«20 лет я шел к своей большой картине и вот, наконец, сделал ее»

Имя режиссера и сценариста фильма «Участок», художественного руководителя кинокомпании «Нариманфильм» Ильгара Сафата с некоторых пор у всех на слуху. Успех и популярность ему принес фильм «Участок», попавший в список номинантов на получение премии «Оскар». О жизни и творчестве Ильгар САФАТ рассказал в интервью 1news.az.

— Ильгар, что означает ваш творческий псевдоним «Сафат»?

— Впервые под этим сценическим псевдонимом я начал выступать 15 лет назад на различных площадках Баку и Москвы в качестве рок-барда. У нас с Мехрибан Зеки был совместный музыкальный перформанс в Музее Низами, где мы выступили с программой «Четыре солнца» по названию одной из моих песен. Я исполнял свои песни под гитару, а она свои — под саз. С того самого дня я публиковал свои стихи, прозу, выступал с песнями и снимал фильмы уже только под псевдонимом «Сафат».

— Можно сказать, что он принес вам удачу и стал неким талисманом?

— Существует мнение, что имя человека влияет на его судьбу. Если человек меняет свое имя или фамилию, то в каком-то смысле и его судьба меняет свой вектор. В моем случае произошло именно так. Как только я взял этот псевдоним, моя жизнь стала круто меняться. Сейчас я не отделяю себя от своего имени (улыбается).

Для меня это слово — коан, оно имеет отношение к суфизму, но встречается и в некоторых других религиозных традициях. И в каком-то смысле оно стало программировать мою творческую биографию, ведь я пытаюсь совместить в себе слияние восточной и западной культур. Мне довелось снимать фильмы о разных традициях — от удэгейского шаманизма до старообрядцев-молокан, живущих в горах Азербайджана. Вначале я путешествовал по культурным традициям в своих песнях, потом начал это делать уже в документальном кино. — С чего началось увлечение кинематографом? В вашей биографии сказано, что вы окончили Азербайджанский педагогический институт и долгое время публиковались в бакинских газетах и журналах …

— После школы, а закончил я ее в 16 лет, я поступил в Московский химико-технологический институт, но быстро понял, что второго Менделеева из меня не выйдет, и, не проучившись в нем и года, я этот институт покинул. Именно тогда во мне и созрело желание заняться кино, которое я любил всегда. Записался в театральную студию в Москве, стал посещать просмотры классических фильмов во ВГИКе, стал изучать историю и теорию кинематографа. Это были 1988-89 годы. Вернувшись в Баку, устроился на киностудию «Азербайджанфильм». Но в 90-х годах, мы помним, Союз стал разваливаться, вместе с ним развалилась и киностудия, и мне пришлось на долгие годы забыть о любимом деле. Я поступил в Педагогический институт. Но пришло время, и судьба снова вытолкнула меня в сферу кино. В 2000 году я поступил в Москве на Высшие режиссерские курсы, в мастерскую Владимира Хотиненко. Спустя два года уехал в Хабаровск по приглашению Дальневосточной студии кинохроники, где снял свои первые документальные фильмы. В 2004-м опять вернулся в Москву и вплоть до 2008-го продолжал работать в документальном кино, потом, наконец, вернулся в Баку и занялся «Участком».

— Какой жанр в кино вам нравится и более близок?

— Я уважительно отношусь ко всем жанрам. Мне интересны и комедия, и мелодрама, и историческая драма, и триллер. В каждом жанре можно найти что-то для себя. Мне хочется попытаться что-то сделать в разных жанрах. Главное, чтобы твоя работа была профессиональной, качественной и не скучной.

— А театр вы не рассматривали как площадку для творческих замыслов?

