Александр ХАКИМОВ, писатель-фантаст: «Называть меня актером еще рано»

Александр Хакимов — азербайджанский фантаст, который в последнее время стал также известен и как колумнист. Недавно вышел в свет сборник его публицистики «Не хочу к амазонкам!». В интервью корреспонденту «Азербайджанских известий» Нелли АТЕШГЯХ Александр ХАКИМОВ рассказывает о своем творчестве и его истоках.

— Вы — уже признанный автор современной прозы, чье творчество считается визитной карточкой отечественной фантастики. Как началось ваше увлечение этим жанром?

— В очень раннем детстве. Я рано выучился читать — лет в пять. Взрослые уходили на работу, оставляя меня дома совершенно одного. Они оставляли включенный радиоприемник, чтобы мне не было скучно. Но меня больше всего привлекала этажерка, которая была у нас дома и на которой стояли книги, вся наша невеликая библиотека. И вот, оставаясь один, я брал с этажерки «взрослые» книги и пробовал их читать. Доде, Гюго, Буссенар, Жюль Верн, Майн Рид… Минуя сказки, я сразу перешел к фантастике. Томик Ивана Ефремова «Звездные корабли» была первая книга, которую я прочел от начала до конца самостоятельно. Пусть я многого не понял в ней по малолетству, но там было главное — звезды и динозавры…

Мне повезло еще в том, что я жил во дворе, в котором располагалась детская библиотека имени Фирудинбека Кочарли, крупного азербайджанского просветителя. Я сам записался в нее с восьми лет и брал книги о животных и фантастику. Эта библиотека сыграла очень важную роль в моей жизни. Я иногда с ужасом пытаюсь себе представить, кем бы я стал, если б в нашем дворе находилась не библиотека, а, скажем, пивная….

Именно в этой библиотеке я взял (в восьмилетнем возрасте!) книжку Аркадия и Бориса Стругацких «Страна багровых туч» — об экспедиции космонавтов на опасную и загадочную Венеру. Книга настолько потрясла меня, что я постоянно носил ее с собой, перечитывая бесчисленное количество раз, а по ночам клал под подушку. Более того, я «заразил» этой книжкой своих дворовых приятелей, и мы начали даже играть в космонавтов-разведчиков. А «Венерой» нам служили многочисленные бакинские скверы и парки, которые тогда были несоизмеримо зеленее и гуще, чем теперешние.

Так вошли в мою жизнь братья Стругацкие. Я рос на их книгах, я полюбил их творчество на всю жизнь. Мог ли я в детстве или позже, в молодости, представить себе, что когда-нибудь стану учеником младшего Стругацкого, Бориса Натановича, и войду в его семинар молодых фантастов в Санкт-Петербурге? Скажи мне кто-нибудь об этом в детстве — ни за что бы не поверил. Но это случилось! Я, кстати, являюсь единственным бакинцем (из всех ныне живущих в Баку), кто состоял в семинаре Стругацких. А вообще там было много бывших бакинцев. Известный фантаст Павел Амнуэль, ныне проживающий в Израиле, или Андрей Измайлов, сменивший прописку на Санкт-Петербург.

— Вы рассказали нам о часах досуга, а школа — какое она оказала влияние на ваше развитие?

— Некоторые предметы мне не давались вообще — химия, например, или математика, а по некоторым предметам я сильно успевал (история, литература, биология). Учительница биологии не раз полушутя-полусерьезно говорила, что я в некоторых вопросах этой науки разбираюсь лучше нее. Я читал много специальной литературы, адаптированной для школьников. Заниматься мне было не интересно, зато интересно было общаться со школьными друзьями. Какими только вопросами мы не интересовались! Спорт и освоение Мирового океана, космические исследования и театр, литература и рок-музыка, любовь и политика… Нам было очень интересно друг с другом, и мир казался нам огромным и очень заманчивым. Мы были уверены, что сумеем найти свое место в этом мире и будем жить полнокровной, яркой жизнью… Впрочем, кто в школьном возрасте думает иначе?

— Ваш известный рассказ «Кассета», нашедший широкий отклик у читателей, он об этом?

— Да, он написан именно о моем классе. И в основу его лег реальный случай. На бал выпускников кто-то принес магнитофон, и мы решили разыграть эдакий «Репортаж из будущего». Мол, прошло 20 лет после окончания школы, мы все повзрослели и стали теми, кем и мечтали, и вот рассказываем об этом на пленку… А потом герой моего рассказа прослеживает судьбы своих одноклассников за прошедшие двадцать лет, и кто из них кем стал на самом деле. Получилось совсем не так, как мы мечтали. Время жестоко всех смяло, искалечило, кого-то даже убило, многих разбросало по свету… И герой мучительно размышляет над тем, почему все так сложилось, кто в этом виноват: время, обстоятельства или, может, мы сами. Это один из немногих моих нефантастических рассказов. Многих он потряс…

— Ваш наставник Борис Стругацкий говорит, что писатель должен как бы «прожить многое», испытать себя, заиметь некий духовный багаж пережитого, чтобы взять в руки перо. Право писать должно быть выстрадано! А как у вас с этим?

