Бакинская «Шехерезада»

Театр оперы и балета представил премьеру балетного спектакля на музыку симфонической поэмы

Азербайджанский государственный театр оперы и балета представил на суд зрителей премьеру балета «Шехерезада», в основу которого положена музыка одноименной симфонической поэмы Н.Римского-Корсакова.

Нигде специально не оговаривалось (вполне возможно, что это случайное совпадение), но тем не менее очень приятно отметить, что как раз ныне исполняется сто лет с тех пор, как симфоническое произведение выдающегося русского композитора было интерпретировано средствами хореографического языка и в переложении известного балетмейстера Михаила Фокина впервые исполнено артистами балета. Это особенно хочется отметить еще и потому, что по сегодняшний день творение Фокина, поставленное сотнями театров мира, сохранилось практически в первозданном виде и позволяет не только увидеть возможности современных танцоров, но и ощутить аромат времени и традиций, в которых оно создавалось.

В свое время Римский-Корсаков переделал написанную под впечатлением арабских сказок «Тысячи и одной ночи» сюиту в симфонию, убрав такие собственные названия каждой из ее четырех частей, как «Море и корабль Синбада», «История о принце Каландаре», «Юный принц и юная принцесса», а также «Базар в Багдаде», и эта объединенная программа музыкального сопровождения во многом обусловила развитие сюжета и характер каждого участвующего в балете персонажа.

Информацию о бакинской постановке хочется начать с того, что показанные в премьерный вечер два одноактных балета — «Ромео и Джульетта» и «Шехерезада» поставлены на музыку симфонических поэм великих композиторов, не предназначавшуюся для балетной сцены, и потому особенно важно было, чтобы партитуры П.Чайковского и Н.Римского-Корсакова достойно прозвучали в исполнении оркестра. Так вот на сей раз оркестр театра под управлением Ялчына Адыгезалова был просто на высоте.

Не подвели и танцовщики. Ведущий балетный дуэт в «Ромео и Джульетте» в постановке Георгия Ковтуна — заслуженная артистка Римма Искендерова и солист Макар Ферштандт — вызывал безоговорочное доверие умением средствами танца передать чувства своих героев, а весь спектакль получился слаженным и насыщенным экспрессией чувств таких неординарных и любимых героев.

Но и понятно, искушенная публика ждала премьеры «Шехерезады». Ждала встречи с уже полюбившимися танцовщиками, заслуженными артистами Камиллой Гусейновой и Гюльагаси Мирзоевым, которым предстояло передать состояние героев не только средствами танца, но и воспроизвести ту пластику, с которой у балетмейстера априори ассоциируется колорит восточной дворцовой атмосферы, исполнить дуэтные адажио с их протяженными линиями, скульптурными позами и особенным ощущением музыкального сопровождения.

Праздничные декорации, со вкусом сделанные костюмы, безусловно, вводят зрителей в мир восточных сказок тысячи и одной ночи, сюжеты которых положены и композитором, и хореографом в основу либретто. Однако само либретто, напечатанное в продававшейся в фойе программке, стало поистине ложкой дегтя в этой бочке меда. «Скучающего султана Шахрийара развлекают одалиски и его любимая жена Зибейда. По совету младшего брата Шахзамана, убежденного в женской неверности, Шахрияр уезжает на охоту. В гареме начинается оргия, в разгар которой неожиданно возвращается султан. Он велит казнить своих наложниц, евнухов и рабов. Зибейда закалывается». Вот в какой орфографии и какими словами преподносит театр рассказ о потрясающе жертвенной любви главной жены султана и красавца-раба, очаровывающих публику своими проникновенными дуэтами и завораживающим тонким владением хореографическим искусством. Жаль, очень жаль. Ведь балет — искусство красивых, тонких чувств…

Гюльнара АЛЕКПЕРОВА

Азербайджанские известия. – 2011. - 5 февраля. – С. 3.