Археология — это история, вооруженная лопатой

По мнению участников Летней школы, раскопки

на уникальном неолитическом памятнике Гейтепе

были серьезной научной программой

Весь август вблизи товузского села Говлар, в местечке Гейтепе, на базе экспедиции Института археологии и этнографии НАНА проходили занятия в Летней школе молодого археолога СНГ, организованной в рамках гуманитарного международного проекта «Летние школы археологов и реставраторов: организация молодежных археологических и реставрационных отрядов» под патронажем Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества (МФГС) государств — участников СНГ и приуроченного к проведению Года историко-культурного наследия Содружества. О том, что нового узнали ребята в Летней школе, как проходили раскопки и о многом другом за «круглым столом» «Азербайджанских известий» беседовали научные сотрудники Государственного музея искусств народов Востока РФ Ольга БРИЛЕВА, Института истории НАН Узбекистана Таир ГЮЛЬ и Улугбек ХАЛМУМИНОВ, Института археологии и этнографии НАН Азербайджана Фуад ГУСЕЙНОВ и Орхан ЗАМАНОВ, Института истории НАН Кыргызстана Эмиль СУЛТАНОВ и старший преподаватель Американского университета Центральной Азии (Бишкек) Аида АБДЫКАНОВА, научный сотрудник Института археологии НАН Казахстана Азамат Нуршанов.

Человечество в культурном отношении едино

— Прежде чем приступить к обсуждению важнейших вопросов современной археологии, хотелось бы знать сферу ваших научных интересов.

Ольга БРИЛЕВА: Я выпускница аспирантуры Института археологии РАН, защитила кандидатскую диссертацию по древней бронзовой антропоморфной пластике Кавказа. Говоря ненаучным языком, антропоморфная пластика — бронзовые фигурки людей, которые появились примерно в XV веке до н.э. Основная проблема специалистов — то, что они дробили Кавказ и изучали антропоморфную пластику по отдельности, каждый в своем регионе. А мне удалось собрать артефакты на территории как Южного, так и Северного Кавказа. И в результате вот к каким интересным выводам я пришла. Оказалось, что на огромном пространстве за полторы тысячи лет до нашей эры жили люди со схожими верованиями, схожими ритуальными и религиозными обрядами и представлениями. То есть Кавказ был частью единого Переднеазиатского ареала, за тысячу лет до Библии люди имели много общего. Я провожу раскопки на Северном Кавказе, «копаю» поселения майкопской культуры, синхронно — Кура-Аразской, в рамках Музея народов Востока участвовала во многих экспедициях. Благодаря этим исследованиям появился интерес пойти дальше, узнать, какие контакты были в древности, как взаимодействовали культуры в 5 и 4 тыс. Ведь через Кавказ с юга на север шли интересные веяния, инновационная по тем временам шумерская цивилизация в поисках металла обратилась на Кавказ. Сейчас российские и кавказские ученые объединили свои усилия, чтобы глубже изучить, что происходило в 4-3 тыс. до н.э. на территории Кавказа, как он взаимодействовал с шумерской цивилизацией и чем в принципе был привлекателен этот регион. Оказалось, что заканчивался металл и урукская (период в шумерской культуре) культура в поисках его новых источников обратила свои взоры на Кавказ. С этого все и пошло.

Орхан ЗАМАНОВ: После магистратуры истфака БГУ я пришел работать в Институт археологии и этнографии НАНА. Второй год участвую в товузской экспедиции. Вместе с французскими коллегами работал на энеолитическом поселении. В планах — поступление в докторантуру. Соответственно уже и тему своих научных изысканий определил — «Эпоха палеометалла и бронзы». Мне как историку по образованию очень интересно, с какого времени общество, человеческая цивилизация начала милитаризироваться, когда появилось первое оружие, когда его стал приобретать человек, как это дошло до нашей страны и т.д. Для эпохи неолита не был характерен интерес к вооружению, там была совершенно другая социальная структура, да и конфликты были большой редкостью. Что, собственно, и подтвердили наши раскопки в Гейтепе, где действительно находят не очень много оружия. Для всего мира классическое вооружение появляется в более позднем периоде, уже в эпоху бронзы. Для нашей страны этот исторический период очень колоритен и богат развитой Кура-Аразской культурой. Об этническом составе проживавшего в тех местах населения среди ученых пока нет единого мнения, но предполагается, что под влияние кура-аразской культуры попали Восточная Анатолия, Северная Месопотамия, западная часть Ирана, Азербайджан, Армения и часть Грузии.

