«Игра на скрипке всегда была для меня лишь средством погружения в мир музыки»

Илья КОНОВАЛОВ, скрипач (Израиль)

В Бакинской филармонии с большим успехом прошел концерт с участием израильского скрипача Ильи Коновалова и дирижера Ялчина Адигезалова. Бакинские меломаны помнят Коновалова еще по гастролям в Баку в 2010 году прославленного Израильского филармонического оркестра, концертмейстером (первой скрипкой) которого он является. О творческой биографии музыканта, современных реалиях музыкальной жизни и проблемах образования — в беседе Ильи КОНОВАЛОВА с корреспондентом «Азербайджанских известий», музыковедом Лейлой АБДУЛЛАЕВОЙ.

— Ваше замечательное исполнение концерта Брамса отличалось тем сочетанием благородства и простоты, которое сообщает самому виртуозному опусу черты естественного, доверительного разговора на языке музыки. И дело тут, конечно, не только в теплом звуке знаменитой скрипки Страдивари. Дело в вашем мастерстве, которое было бы немыслимо без великолепной школы. Расскажите, пожалуйста, о своем творческом пути.

— Я родился в Новосибирске в семье музыкантов: дед — народный артист СССР Исидор Зак был дирижером, мать — пианисткой. Естественно, меня стали обучать музыке, сначала на фортепиано, потом — на скрипке. Первым моим учителем был профессор Захар Брон, у которого я проучился пять лет. Ну а после его отъезда за рубеж я продолжил занятия у профессора Алексея Гвоздева. Это — к вопросу о школе. В нашем искусстве ведь самые оригинальные художественные идеи невозможно воплотить без того, что называется техникой, мастерством, — если ты не владеешь сменой смычка и переходами, будь ты трижды музыкальным, ничего не получится.

— Да, уже одно имя Захара Брона, выдающегося педагога, воспитавшего целую плеяду блестящих музыкантов (Максим Венгеров, Вадим Репин, Вадим Глузман и многие другие), говорит само за себя. Если не ошибаюсь, вы были лауреатом Всероссийского конкурса молодых исполнителей и Международного конкурса скрипачей имени Венявского?

— Ну, это было в совсем юном возрасте. А потом я поехал учиться в Венскую академию музыки, где попал в класс к профессору Доре Швацберг. Будучи ученицей легендарного Юрия Янкелевича, она, по сути, представляла ту же великую скрипичную школу, что и первые мои учителя.

— А как вы оказались в вашем теперешнем статусе первой скрипки одного из лучших оркестров мира?

— Можно сказать, что это получилось благодаря той же Доре Швацберг. Она разгадала во мне эту тягу к музыке во всех ее проявлениях. В то время (мне было 20 лет) был объявлен конкурс на место концертмейстера Израильского филармонического оркестра. Перед конкурсом Дора Шварцберг произнесла такие слова: «Поезжай, и если у тебя получится, ты там научишься гораздо большему, чем у меня». Не каждый педагог способен на такое… Я поехал, выиграл конкурс, и все оказалось именно так, как она и предсказала.

— То есть работа в оркестре стала школой мастерства?

— Не просто мастерства, опыта, но колоссальных художественных впечатлений. Знаете, игра на скрипке всегда была для меня лишь средством погружения в музыку как таковую. И с этой точки зрения для меня нет разницы, играю ли я виртуозное произведение соло или исполняю скрипичную партию в симфонии Брамса, или выступаю в ансамбле с пианистом в камерных сонатах Бетховена. Все это — музыка, причем, поскольку речь идет об Израильском филармоническом, это музыка в превосходном исполнении под руководством такого выдающегося музыканта, как Зубин Мета. Более того, когда ты переиграл все симфонии Бетховена или Брамса, знаешь эту музыку буквально по тактам, тебе открываются какие-то новые рубежи в логике музыкальной мысли, особенностях стиля. Все это не может не отразиться и на трактовке скрипичных произведений.

— Мы имели счастливую возможность услышать ваш оркестр полтора года назад на фестивале Ростроповича, и для меня лично это было одним из сильных художественных впечатлений за последние годы. Оркестр подобного уровня, состоящий из первоклассных мастеров и руководимый музыкантом с поистине кипучей энергией, наверное, не только работает на престиж страны, но и определяет направления ее музыкальной культуры? Нельзя ли об этом подробнее, в частности о широком поле вашей деятельности, помимо игры в оркестре.

