбить, пустил красную ракету. «Тогда она показалась нам кровавой, — вспоминает ветеран. — Все опустились под воду, не открывая огня, пережидали. Вышли на дорогу. С одной стороны — густой лес, а с другой — горящие и испепеленные огороды. Неприятель открыл артиллерийский обстрел. И в том бою были большие потери». Ночью пришло пополнение, а Сафара отправили в госпиталь: он был ранен в обе ноги.

В Кольчугинском госпитале Ивановской области после лечения снайпера Сафарова признали годным для службы в рабочем батальоне. Условия были тяжелые, приходилось рубить лес, копать окопы, траншеи, к тому же постоянно недоедая. В батальоне Сафар сдружился с одногодком-татарином Самедом. Они упросили командира батальона отправить их на передовую: «Мы приехали не лес рубить». Солдат зачислили в запасной полк. Принимавший их старшина Волков выдал им трехдневный паек — полкило черного сырого хлеба и две селедки. Солдаты, недоедавшие в рабочем батальоне и сильно проголодавшиеся в дороге, съели его в миг. Волков, поняв, что пайком не обойтись, отвел молодых бойцов на кухню. Три раза им подавали полные тарелки борща, а они все не могли наесться. Тут старшина рассмеялся, рассказывает ветеран, и велел остановиться, чтобы от переедания хуже не стало. Отвел их подстричься и выкупаться. Бойцам выдали чистую солдатскую одежду вместо сильно поношенной и дали три дня отдыха». На четвертые сутки их направили на передовую.

Летом 1944 года шли крупные бои в Кенигсберге, где враг держал оборону. По приказу командования одновременно наступали все роды войск: артиллерия, пехота, танкисты и летчики. В этом наступлении Сафар, получив тяжелое ранение в лицо, был отправлен в Рижский госпиталь. После выписки ему предложили идти в саперы, потом служил в 183-м авиационном полку в Латвии, откуда осенью 1948 года и был демобилизован.

Сафар Сафаров вернулся в родные Губадлы с боевыми наградами: орденом Отечественной войны I степени, 10 медалями, среди них «За отвагу», «За освобождение Беларуси», «За победу над Германией в 1941-1945 гг.». Узнав о молодежной стройке в Сумгайыте, Сафар перебрался сюда. Здесь он проработал до пенсии литейщиком на алюминиевом заводе, получив за трудовые заслуги звание «Почетный металлург СССР».

Эльмира АЛМАСОВА,

Тамара ЯРАЛОВА

Азербайджанские известия. – 2010. – 17 апреля. – С. 3.