Таир ГЮЛЬ: Сфера моих научных интересов не затрагивает древнюю историю, я специалист по раннему средневековью, доисламский период в частности, изучаю тюрко-согдийские культурные контакты. Сог — одно из древних поселений на территории Узбекистана, которое отличается не только древней историей, но и высокоразвитой земледельческой культурой, которая на протяжении всей своей истории взаимодействовала и взаимообогащалась с культурой кочевников. Примерно в VI веке эти контакты претерпели определенные изменения, был создан Тюркский каганат, в связи с этим возник ряд интересных социально-политических и культурных явлений. Мы редко сталкиваемся с кавказской археологией, в нашей стране, к примеру, да и вообще в Центральной Азии нет четкой периодизации, как у вас. Есть абишинская, ферганская, беширская культуры, в том числе материальные, но абсолютных датировок нет. Раскопки на неолитическом поселении Гейтепе были для меня и приятным времяпровождением, и полезным занятием. Опыт ведения раскопок, какие-то технические подходы, которые стоило узнать, — все это очень здорово. Хотя тема кандидатской диссертации, которая пока еще в перспективе, конечно, раннее средневековье.

Азамат НУРШАНОВ: Я выпускник исторического факультета Казахского государственного национального педагогического университета им. Абая, преподаватель истории в средней школе и научный сотрудник Института археологии Национальной академии наук. Сейчас осваиваю новую, более узкую специальность — трасологию (исследования костных остатков с археологических памятников), хочу быть специалистом по костяным изделиям. Кавказ не входил в сферу моих научных интересов, но в Летнюю школу молодого археолога были приглашения и для трасологов, поэтому я с большим удовольствием приехал в Азербайджан и целый месяц провел на раскопках в экспедиции под Товузом. Ведь моя сфера, трасология костяных материалов, охватывает период от неолита вплоть до средневековья. А у себя я работаю по памятникам поздней бронзы в известном у нас поселении Талдыса и местности Кызыл-Кум в Центральном Казахстане. В принципе то, что меня интересует — артефакты по трасологии костяных материалов, — можно найти во многих местах, но в вашей стране они просто уникальны. Например, те же молот и мотыги для крупного рогатого скота и даже оленьи рога. В Гейтепе я работал непосредственно с японскими трасологами. У них очень интересная методика.

Улугбек ХАЛМУМИНОВ: Я занимаюсь средневековьем, железорудным производством, работаю в основном в металлургических кварталах, где жили древние кузнецы и металлурги, изучаю, как они добывали и плавили руду, изготавливали орудия. Еще с коллегами копаем в городище Канка, это древняя и первая столица Узбекистана, предшественница Ташкента. Сегодня она выглядит как большой холмистый массив, в дальнем конце которого возвышается на пятьдесят метров конический холм — бывшая цитадель. Только подойдя к его подножию, можно понять, каким неприступным был древний город. Сверху из-за находящихся один внутри другого трех прямоугольных крепостных валов он похож на плоскую пирамиду. Сама цитадель дополнительно защищена серповидным рвом, настолько глубоким, что его по сей день заполняют грунтовые и дождевые воды, отчего вокруг образовалось непроходимое болото. В 715 году арабская конница Кутейбы опустошила весь край, разрушив и поселения в пойме Чирчика, но спустя век наместник Сасанидов Яхъя ибн Асад возродил Мадину — столицу Чача на холме Бинкет в районе нынешнего Старого города Ташкента, к которому с тех пор перешла роль экономического и политического центра. Но Канка, в средневековье сменившая имя на Харашкент, еще долго оставалась вторым по величине и значению городом в оазисе и одним из крупнейших торговых и культурных центров на Шелковом пути. Лишь в XII веке из-за изменения русла Ахангарана, откуда Канка питалась водой, город начал приходить в запустение, завершенное веками смутных времен и чередой катастрофических землетрясений. Большая часть населения Канки перебралась в порт Банокат, который уже с VI века был окружен мощными крепостными стенами, имел водопровод из керамических труб, а к XIII веку расширил свою территорию до ста сорока гектаров, включавших кварталы ремесленников, бани и бассейны, подземные склады-«холодильники» и удивительные подземные дворцы с кирпичными куполами. Здесь в огромном количестве производились изделия из стекла и керамики, чеканилась собственная монета. По некоторым данным, в 1210 году порт-крепость пытался уничтожить хозрезмшах Мухаммед, а через девять лет, в 1219 году, Банокат принял на себя основной удар монгольских орд, направленных Чингисханом мимо Ташкента, еще лежавшего в руинах после хорезмийского погрома. По традиции монголов захваченный город был разграблен, сожжен и разрушен. Однако ему суждено было пережить и возрождение.