— Театр — это та область, которая мне всегда была интересна. К сожалению, на все не хватает времени, но это то, о чем я думаю, и то, к чему я когда-нибудь надеюсь прийти. Но сейчас мне хотелось бы вспомнить о Вагифе Ибрагимоглу. Вот кто для меня был и навсегда останется воплощением театрального режиссера. Мы потеряли самого яркого представителя современного азербайджанского искусства, выдающегося режиссера, педагога, теоретика и реформатора театра. Но для меня это еще и личная потеря. Меня связывали с этим человеком более 15 лет дружбы. Мы сделали вместе две картины, и так вышло, что последняя роль Мастера была сыграна в фильме «Участок». Его присутствие в этом проекте трудно переоценить. Он был первым, кто, прочитав написанный мною сценарий, поддержал меня и говорил, что фильм этот должен быть снят во что бы то ни стало. Его вера в то, что мы сможем осуществить этот замысел, вселяла в меня уверенность. Нас всех поддерживал его настрой. И этого человека нам всем сейчас очень не хватает.

— Продолжите снимать документальные фильмы?

— Документалистика приближает тебя к человеку. В дальнейшем этот опыт помогает и в работе с актерами. Любому режиссеру, я думаю, было бы полезно факультативно снять хотя бы один документальный фильм. Это очень ценный опыт. Во всех моих фильмах, и в частности в «Участке», снимались непрофессиональные актеры. Взять хотя бы нашего дебютанта Тимура Одушева, номинированного на голливудскую премию. Это подросток, не имевший никакого актерского опыта, но он хорошо справился с поставленными задачами и выглядит в картине вполне убедительно.

— Всегда ли ставите себе и актерам высокую планку?

— Я стараюсь, чтобы актеры были адекватны тем образам, которые прописаны сценарием. Поэтому очень важно найти типаж, который максимально соответствовал бы этому образу. Когда мы искали подростка на роль юного Гариба, то обошли множество школ. У нас было одно важное условие: подросток, которого мы ищем, должен быть похож на главного героя в детстве. Это было существенной проблемой, которая могла бы помешать нам в случае, если бы мы не справились со своей задачей. Ведь если бы зритель не поверил во внешнее сходство между главным героем во взрослом возрасте и подростком, играющим его в детстве, то это разрушило бы и доверие к нашей истории, к фильму в целом. Но, к счастью, этого не произошло. Тимур оказался удачной находкой.

— Есть какие-то задумки на будущее?

— Пишу сейчас новый сценарий. Один уже завершен и даже опубликован в российском журнале, а второй на стадии тритмента — идея, сюжетная канва расписана полностью, но пока не хватает подробностей, диалогов. Сейчас я как раз развиваю этот сценарий. Параллельно с этим пишу прозу, роман. Завершаю также книгу, что-то вроде режиссерской лаборатории, в которой отражены мои наблюдения, заметки, связанные с профессией.

— Кстати, какие чувства вы испытали, когда ваша лента получила такую высокую оценку в Америке?

— Чувства были самые приятные, разумеется. В Америке я оказался во второй раз. Впервые меня пригласил Музей естествознания в Нью-Йорке с фильмом «Корни неба» в 2004 году. Кстати, между «Участком» и фильмом «Корни неба» существует прямая связь. Обе картины так или иначе рассказывают о трансперсональном путешествии человека, только в одном случае это опирается на удэгейский шаманизм, а во втором — на мою авторскую идею. Сюжет «Участка» пришел мне во сне. Я записал канву и стал ее обдумывать. Именно тогда, в 2004 году, я вернулся в Москву с Дальнего Востока, где снимал этнографические документальные фильмы. Особенно меня увлекала тогда тема шаманизма у удэгейцев — небольшого народа, живущего в тех краях. Вот так, ничто не проходит бесследно. Мне приятно, что картина начинает жить своей жизнью. Я рад, что она была хорошо воспринята как на родине, так и за рубежом. Многие западные критики написали лестные отзывы о нашей работе, попытались в ней разобраться. Это тоже очень приятно. Но самое важное, что картина не осталась незамеченной, не оставила зрителей равнодушными.

Ильгар САФАТ

Азербайджанские известия. - 2011. – 21 мая. – С. 1-2.