— Прежде всего хотелось бы сказать о моем участии в качестве первой скрипки в Израильском филармоническом квартете, у нас обширная программа и мы регулярно выступаем; далее — это многочисленные концерты камерной музыки в ансамбле с музыкантами из самых различных уголков мира. Кроме того — педагогическая деятельность музыкантов оркестра и моя в частности. Ведь Высшая школа музыки при Тель-Авивском университете, которая была основана на базе Музыкальной академии имени Рубина в 2005 году, так и называется: «Бухман — Мета». Финансовую поддержку школе оказывает проживающий в Германии бизнесмен Йозеф Бухман, а Зубин Мета является ее президентом, активно влияя на основные направления учебного процесса. И класс камерного ансамбля, и работа студенческих оркестров (симфонического и камерного) — все это происходит под патронажем нашего оркестра. Здесь осуществляется множество различных проектов. Например, недавно ваша замечательная соотечественница Джамиля Гараюсифли стала студенткой нашего университета.

— А вот с этого момента, как говорится, поподробнее. Ведь сначала было знакомство с маэстро Ялчином Адигезаловым?

— Совершенно верно. С маэстро Адигезаловым мы познакомились как раз во время гастролей нашего оркестра в Баку. Он сразу вызвал симпатию своей глубоко интеллигентной манерой общения. Наша дружба продолжилась. И вот сейчас — совместный концерт. Ялчин оказался превосходным дирижером, сотрудничество с которым доставило мне огромное удовольствие. Меня очень тронули та оперативность, неравнодушие, с которыми он отнесся к судьбе Джамили. Мне самому в годы юности помогали прекрасные музыканты. Один из них, кстати, бакинец, народный артист СССР Арнольд Кац, и я очень хорошо знаю цену подобным поступкам.

— Насколько мне известно, началось все с вашего звонка Ялчину?

— Дело в том, что в Тель-Авивском университете существуют проекты, цель которых — привлечение к обучению талантливых иностранных студентов. Для этого выделяются специальные стипендии. Благодаря Ялчину Джамиля приехала в Тель-Авив, блестяще сдала экзамен и была принята без обсуждения…

— Как вы оцениваете положение с обучением на скрипке в Азербайджане — ведь, если я не ошибаюсь, вы дали здесь серию мастер-классов?

— У меня сложилось очень хорошее впечатление о работе бакинских преподавателей, взять хотя бы учителей Джамили — Фатиму Идьятулину и Захру Кулиеву. Да и в отношении других детей я могу сказать, что они на правильном пути: мне не пришлось возиться ни с руками, ни с подбором репертуара. Знаете, все-таки советская система подросткового обучения была фундаментальной, поэтому до сих пор продолжает давать всходы. Поверьте, мне доводится много разъезжать по миру с мастер-классами: Мельбурн, Дрезден, города бывшего СССР, и могу сказать, что Баку и Кишинев меня поразили большим количеством хороших детей.

— Тем не менее сегодня у нас существуют трудности на более зрелой ступени обучения, в частности нет квартетного класса. Если бы вам предложили сотрудничество с нашими учебными заведениями на постоянной основе, ну хотя бы несколько раз в год, вы бы могли, при вашем плотном графике, найти для этого время?

— Время можно найти при любом графике, когда есть осознание того, что ты можешь быть полезен, и когда это приносит творческое удовлетворение. В случае с Баку все обстоит именно подобным образом. Так что вопрос — не ко мне…

НАША СПРАВКА

Скрипка, на которой играет Илья Коновалов, имеет свою удивительную историю. Сделанная великим матером Антонио Страдивари в 1732 году и названная «Геркулес», с 1895 года она стала принадлежать знаменитому бельгийскому скрипачу, дирижеру и композитору Эжену Изаи. Во время концерта в Мариинском театре в Санкт-Петербурге скрипку украли. Дело в том, что Изаи предпочитал играть на скрипке работы Гварнери, так как считал, что она больше подходит к его темпераменту, а скрипка Страдивари лежала в гримуборной как запасная. С 1908 года «Геркулес» считался потерянным навсегда. В 1925 году он обнаружился в парижском магазине. С 1925 по 1960 год обладателем скрипки был главный дирижер Бостонского симфонического оркестра Шарль Мюнш, а с 1962-го — польский виртуоз Генрик Шеринг. В 1972 году Шеринг любимую скрипку Изаи подарил Иерусалиму с тем, чтобы на ней играл концертмейстер Израильского филармонического оркестра, каковым уже 15 лет и является Илья Коновалов.