Кроме того, у меня еще одна обширная тема — Мавераннахр, средневековое название областей по правому берегу Амударьи. Появилось оно во время арабского завоевания VII-VIII веков. Позднее этим термином обозначались области между Амударьёй и Сырдарьёй. Древнейшие и наиболее крупные города — Самарканд, Бухара, Ходжент, кроме Узбекистана это еще и Казахстан, часть Таджикистана, Кыргызстана и Туркменистана.

Аида АБДЫКАНОВА: Я старший преподаватель Американского университета Центральной Азии (департамент антропологии), кандидат исторических наук. Специализируюсь в области древнего каменного века — палеолит аридной зоны Центральной Азии. Этому же периоду посвящена моя кандидатская диссертация — палеолитическим комплексам полуострова Мангышлак в Западном Казахстане. В нашей стране памятники эпохи неолита и мезолита находятся в основном в горах, на высоте более 3 тыс. метров над уровнем моря. Кыргызстан — страна горная, горы покрывают более 90% ее территории. Поскольку методики исследования неолита, палеолита и мезолита сильно отличаются друг от друга и у нас в стране мало археологов, я стала изучать эти памятники, потому что в совокупности это каменный век. А Летняя школа была отличной возможностью не только увидеть методику изучения неолитического памятника, но и познакомиться с регионом Южного Кавказа, который мы, оказывается, совершенно не знаем. К сожалению, в Кыргызстане этот период очень слабо изучен, у нас даже хронологии нет, и мы даже не знаем, когда у нас был неолит. Но в силу того, что наша страна, как я уже сказала, горная, то в плане каменной индустрии аналогов в Центральной Азии нет. Но каменная индустрия Гейтепе другая, она крупнее, у нас — миниатюрнее.

Фуад ГУСЕЙНОВ: Я работаю в Институте археологии и этнографии НАНА с 1995 года, с 2005 года являюсь диссертантом по теме «Систематизация типологии позднеэнеолитической керамики Азербайджана с использованием математических методов», принимал участие в крупных экспедициях института, определял типологию керамики вдоль линии трубопровода Баку–Тбилиси–Джейхан, работал на неолитических памятниках в Аглыдаре (Шамкир–Товуз) и Пойлу (Агстафа). Сфера моей деятельности — археологическая топография, то есть в мои обязанности входит осуществлять топографические измерения. В 2006 году, когда мы вместе с французскими коллегами были в археологической разведке в Гянджа-Газахском регионе, случайно наткнулись на памятник в Гейтепе, провели топографическую съемку, в течение двух дней сделали измерения, на основе которых напечатали топографическую карту, — она используется археологами по сей день. Спустя два года отметили один квадрат размером 10 м на 10 м, раскопали 100 кв. м на глубине 1,5 м, выявили очень много круглоплановых построений и одно — прямоугольной формы. Взяли все нужные нам костяные материалы, керамические черепки для углеродного анализа, отправили все в Японию. Оттуда пришел ответ: артефакты датированы второй половиной 5 тысячелетия. Итак, на основе топографических измерений мы сделали вывод: диаметр — 145 м, высота холма — 8 м, территория — больше 2 га. Эти данные абсолютно достоверны, так как измерены при помощи инструментов. Еще одна сфера моих научных интересов — керамика, ее применение, функции, назначение, состав, растительные примеси, химический и визуальный анализы.

