«Живу, значит играю. И другого не дано»

В Азербайджанском академическом национальном драматическом театре торжественно отметили

60-летие народного артиста Яшара Нури

Восседая в кресле на сцене в окружении «ангелов-хранителей», герой вечера наслаждался нескончаемыми приветственными аплодисментами в свою честь, ощущая всю их трогательную чистосердечность. Ощущал, впрочем, не только он — говорю об этом, памятуя о других мероприятиях подобного рода. Это был как раз тот, едва ли не первый случай, — безантуражный. И градус аншлаговой энергетики с поводом момента совпадал один к одному.

Яшар Нури не мог этого не почувствовать и даже признался: «Несмотря на то, что с десяти лет на сцене, впервые волнуюсь. Как никогда».

Первым поздравить виновника торжества вышел на сцену министр культуры и туризма Абульфас Гараев, рассказавший о заслугах Я.Нури в развитии театрального искусства Азербайджана и вручивший ему орден «Шохрет», кавалером которого недавно стал актер.

…Есть люди, обаянию которых поддаешься сразу — нельзя научить человека умению «держать» интерес публики. А еще Яшар, несомненно, мастер импровиза. Именно об этом подумалось, глядя, как он беглым шаржем «прошелся» по вехам своей биографии — начиная от дня рождения в «роддоме, носящего имя революционера Азизбекова», где он «пришел на этот свет, кроме мамы никого не утрудив», и где уже тогда, «будучи обладателем пятикилограммового веса, был удостоен аплодисментов медперсонала». Принимая же орден, юбиляр помянул своего отца, Мамедсадыга Нуриева, который, 40 лет проработав в театре, ушел без званий, орденов и медалей. «Все это сегодня досталось мне, сполна досталось», — не без грусти заметил актер.

Наверняка если сегодня провести рейтинг-опрос, Я.Нури займет первое место по популярности среди актеров. Что до него самого, он так и говорит: «Пусть в зале пять человек — буду играть». И играет — с аппетитом, упиваясь каждой минутой пребывания на сцене. Это объяснимо, когда человек сталкивается со смертью, и не просто, а глаза в глаза — после этого, наверно, живется азартней. И работается. В его случае — играется… А еще танцуется и поется. Не так-то легко оно было — выйти на сцену после пережитого, никому не дай Бог.

Памятуя обо всем этом, на него смотришь как бы не с совсем привычных позиций. Это не льгота — отнюдь, скорее восхищение и бесконечная благодарность за — не удержусь от штампа — служение искусству. Можно, оправившись от болезни, вернуться к будням, что мерно текут изо дня в день… А можно — подняться на сцену, экспансивно так, да еще с классикой — как он это сделал, сыграв, например, Мешади Ибада, одну из последних ролей, да еще где — в кукольном театре, один среди «мертвых» кукол, отдуваясь за всех них.

Вечер тем временем продолжался. Своего коллегу пришли поздравить как актеры родной Аздрамы, так и коллективы других театров. И не потому, что так положено по традиции — он играл на всех этих сценах и был при этом не просто квартирантом. Мне вспомнился последний сезон, интересный такой он у него выдался, в смысле — прогулочный по разным сценам бакинских театров. И при этом везде он и впрямь «будто в родном доме».

…«Извините, что сижу. В 50-летие, помнится, часа четыре носился по сцене, но обещаю — скоро так оно и будет». И далее: «Когда-то думал, что уйду со сцены в 60, сейчас понял, что пойду до конца. До самого. И потом — у меня целая жизнь впереди — буду постепенно избавляться от вредных привычек — лет через десять, например, брошу курить… А если серьезно — обещаю, что буду играть и в 60, и в 70, и в…».

Каждый из тех, кто пришел поздравить юбиляра в тот день, как бы приоткрывал новую грань в его творчестве, неожиданную подчас. Так, народный артист, певец Азер Зейналов поведал миру о том, что Нури в 1997 году спел… «с симфоническим оркестром оперу», а народный артист Азербайджана, глава Союза театральных деятелей, режиссер Азер Паша Нейматов сообщил, что юбиляр, «тысячи раз выходивший на эту сцену, не только вырос на ней, учась у корифеев, — он и сам является профессором Университета искусств». А еще я узнала, что Я.Нури сыграл во всех трех комедиях Уз. Гаджибекова — до него это сделал лишь Мирзаага Алиев. Причем сыграл на разных подмостках.

Любая его роль неизбежно становится персонифицированной», как бы написанной «под Яшара», с исходящим от него единоначалием. Даже не будучи главным героем, он выразителен настолько, что непременно становится энергетическим центром спектакля. До того натурален в своей органичности. Довести до гротеска ну все — даже напыщенность с пафосом. Ему и не нужен он — уморительный сюжет, ты просто забавен, и тогда в комическое пространство превращается все, начиная от обыденности.

Актерская изобретательность родом из остроумной находчивости, той самой, природной, что стала притчей во языцех — вот где они, корни благословенной сценической импровизации!

