Именем Узеир бека…

Фестиваль, посвященный азербайджанскому классику,

отразил многообразие интересов великого просветителя

Что может быть лучше, продуктивнее, масштабнее, чем отметить юбилей музыканта фестивалем в его честь! В случае с горячо почитаемым и любимым в народе Узеир беком это особенно знаменательно. Ведь кто, как не он, лелеял идею синтеза культур, кто, как не он, приложил максимум усилий для того, чтобы классическая европейская музыка утвердилась в его стране как нечто вполне традиционное. День рождения великого просветителя, названный Днем музыки, вот уже много лет отмечается небольшим концертом у стен консерватории. И вот когда мероприятие это стало потихоньку превращаться в нечто рутинно-формальное, в празднование юбилея вдохнули новое дыхание — родилась идея фестиваля.

То, что фестивали классической музыки становятся устойчивой традицией современного Азербайджана, — своеобразный показатель вовлеченности страны в мировой музыкальный процесс. Потому как само это явление в высшей степени отражает реалии современного мира: только в эпоху глобализации возможно за короткий срок собрать в одной стране разнообразные музыкальные коллективы с участием именитых исполнителей.

Что касается оценки, то сама масштабность акции исключает однозначность и предполагает разные ракурсы обобщений. Первый касается такого абсолютно необходимого для фестиваля качества, как концепция, иными словами, наличие некой идеи, объединяющей различные концерты. В данном случае это, конечно же, творчество Узеир бека, и в смысле конкретных произведений, и в смысле приверженности композитора определенным жанрам. Последние распределились следующим образом.

Во-первых, музыкальный театр, представленный постановками гаджибековских произведений как на сценах академических театров, так и на малых площадках театров кукол и пантомимы. Далее — хоровая музыка (вклад композитора в эту область трудно переоценить: достаточно напоминать, что хоровые фрески «Кероглу» положили начало азербайджанской хоровой культуре) была представлена выступлением гастролеров и Государственной капеллы под управлением Гюльбаджи Имановой.

Достаточный удельный вес фортепианной музыки также имеет непосредственное отношение если не к композиторской, то просветительской деятельности Узеир бека: ведь именно он приложил максимум сил для ее распространения и развития в республике. Символичным стало и включение в программу музыки «крутого» авангарда в исполнении швейцарского ансамбля Amaltea, в частности произведений Франгиз Ализаде. Подтекстом здесь выступала идея о том стремительном пути, который прошла азербайджанская музыка за 100 лет, и таком же стремительном пути азербайджанской женщины, которая в лице нашего композитора смогла завоевать признание на мировой музыкальной арене. Изюминкой фестиваля стали выступления молодых исполнителей и коллективов, что также напоминало о светлом облике Узеир бека, пестовавшего и напутствовавшего юные таланты всю свою жизнь.

Теперь — о таком важном аспекте любого фестиваля, как художественная сторона. Не секрет, что последняя, в наше время все больше связанная с финансовыми возможностями организаторов, определяется участием музыкантов мировой величины; впрочем, не всегда звезды оправдывают ожидания, чему мы неоднократно бывали свидетелями. На этот раз звезд, за исключением Спивакова, не было; уровень фестиваля, если сравнивать его со ставшим традиционным — имени Ростроповича, был на порядок ниже. Но художественные открытия были, и начну обзор с них.

Совершенно очаровательным был первый филармонический вечер, когда на сцене выступал камерный хор «Орфеон» из Турции под руководством нашей соотечественницы Эльнары Керимовой. Весь антураж и манера исполнения явились для нашей публики, никогда вживую не слышавшей современные коллективы подобного рода, откровением. На сцене все было в движении: исполнители то менялись местами, то какими-то контурами изображали бытовые сцены, иллюстрирующие пение, то просто раскачивались с обворожительными улыбками — все это захватывало, увлекало. Многие номера программы воспроизводили манеру знаменитого британского ансамбля «Свингл сингерс», когда голос уподобляется инструментам в оркестре, то есть кто-то «аккомпанирует» голосом, а кто-то на этом фоне выводит мелодию. Исполненная в подобной манере знаменитая увертюра к «Кероглу» заслуженно вызвала у слушателей бурю восторга. Но главное, конечно, — сама музыка, которая интерпретировалась дирижером как нечто динамичное, гибкое, полное внутренней жизни и широкого дыхания.

Как уже отмечалось, яркой стороной фестиваля стало выступление молодых. Здесь, прежде всего, отмечу молодежный оркестр, объединяющий музыкантов СНГ, выступивший под руководством маэстро Спивакова. Похвалы заслуживает сама идея такой вот своеобразной академии для молодых: ребята из разных стран съезжаются в Москву, где с ними в течение некоторого времени занимаются именитые дирижеры, а потом — концерты по городам бывшего Союза и даже, как выяснилось, в Соединенных Штатах. Нужно ли говорить о громадной пользе такой стажировки для выпускника оркестрового факультета, кстати, в данном коллективе участвовали шесть наших ребят. И то, что традиционное турне оркестра совпало со временем проведения нашего фестиваля, явилось большой для него удачей. Потому что молодежь продемонстрировала не только чистый строй, слаженность, но и тот задор, темперамент, которые вдохнули свежую струю в исполнение знаменитых шлягеров музыкальной классики. И, конечно, велика заслуга маэстро Спивакова, чья энергия и воля буквально завораживали. Не все на концерте было равноценным, например, интерпретация образа Кармен Татьяной Волковой, певицей из Беларуси, была, прямо скажем, далека от совершенства (отсутствовали два основополагающих качества — темперамент и индивидуальность), а вот скрипач Хен Нин буквально сразил зал своим исполнением концерта Паганини, потому что в данном случае основополагающие качества, а именно поэтичность и техника как раз присутствовали. Для меня лично особым откровением вечера стало исполнение оркестром «Аразбары»: прихотливость мелодического узора на фоне равномерного пульса, пение струнных и прозрачность фактуры — все это свидетельствовало о музыкальном чутье дирижера, который интерпретировал знаменитый опус Узеир бека как изящный образец азербайджанского классицизма.