Эмиль СУЛТАНОВ: У себя в стране, в Кыргызстане, я занимаюсь проблемами поздней бронзы. Правда, после окончания университета (истфак, естественно) я работал в других структурах, но уже год как занимаюсь археологией. Сферу моих научных интересов я бы обозначил следующим образом: история Кыргызстана эпохи бронзы. Надо сказать, что этот период достаточно плохо изучен нашими специалистами. В свое время этому вопросу уделял много времени основатель кыргызской (да и всей центральноазиатской) археологии академик Александр Бернштан. Он сделал много открытий, но что-то еще осталось и для нас, его молодых последователей. Надеюсь, в будущем напишу научную работу, посвященную этой теме.

«Каждый день —

новая головоломка,

такой огромный пласт информации»

— В полной ли мере Летняя школа молодого археолога выполнила поставленные перед ней задачи? Оправдались ли ваши ожидания и чем она была полезна лично для каждого из вас?

Т.Г: Безусловно, Летняя школа полностью выполнила все поставленные перед ней задачи. Во-первых, позволила нам обменяться опытом и получить новый интересный научный опыт, да просто интересные впечатления. Во-вторых, установить связи, которые, надеюсь, будут развиваться в дальнейшем и позволят нам уже вместе совершать новые научные экспедиции. Лично у меня небольшой опыт раскопок и неважно, какой период изучается, потому что в принципе раскопки одинаковы для любого периода. Поскольку я редко сталкиваюсь с кавказской археологией, то меня впечатлила круглая архитектура, так называемые круглоклановые дома. Такое я видел впервые, для Центральной Азии характерна прямоугольная архитектура. В этом смысле было очень интересно общение с людьми, обладающими большим опытом. Это приятно по-человечески и полезно с профессиональной точки зрения. Кроме того, мне как этническому азербайджанцу было приятно побывать на родине своего отца.

О.Б.: Когда я ехала в школу, передо мной было несколько целей. Прежде всего посмотреть на саму страну, увидеть, что из себя представляет Азербайджан. Теперь я могу сказать, что была во всех регионах Кавказа, и могу сравнивать. Вторая задача — мне были очень интересны само неолитическое поселение и методика раскопок памятников такого уровня, это особая методика, особый подход. Я работала вместе с японскими и азербайджанскими коллегами, получила новый опыт, который, несомненно, буду использовать в своих раскопках. И, наконец, школа дала возможность пообщаться с археологами из других стран. Уверена, что эти новые контакты помогут в дальнейшем в работе каждого из нас.

Мои ожидания — новые методические знания, улучшение знаний, как копать поселения неолитического периода и ранней бронзы, — оправдались в полной мере. Мне как специалисту по Востоку (майкопская культура) было это чрезвычайно интересно и полезно. Дело в том, что в последнее время мои научные интересы сдвигаются от эпохи поздней бронзы к эпохе ранней и эпохе неолита. Было очень интересно поработать именно на памятнике неолитического периода, каковым является Гейтепе. Раньше я была знакома с подобными памятниками только по книгам и фотоиллюстрациям, но увидеть воочию такое поселение — совершенно иные ощущения. Дух захватывает. Я «вела» один квадрат, было очень интересно работать, потому что каждый день приносил новую головоломку, которую мы разгадывали все вместе. Никакой рутины, сплошное творчество! Появляется какая-то новая стенка, на следующий день к ней пристраивается еще одна, копаем еще глубже и получаем вопросов больше, чем ответов.