В этом мы еще раз убедились на том памятном вечере, на котором, разумеется, не обошлось и без курьезных воспоминаний. Приведу одно из них, рассказанных актером и режиссером, народным артистом Рамизом Азизбейли: как-то раз Яшара, будучи приглашенного в гости, стали просить показать сценку. Нури, который подобные просьбы никогда не жаловал, понятно, отказался. Но хозяева дома не отставали — ну сыграй, ну покажи, ты ведь актер. Его «отмазка» прозвучала таким образом: «по-вашему, выходит, будь я пожарником, должен был поливать вас из шланга?» Вот так вот «аргументированно» вышел из положения, еще раз доказав: комедийным актером рождаются. Вот почему он никогда не играет механически, по заучке. И даже в классике, при наличии вбито фиксированного текста, не оставляющего, казалось бы, места для экспромта, всегда отыскивает нишу — для своей собственной «призмы».

Яшар Нури тем временем отвечал на вопросы зрителей, отправлявших записки ему на сцену. Небанально так отвечал.

…«В чем причина того, что любим? В том, что люблю я. Быть любимым легко, это каждый может, любить самому куда трудней. Вот в чем задача»…

С кем только из режиссеров он не работал, вернее, со всеми работал. Тофик Кязимов, Шамиль Махмудбеков, Эльдар Кулиев, Вагиф Мустафаев — нет режиссера, который бы прошел мимо него. Если говорить о театре, то спектакли, поставленные с его участием, вошли в золотой фонд нашей культуры. Что до режиссеров кино (а он снялся в таких фильмах, как «Похищение жениха», «Француз», «Мерзавец», «Все к лучшему» и многих-многих других), то они не только «не проходили мимо», но и, бывало, дожидались его турецких «воскрешений», не приступая к съемкам фильма без него. Яшар так и сказал про Эльдара Кулиева, снимавшего ленту «Стамбульский рейс»: «Он, киши кими, сдержал слово, не начинать без меня, и я киши кими — вернулся».

Бергман, кажется, говорил о «точке пересечения, где кончается человеческое и начинается актерское». Отслеживая кадры видеоролика из фильмов и спектаклей Яшара, что демонстрировался в тот вечер, я так и не увидела эту самую точку. Способный интересно играть и вне интересной режиссуры — позой, всегда неуклюжим телодвижением, нелепостью — самим своим «несовершенством», когда курьез бежит на сцену раньше тебя. Просто стоишь, весь в серьезе, и ничего не делаешь, а зал покатывается со смеху. Держать смех, паузой уже держать, когда реплика — она вторична. «Шутить текстом — удел бездарей» — верно подмечено. Клоунада — это природное. Ей не обучишь. И даже не замечаешь, когда непритязательное лицедейство переходит в театр — настоящий, профессиональный.

«Все меняется — у каждого времени свои приоритеты, акценты, пристрастия. Но только — не у театра. Он всегда во главе угла», — говорит Яшар, зычно так. Фотогеничность голоса — не знаю, существует ли такая категория…

«Во главе угла»… Остаться свежим во всегда новом формате — у него это получилось.

Я смотрела на него, упивающегося своим звездным часом, и вспоминались обрывки из его интервью.

…«Мы живем, теряя… Мало что приобретая и так многое теряя… друзей, коллег… партнеров по сцене…»

…«Люблю три вещи — аэропорт, вокзал и море. Зимнее море, не летнее. И тоскую на выезде по ним»…

…«Конечно, с годами меняешься. В молодости все по-другому — это как если бы у тебя много денег, и ты их растрачиваешь направо-налево, не задумываясь и не считая. Ну а в старости — мало их остается, монеток. Вот и экономишь, рассчитывая каждую мелочь…»

…«Я одно понял — все можно заменить — и печенку, и ногу, и сердце… Воля (эгидэ), твоя воля — вот что нельзя заменить. Ничем».

…«Всеми моими успехами на сцене, которую считаю священной, я обязан зрительской поддержке. Именно вы подняли меня на эту высоту. Я — счастливый актер. Прошу у Аллаха долгих лет жизни, чтобы я мог играть разные роли для вас».

…«Лицедейство — трудная профессия. Считается, что роль шанса, случая в этом деле главное. Я не согласен сидеть и ждать, пока придет твой шанс проявить себя. Шанс — не смерть, чтобы ее ожидать. Все мы временно находимся на земле. Лучше делом каким-то заняться, чтобы оставить след о себе»…

…«А вообще жить надо до того времени, пока ты любим — смысл в этом».

Искусство актера не оставляет материальных памятников — все остается в душе зрителя. И как не согласиться с Нури, утверждающим: «Артисты — самые счастливые люди. Никто ничего не берет с собой туда — никто, кроме артиста, который забирает аплодисменты».

Фейерверком из бенгальских фонтанов закончился вечер — многие в зале не могли сдержать слез — слез радости по поводу победы — торжества жизни и отмеченности, которые победили!

P.S. Я дописывала материал, когда пришла весть об обострении его недуга. «Состояние ухудшилось… подключен к аппарату искусственного дыхания… направили в реанимацию… Мало кто знал, что на протяжении всего того вечера, где он царил на сцене, за кулисами дежурила бригада врачей. А мы, зрители, хлопаем и смеемся, не всегда понимая, что перед нами — почти подвиг. А, может, и без почти. Дай Бог, все обойдется и на сей раз, недаром нарекли его Яшар, то есть живущий.

Натаван ФАИГ ГЫЗЫ

Азербайджанские известия. – 2011. – 26 октября. – С. 3.