Опера или концерт в костюмах?

В отечественных постановках шедевров мировой классики

по-прежнему отсутствует одна из ключевых фигур — режиссер

С самого рождения оперы, этого дитя двух искусств, ее творцы и исполнители отчаянно спорили о том, что же в ней должно превалировать — театр или музыка. Были моменты в истории европейской культуры, когда главной становилась постановочная, зрелищная часть, было время певцов, блистающих своими колоратурами, и, наоборот, в противовес чисто музыкальной виртуозности появлялись композиторы-реформаторы, которые введением каких-то новых принципов пытались сообщить происходящему на сцене достоверность непрерывно развертывающегося действия. Что касается современной оперы, такой, какой она предстает в лучших европейских образцах, то режиссура выступает здесь как главный двигатель в преодолении условности и рутины, этих двух подводных камней оперного жанра как такового.

О спектаклях отечественной государственной оперы мне доводилось писать неоднократно, тут никаких Америк не было открыто: констатировались вещи, лежащие, так сказать, на поверхности, а именно то, что в отечественных постановках шедевров мировой классики отсутствует одна из ключевых фигур — режиссер. Мне также приходилось писать о спектакле «Кармен», с тех пор прошло несколько лет, а воз и ныне там: режиссера нет, мизансцены не просто не отражают действия, но вносят элемент неправдоподобности на грани сюра, драматического пульса нет, короче, не спектакль, а концерт в костюмах (причем плохих). Но... при всем при том возникли какие-то отрадные чувства и надежда на перемены.

Дело в том, что особенностью нашего театра является его возрастной уровень. На сцене — в основном молодежь. Пусть некоторые обучены лучше, другие — хуже, но большинство — способные ребята, явно имеющие и вокальный, и актерский потенциал. Если говорить о вокальной стороне, то каждый из главных героев в целом с партией справился, пусть кому-то не удались верхние ноты, кому-то не хватало той мощи голоса, которую предполагает сам типаж, но все это создавало ощущение поправимости, в том случае, если с певцами поработает опытный профессионал в лице концертмейстера, а главное, дирижера. Хуже обстояли дела с ансамблями и хорами, но опять же при больших усилиях ситуацию можно исправить. Дело в том, что при всех недостатках спектакля ощущался какой-то трогательный энтузиазм его участников. Это было видно по тому, как каждый из них пытался выстраивать свой образ, пусть на свой лад (как могло быть иначе при отсутствии единой режиссерской концепции), но искренне, с отдачей.

Безусловным украшением вечера стало исполнение партии Микаэлы Фаридой Мамедовой. Это тот случай, когда красота голоса, профессиональная выучка и драматический талант явились только средствами для выражения личностного отношения к образу женщины любящей и страдающей. Каждое ее появление на сцене создавало то впечатление реальности разыгрывающихся на сцене страстей, которое достигается только в том случае, когда актер обладает особой энергетикой, подчиняющей себе зал. Бывает такое в театре, когда вторая героиня затмевает главную — так вот здесь оставалось недоумевать, почему Хосе выбрал не Микаэлу, а Кармен. Партию последней исполняла двадцатипятилетняя Регина Рустамова, прошедшая стажировку и принятая в солисты Мариинского театра. Видно было, что она старалась, хороший голос, вокальная партия сделана, но то была не Кармен, что и неудивительно: это — тот случай, когда от исполнительницы требуются или огромный опыт и мастерство, или незаурядный талант.

Теперь о главных мужских партиях. Оба певца обладают необходимыми качествами оперных актеров. Гасан Энами, как всегда, подкупал музыкальностью, лиризмом — классический лирический герой-тенор. Впрочем, он проявил себя на этот раз и с драматической стороны, особенно в третьем акте, который именно благодаря его тандему с Фаридой Мамедовой получился живым и интересным. С удовольствием изображал своего героя Авез Абдуллаев — это чувствовалось по той свободе, вальяжности, с которой он держался на сцене… но то был кто угодно, только не испанский тореадор, скорее он смахивал на довольно симпатичного и нахального американского ковбоя.

Среди героев второго плана хочется отметить Гюльназ Исмайлову (Фраскита) и Сабину Асадову (Мерседес) — они были хороши не только со стороны вокала, но и сценически: и во время диалога с Эскамильо во втором акте, и в сцене гадания. Интересно было наблюдать, как каждый из героев второго, третьего планов на свой лад пытался двигаться, изображая колоритных типажей оперного шедевра Бизе. Нервно курил свою сигаретку Моралес — Турал Агасиев, почему-то с неистовым восторгом встретили выход Хосе (?!) участницы массовой сцены из первого акта (что это — желание показать, что солдат-новичок привлек внимание девушек?) Короче говоря, если бы этот энтузиазм ребят вписать в единую концепцию, созданную тандемом режиссера и дирижера, то очень может быть, что «Кармен» зажила бы новой жизнью увлекательного спектакля, полного кипящих страстей и столкновений характеров.

Только не нужно думать, что дело спасут разовые приглашения того или иного профессионала: что мог сделать с нашим оркестром вызванный из Санкт-Петербурга за три дня до спектакля Андрей Аниханов? Разве что убрать откровенные ляпы. (Если подобная практика будет распространяться на другие спектакли, то остается только задуматься о пользе подобного годового контракта). Нет, если уж приглашать кого-то, то не для галочки, а для постоянной, кропотливой работы, и это касается всех уровней спектакля. Понятно, что есть трудности финансового порядка, но ведь речь идет о таких категориях, как будущее нашей оперной культуры.

Лили РАГИМОВА

Азербайджанские известия. – 2010. – 27 октября. – С. 3.