— Я с детства твердо решил, что стану биологом. То есть фантастика была основным моим увлечением, а биология — основной целью. Но из-за того, что я не сразу поступил в вуз, мне пришлось основательно потрудиться на самых разных работах. В Советском Союзе не позволялось тунеядствовать, обязательно надо было где-то трудиться. Вот я и трудился в самых разных профессиях. Их было не менее восемнадцати в шести регионах. Проще сказать, это было — «от Москвы до самых до окраин»! Вот и вышло, что в жизни своей я был и почтальоном, и медбратом в госпитале, и грузчиком на заводе, и гитаристом в эстрадном ансамбле, и служителем в зоопарке…Служил в армии. Побывал на Урале, Дальнем Востоке, в Средней Азии. Ходил по Каспию на научно-исследовательском судне. В общем, скучать было некогда. И каждая работа была интересна по-своему. Я, в конце концов, добился своего — окончил биофак Азгосуниверситета в 1986 году. Работал в Институте ботаники, сейчас работаю в Центре генетических ресурсов. Преподавал и биологию в школе…

— Ваша основная профессия — биология. Как она отразилась в вашем творчестве?

— Самое смешное заключается в том, что я никогда не думал, что стану писателем-фантастом. Я собирался писать о животных, о природе в целом, я хотел быть таким писателем, каким был, например, Джеральд Даррелл или Николай Сладков. Доступно рассказывать об интереснейшем мире природы и при этом непременно с юмором. И я работал в этом направлении. Написал и издал сказку «Ничего страшного!», где говорится о мальчике, познающем сложный и удивительный мир микрокосмоса. Повесть «Welcome в гадюшник!» — это о буднях Бакинского городского зоопарка, вернее, о его террариуме. Взгляд, так сказать, из-за кулис! Были еще рассказы, и среди них «Баллада о замороженном питоне», «Змея четверговая», киноповесть «Зимние змееносцы». И к своему величайшему огорчению я понял, что это никому не надо. То есть у нашего местного Даррелла нет никаких шансов! Тогда я и переключился на фантастику. Но даже в фантастике у меня заметно присутствует биология. Во всяком случае я не испытываю никаких затруднений, описывая реальных тварей или выдумывая фантастических. Я в детстве перечел массу соответствующих писателей — Бианки, Сладкова, Мариковского, Даррелла, Гржимека, Сетона-Томсона, Хантера, супругов Адамсон и других известных авторов.

— Вы помните своего самого первого редактора? Кто открыл вас читателю?

— Его роль в моей жизни была огромной. Мансур Векилов, будучи прекрасным поэтом, а также главным редактором журнала «Литературный Азербайджан», оказался на редкость добрым, порядочным и отзывчивым человеком. Он появился в моей жизни тогда, когда я остался совершенно один и переживал неисчислимые бедствия. Я обивал пороги многочисленных редакций, предлагая свои работы. Мне указывали на дверь… Я давал своим знакомым почитать мои рассказы, отпечатанные на машинке. Сложным путем два моих опуса попались на глаза Мансуру Фахриевичу. Он с ними ознакомился и сказал, что хочет видеть автора. Меня кое-как разыскали, тогда я жил в глуши, без телефона. И вскоре мы встретились. Он посмотрел на меня задумчиво и сказал, что опубликует в журнале два моих рассказа, предложив при этом и дальнейшее сотрудничество. И вот уже десять лет я являюсь постоянным автором журнала «Литературный Азербайджан». Неожиданная кончина Мансура Векилова стала настоящей трагедией для всех его «птенцов», мы потеряли что-то основное и очень ценное, такое нужное нам всем. С его уходом мы потеряли свой «озон»! Мансур Векилов открыл передо мной дверь в литературу. Он позволил мне самовыражаться, оттачивать мастерство, дарил общение. Благодаря Мансуру Векилову я сделал мощный рывок вперед. И сегодня я изо всех сил стараюсь работать так, чтобы Мансур Фахриевич не пожалел бы о том, что некогда поверил в меня…

— Кто же вы, Александр? Фантаст? Публицист?

— На этот вопрос и ответишь не сразу. Наверное, было бы не совсем верно называть меня писателем-фантастом. Просто я — человек, которому есть что рассказать. И мои повествования выливаются в ту или иную форму. И к фантастике я прибегаю лишь в тех случаях, когда без нее никак нельзя обойтись. То есть тогда, когда реализм не работает, когда его мало для выражения той или иной мысли.

А еще я сценарист и немножко драматург, и эссеист, и колумнист, и теперь уже и актер! Хотя называть меня актером еще рано. Я снимался у Ильгара Сафата в фильме «Участок», где у меня была небольшая эпизодическая роль. А совсем недавно на студии кинокомпании «Бутафильм» была закончена работа над новым художественным фильмом «Последний» режиссера Теймура Даими. Состоялся и премьерный показ фильма на студии «Азербайджанфильм» и в РИКЦ. Это просто философская притча. Здесь я играю как бы самого себя. Главный герой фильма — писатель-фантаст, который написал книгу о пресловутом конце света. Дилемма, стоящая передо мной в фильме, не проста: создав творение, мне необходимо решить, остаться ли ему жить? Как я справился, решать зрителю.

— Говорят, о характере человека многое говорит его любимый цвет? Какой любите вы?

— Зеленый. Это для меня символ жизни. Вспомните оттенок зеленого листа, сквозь который проходит солнечный свет. Все сложное сплетение жизни отражается в нем. И оно прекрасно!

Азербайджанские известия.- 2011.- 16 ноября.- С.1, 3.