А.А.: Это верно. Вот, к примеру, Оля на своей территории обнаружила керамическую печь для обжига, изготовления орудий. И вот мы думаем, что же это такое. Вообще, мы что-то находим, потом думаем, потом идем домой (на базу) и снова думаем. Потом появляется несколько версий. Потом копаем дальше, уточняем каждую версию. Ложные отпадают, остается одна — самая верная, на наш взгляд. Так было и с этой печью. Мы сразу предположили, что это гончарная печь, показали японцам. Они поначалу засомневались, попросили показать им деформированные горшки: если те находятся рядом с печью, значит, это и есть самая настоящая гончарная печь. Нашлись и горшки, а уже после камеральной обработки наша версия подтвердилась полностью.

Летняя школа молодого археолога имела огромное значение еще по одной причине — она собрала нас всех вместе. Например, у меня было не очень много информации о бронзе, познакомилась с Олей, и тут тебе майкопская культура, Мунчай, те же узбекские и казахские памятники. Например, беседуя с коллегой из Казахстана, Азаматом, выяснила, наконец, почему у наших неолитических пластинок необычные края — длинные и тонкие. Он как исследователь трасологии предположил, что, возможно, этими пластинками вычесывали шерсть. И если его догадка верна, это прекрасно! Ведь считалось, что неолит у нас докерамический, более примитивный. То есть и ни о каком скотоводстве речи не было, только охота и собирательство. А если вычесывали шерсть, значит, было скотоводство. И таких примеров можно очень много привести. А японцы, они ведь и на Ближнем Востоке работали, и все нам рассказали. Мы получили больше информации о неолите Востока, об их древних городищах. Такой огромный пласт информации.

У.Х.: Экспедиция прошла блестяще, было очень интересно, я обрел много друзей. Еще мне очень понравились ваша кухня и ваши повара, настоящие доки. Очень вкусно готовили две девушки — Махира и Айнур. Ну а если серьезно, я набрался полезного опыта, с нами работали замечательные археологи, известные в вашей стране ученые, я с ними даже подружился. Особенно запомнились Ильяс Бабаев и Тарих Достиев. Кроме работы в будни, по выходным нам устраивали экскурсии на средневековые памятники — в Габалу, Шамкир, Шеки, очень красивые. Хотя кавказская и азиатская средневековые культуры похожи, тем не менее, ваши — просто уникальны. Оказывается, в ваших средневековых городищах даже кварталы металлургов были, где плавили руду, обрабатывали конское и военное снаряжение. В них были обнаружены печи, где плавили руду и цветные и черные металлы. Мне это было особенно интересно, ведь я занимаюсь в основном железорудным производством.

Э.С.: Для меня Летняя школа была интересна тем, что в верхних слоях поселений есть захоронения поздней бронзы. Мне удалось освоить методику графических зарисовок, культурной атрибуции памятников эпохи поздней бронзы и найти взаимосвязь между Кавказом и Центральной Азией. Еще мне понравилась организация занятий в школе. Мы работали с семи утра и до восьми вечера, возвращались на базу, делали первичный анализ, потом — короткий отдых, вечером — обсуждение работ. Все это было очень интересным событием в нашей жизни. Все приехали с определенной целью, все — взрослые люди, желающие получить новые знания. И Летняя школа была серьезной научной программой. На уникальнейшем памятнике неолитического периода собран богатейший материал, который не встречается в Центральной Азии. Один только музей-лабиринт в Шеки, курганы, древние погребения и насыпи чего стоят!

А.А.: Я бы хотела еще добавить, что школа объединила молодых археологов до такой степени, что появилась идея создать соответствующую страничку в Facebook, что-то вроде страницы молодого археолога, археологического сообщества стран СНГ. Если кого-то из нас заинтересует какой-то материал, они очень оперативно свяжутся с любым специалистом. Вот такая эта школа!

А.Н.: Даже добавить нечего к сказанному, все было просто восхитительно. Слышал об азербайджанском гостеприимстве, но увиденное превзошло все мои ожидания. Был хороший старт, были замечательные специалисты, хорошо и четко работающий коллектив, потрясающая архитектура, постройки. Все мне было в новинку. Было сложно, но безумно интересно.

