Чингиз ФАРЗАЛИЕВ, директор Азербайджанского государственного музея искусств: «Я живу тем, что мне дает судьба»

Профессор, заслуженный деятель искусств, почетный член Российской академии художеств Чингиз Фарзалиев совсем недавно вступил на должность директора Азербайджанского государственного музея искусств. И теперь энергично трудится на этом ответственном посту. Ответственность действительно велика: Музей искусств им. Р.Мустафаева — флагман музеев искусств нашей страны, обладающий крупнейшей коллекцией произведений отечественного изобразительного искусства — живописи, графики, скульптуры и декоративно-прикладного искусства, охватывающей период более двухсот лет. Однако в своем интервью Day.Az Чингиз ФАРЗАЛИЕВ предстает перед читателем не только как его руководитель.

— После своего назначения директором Музея искусств вы напрямую подчиняетесь своей супруге — заместителю министра культуры и туризма Севде Мамедалиевой, курирующей работу музеев нашей страны...

— Извините, что вас перебиваю, но я сразу хочу сказать, что я своей супруге могу подчиняться только дома. А по работе я ей не подчиняюсь, так как наш министр Абульфас Гараев лично курирует музей, который я возглавляю, сразу после моего назначения директором.

— А дома в чем «подчиняетесь» супруге?

— Да ни в чем особенном — у нас очень демократичная, дружная семья. Самое главное, мы с ней и с моим сыном — друзья.

— Севда ханым вам чай хотя бы по дружбе наливает?

— У нас есть для этого наша дорогая тетя Света, которая нам подает чай (смеется). Мы с женой вместе с 1966 года и прошли все этапы жизни. Я не сноб в этом отношении и могу сам ей тоже подать чай. И я не из тех мужчин, которые сидели бы на диване или за столом и ждали бы, когда им что-нибудь подадут выпить или поесть. Моя жена бывает очень перегружена на работе, но, несмотря на это, в воскресные дни она может и посуду помыть, и еду приготовить.

— У вас дружная семья, любящая жена и очень талантливый сын. А чего у вас нет и наверняка больше не будет?

— Знаете, я по натуре очень скромный человек, который никогда не думает о лаврах. Я даже не сижу в президиумах. И я не завистливый человек — все мои друзья богатые и обеспеченные люди, и я ими горжусь. Я же живу тем, что мне дает судьба, и очень доволен своей судьбой. Единственное, чего бы я хотел, — это путешествий. Не служебных командировок, а путешествий в Италию или Японию хотя бы на пару недель, чтобы я мог поближе и не торопясь все посмотреть. Но, думаю, что и это осуществимо.

— Что вам хотелось бы сделать, но по каким-либо причинам не получилось?

— Право, не знаю. Если я к чему-то стремился, то я этого добивался. А если не добивался, то потом понимал, что это просто судьба не дала мне получить то, что хотел, взамен дав что-то еще лучше.

— Вы художник, почетный академик Российской академии художеств. Когда вы в последний раз рисовали?

— Можно сказать, что буквально вчера. Ведь у меня есть своя мастерская, в которой я просто отдыхаю. Я рисую для себя, рисую пейзажи и натюрморты.

— А сколько стоят картины, которые вы рисуете для других? Назовите, пожалуйста, сумму вашего первого гонорара и самый большой гонорар, что вы получили за свою картину.

— После седьмого класса я твердо решил стать художником. Первый гонорар я получил, когда еще учился в школе, сделав иллюстрацию для журнала «Гёярчин». И получил деньги, предоставив метрику, а не паспорт, так как паспорта у меня тогда еще не было. Я не помню сумму, но помню, что я купил на эти деньги плюшевого слона, так как мой отец сказал, что слон приносит счастье. И этот слон до сих пор у нас дома и, опережая ваш вопрос, скажу, что мой отец был прав — слон действительно принес мне счастье. Максимальный гонорар в советское время я получил за картину «Незабываемое», написанную в честь 30-летия победы в Великой Отечественной войне. Министерство культуры Азербайджана заплатило мне за него 3000 рублей. Для меня, вчерашнего студента, это были очень большие деньги. А год спустя за «Несмолкающую песню» я получил 4500 рублей, уже от Министерства культуры СССР. В 1990 году в Авиньоне у меня купили картину за $3000.

— В какую сумму оценивались ваши картины в постсоветский период?

— В 3000 манатов. Хотя иногда мои картины приобретали и за 5 тысяч, и за 8 тысяч манатов. Но есть очень много работ, которые я не продаю, потому как, рисуя их, я просто отдыхаю.

— Что вы любите, кроме рисования?

— Я люблю ездить. С тех пор, как моему сыну исполнилось семь лет, я каждый год езжу с ним по нашим районам. За рулем я тоже отдыхаю, люблю скорость. Хотя иногда заносит до 180 км в час (смеется). Сейчас мой сын занят защитой диплома. Иншаллах, как защитит, мы с ним опять куда-нибудь съездим.

— Сколько экспонатов у вас в музее и какова цена самого дорогого из них?

— Здесь более 17 тысяч экспонатов — живопись, скульптура, графика, ковры... Что касается самого дорогого экспоната, то у нас есть такие, что стоят несколько миллионов долларов, а стоимость самого дорогого зашкаливает за десять миллионов.

— Как же все это охраняется? Даже не от воров, а посетителей-вандалов, которые могут что-то поджечь, разбить или облить краской?

— Дело в том, что у нас в каждом зале есть свои смотрители. Они постоянно предупреждают, что нельзя ничего трогать руками. А когда вы проходите в музей, то в обязательном порядке оставляете в гардеробе верхнюю одежду и сумки. Конечно, даже в этом случае нет гарантии от того, что какой-то психопат не попытается испортить экспонаты. Впрочем, таких гарантий, к сожалению, нет ни в одном музее мира.

Музей Искусств

Азербайджанские известия. – 2010. – 3 июля. – С. 3.