Своеобразным художественным открытием фестиваля стал и девятнадцатилетний Николаус Рексрот (из Берлина), выступивший на одном концерте с двумя другими юными пианистами: Рустамом Зейналовым, учеником специальной школы имени Бюльбюля (класс педагога Диляры Мирзакулиевой) и Александром Шайкиным, студентом МГК (класс профессора Элисо Вирсаладзе). Сама задумка концерта была просто великолепной — дать в одном вечере три концерта Бетховена. Впечатления же шли по-нарастающей. Если азербайджанский пианист обнаружил грамотную, вдумчивую работу с текстом, вкус и аккуратность в пианизме, солист из Москвы — понимание формы и волевого бетховенского пульса, то во втором отделении выступал музыкант с поистине художническим отношением к музыке. Это был пианизм не черно-белый, а полный тех оркестровых красок, которые должен услышать в бетховенской музыке настоящий музыкант; рояль пел и разговаривал одновременно; здесь были и народная немецкая песня, и чисто бюргерские нотки бытового танца, и шорохи природы, и откровения «гласа свыше» как некое оцепенение перед величием божественного замысла. Одним словом, за роялем творил поэт, который воспринимал музыкальный текст, прежде всего, как язык образов, контрастных и противоречивых. Не этим ли определяется гениальность музыки вообще и бетховенской в частности? Отмечу и прекрасный аккомпанемент оркестра под управлением маэстро Рауфа Абдуллаева, который эти самые контрасты и динамику передавал в замечательных нарастаниях и всхлестах струнных, четкой, размеренной пульсации оркестрового tutti, в том сочетании благородства и праздничности, которые свидетельствовали о понимании самой сути и стиля, и жанра.

В продолжение разговора о молодых отмечу успешное выступление юного Османа Эюблу, выступившего как солист сразу на двух инструментах — скрипке и фортепиано — случай, очень редкий в современной исполнительской практике (преподаватели Фатима Идъятулина и Гюльшен Аннагиева). И если знаменитый концерт Моцарта Ля мажор был исполнен просто достаточно музыкально и интонационно чисто, то интерпретацию музыки Хиндемита Государственным камерным оркестром под управлением Теймура Геокчаева, где Осман солировал как пианист, можно считать одной из ярких страниц фестиваля. Дело в том, что этот опус мы слышали два года назад в исполнении именитого оркестра «Солисты Москвы» под управлением Юрия Башмета, и тогда исполнение, при всем высоком уровне музыкантов, никак нельзя было назвать интересным. На этот же раз музыка слушалась на одном дыхании: четыре человеческих темперамента (так озаглавил ее композитор) зажили своей жизнью, непредсказуемой, с неожиданными акцентами и проявлениями воли. Чувствовались отдача и любовь к музыке ХХ века всех, кто готовил этот проект: и дирижера, и педагога, и юного исполнителя, и автора идеи — Джангира Селимханова.

Таковы, пожалуй, наиболее яркие вспышки фестиваля, правда, предстоит еще выступление струнного квартета из Сингапура. Что касается менее удачных моментов, не хотелось бы особо заострять на них внимание: все-таки это первое мероприятие подобного рода. Но, как говорится, на ошибках учатся. Например, не оправдало слушательских ожиданий выступление квартета пианистов в составе Александр Гиндин (Россия), Сергей Кудряков (Россия), Давид Лайвли (США), Юрий Фаворин (Россия), дирижер Артем Маркин (Россия). Исполненные ими фортепианные переложения оркестровых шлягеров, вроде увертюры к вагнеровскому «Тангейзеру» или «Болеро» Равеля, лишний раз доказывали, что оркестровые шедевры трудно поддаются всяческого рода транскрипциям. Слабые стороны переложений продемонстрировал и симфонический концерт, где дирижером камерного оркестра и автором произведений выступил проживающий в Канаде Исмаил Гаджиев. Не хотелось бы умалять заслуг нашего соотечественника в пропаганде азербайджанской музыки за рубежом (об этом вкладе вдохновенно говорил, обратившись к публике, Омар Эльдаров), но это не означает, что только за это следует включать подобный откровенно низкий по уровню концерт в фестиваль, носящий имя азербайджанского классика.

Что касается театральной составляющей фестиваля, то это тема большого разговора, касающегося положения дел в академических театрах. Разве не заслуживают созданные Узеир беком шедевры постановок, соответствующих современному уровню, а не в духе позавчерашнего советского времени? Да, для этого должен быть современный уровень и исполнительства, и режиссуры, и сценографии, короче, всего того, что сопряжено с феноменом воспитания национальных кадров. Этому последнему великий азербайджанский просветитель отдал, можно сказать, всю жизнь, и разве не является для нас всех первоочередной задачей продолжение заложенной им традиции? Думается, завершающийся фестиваль — только начало на этом нелегком пути.

Лейла АБДУЛЛАЕВА

Азербайджанские известия. – 2010. -29 сентября. –С. 3.