О.З.: Несмотря на то, что мы — принимающая сторона, организаторы, все же скажу без ложной скромности, что вроде нам все удалось сделать на высшем уровне. Проведение школы молодого археолога — это первый опыт после развала СССР. Кроме того, уникальность школы еще и в том, что в ней принимали участие японцы, профессиональная археологическая экспедиция Токийского университета под руководством профессора Йошихиро Нишияки. Этот трехсторонний научный и культурный обмен создает хорошую почву для расширения в будущем наших научных контактов. В современном мире есть тенденция, что наука принадлежит не отдельным государствам, культурам и нациям, она общая, универсальная и принадлежит всему миру, не признает никаких границ, никакого субъективного познания. Именно это понимание чрезвычайно важно для будущих поколений.

Археология —

наука романтичная

— Почему вы, молодые люди, выбрали не модные профессии типа менеджера, юриста, экономиста, а пошли в малооплачиваемую археологию? Насколько эта наука, по вашему мнению, важна для человечества?

А.Н.: Эта наука привлекала меня с раннего детства. Правда, вначале мне нравилась история, особенно история войн. А потом неожиданно проявился интерес к археологии. Именно она, на мой взгляд, более точно пишет нашу историю.

У.Х.: Я тоже так считаю: вся история начинается с археологии. Например, будучи еще студентом исторического факультета, я защищал диплом не по истории, а по археологии. Моим научным руководителем был известный в Узбекистане ученый, академик Юрий Буряков, самый опытный и самый компетентный специалист по периоду средневековья.

Ф.Г.: А меня, честно говоря, археология изначально ничем не привлекала. Я ведь технарь по базовому образованию, инженер-системотехник, мой профиль — применение математического метода в археологии, количественные и качественные признаки, создание алгоритмов и компьютерных программ. В 1995 году в отделе применения математических методов (был у нас такой в институте) мы, группа ученых, создали базу данных на основе свода археологических памятников северо-востока Азербайджана. И вот тогда-то, видимо, и проявился мой интерес к археологии, науке древней и очень интересной. Раньше люди, которые ею занимались, были по большей части инженерами или военными, историки пришли позднее. И это правильно, ведь археология дает исторической науке информацию — посредством лабораторных работ, камерального анализа.

Э.С.: Археология не только помогает найти какие-то материально-культурные ценности всего человечества, но и доказывает, что человечество происходит от одного центра и нет смысла делить людей ни по расовым, ни по каким-либо другим признакам. Это давно понятно археологам: человечество в культурном отношении едино.

О.З.: С точки зрения мировой науки, это одна из тех научных дисциплин, которая дает фундаментальные ответы на те вопросы, на которые не всегда могут ответить другие гуманитарные сферы. Она предоставляет неопровержимые факты для утверждения идеологии, позиции государства. Ведь очень важно иметь точное представление о древности народа, региона.

А.А.: Археолог помогает истории находить факты, ведь на 99% всемирная история бесписьменная, мы многое не знали бы об истории человечества, не будь археологии. Вот ее значимость в мировой науке. Я выбрала эту профессию еще и потому, что она связана с природой, с полем. Это — тесное соприкосновение и с природой, и с прошлым. Археология — наука романтичная.

Т.Г.: Письменные источники не всегда дают нам точную информацию, да и сама письменность зародилась довольно поздно. И история человека, важнейшие процессы культурогенеза, урбанизации были бы совершенно не изучены или не ясны без раскопок, археологических работ, открытий.

О.Б.: Говорят, что археология — это история, вооруженная лопатой. А подход к истории как к точной науке, в некоторых случаях даже на стыке с математикой, порождает другой взгляд и на историю, и на археологию. Когда мне было пять лет, мне нравилась подводная археология. Потом я повзрослела, поступила на истфак МГУ, оказалась в экспедиции, руководителем которой была 70-летняя женщина. Она плавала и бегала быстрее всех, дальше всех закидывала мяч. Я никогда раньше не встречала людей, похожих на нее. И тогда я поняла, что археология может сделать жизнь любого человека очень интересной. При этом то, что ты делаешь, не пропадает зря, твоя деятельность, осознанная, полезная, приносит информацию людям и при этом очень далека от

Галиа АЛИЕВА

Азербайджанские известия.- 2011.- 15 сентября.- С.1, 3.