«Свет — это все. Точнее, тень»

Фарид ХАЙРУЛИН, фотожурналист

Фарид Хайрулин — заслуженный работник культуры Азербайджана, член Союза журналистов СССР, член правления Союза фотохудожников СССР, член союзов художников и журналистов Азербайджана, Объединения фотографов Азербайджана, лауреат премий «Хумай», «Золотой Аргус» и имени Г.Зардаби. Провел персональные выставки: «Баку — вчера, сегодня» — в 2007 году в Баку и в 2008 году в Марокко, в Национальном театре Мохаммеда V (в рамках Дней культуры Азербайджана), в 2009 году — в Казани, а также в Китае, Иране, Швейцарии, Германии, Кубе, Мексике. На днях ему исполнилось 65. Человек, проработавший в интереснейшей сфере — журналистике, обладатель множества почетных наград, он и сейчас утверждает, что главная награда для него — это жизнь. И вот уже почти с полвека он осваивает ее посредством камеры, оставляя фотографию момента, сконцентрировавшую в себе сгусток дня с его не всегда постижимыми коллизиями. Об этом и многом другом с Фаридом ХАЙРУЛИНЫМ побеседовала корреспондент «Азербайджанских известий» Натаван ФАИГ ГЫЗЫ.

- Поздравляю вас с юбилеем, Фарид муаллим. Ну и как отпраздновали?

- А никак, знаете, после рождения дочки справляю только ее день… С утра встал, пошел снимать город…

- А в нашем городе есть еще что-то, что миновала ваша камера?

- Не поверите, я сам удивляюсь - хожу и как прозреваю. Как до сих пор проглядел? Это вечный процесс, как мне кажется. Реальность часто преподносит сюрпризы. Сегодня я был во Дворце Ширваншахов - сколько раз сюда прихожу, столько снимаю и каждый раз выходит по-новому…

- Работа с камерой - что это? Фиксация череды событий, осознание себя, своей миссии летописца или способ уцелеть финансово?..

- Камера - рабочий инструмент. Это первое. Однако сама камера - момент вторичный, потому что самое главное - человек, который ею снимает. Должна быть какая-то идея, какая-то движущая мысль. Фотография - это продолжение моего видения, моих чувств. Мне очень повезло в жизни, являю уникальное соединение - занимаюсь тем, от чего получаю колоссальное удовольствие. А по-другому я не могу. То есть градацию деятельности на работу и хобби не приемлю, мне это не понятно. И в этом смысле я счастливый человек. Что до летописца - это есть, безусловно. Я всегда говорю: я - человек, который вот уже 45 лет ведет летопись страны. Это однозначно.

- Вы учились в трех вузах, один из них зарубежный по нынешним временам - знаменитый Казанский университет в те времена виделся едва ли не Сорбонной сегодня. А еще АЗИНЕФТЕХИМ, впрочем, в ту пору мало кто его миновал. И АГУ, как его тогда называли. Это сейчас модно коллекционировать дипломы речь же идет о годах 60-х. Чем объясняется подобная жажда учения - что это, затяжной поиск себя или?..

- Наверное, все же поиск себя, потому что в школе я был больше технарем, увлекался математикой, физикой, химией, делал ракеты - в 10 лет был чемпионом республики по схематической модели планера. Фотографией я как раз тогда не занимался, все больше астрономией, астрофизикой. Собирался поступать в Бауманское училище по специальности «радиофизика и радиоэлектроника». Одновременно увлекался литературой. Писал прозу, выпускал стенгазету в стихах…

- Фотография это сомкнула - физику с лирикой.

- Есть такое. У нас была великолепная школа, 229-я, откуда, как правило, каждый год пять-шесть человек поступали в МИФИ, МФТИ, МГУ - это ежегодно, представьте! Я был недавно в Москве, на юбилее своего одноклассника, с кем мы не виделись ровно 50 лет! Он после восьмого класса ушел из нашей школы, потом поступил в Московский физико-технический институт… Превосходные у нас были педагоги, но вот с преподавателем литературы мне не повезло. Учителя должны быть талантливыми людьми, чтобы увлечь детей, тем более литератор, он должен быть либо очень способный, либо никакой. Она же была бездарна и буквально отбила на какое-то время у меня желание…

- Так благодаря ей вы занялись фотографией?

- Нет-нет. Фотографией я занялся после школы - так уж получилось, я поступил в АЗИ. А почему в АЗИ - я играл в баскетбол за сборную команду Азербайджана, а сборная команда этого института базировалась на базе АЗИНЕФТЕХИМа, и дома говорили - куда ты поедешь, и тренер уговаривал… Короче, проучившись четыре года на автомате, вдруг подумал: зачем мне это надо? Я уже работал в прессе и решил поступать в университет на журналистику. Поехал поступать в Казанский университет на журналистику, проучился там два года, в силу обстоятельств вернулся сюда, продолжил учебу в нашем университете.

- Затяжное студенчество получилось.

- Я всю жизнь учусь. Позже, работая в Азеринформе, это ведь была академия партийной советской журналистики, - я этим горжусь, потому что школу я прошел в газете «Баку», а здесь была именно академия. Так вот я работал на зарубежную редакцию в основном, делал сложные фотоочерки, и, что интересно, каждый материал, отосланный в Москву, там оценивался - по журналистскому мастерству и изобразительной форме. Давали телеграмму на каждого сотрудника, и по хорошему материалу, и по плохому. И бывший директор Азеринформа Ефим Гурвич читал эти телеграммы, звонил автору, поздравлял его или… Ты чувствовал ответственность! Чувствовал, что твоя работа кому-то нужна и к ней проявляют интерес. С каждым разом хотелось сделать все лучше и лучше… Это много значит, когда…

- Стимулов подобного рода сегодня почти нет…

- К сожалению, сегодня понятие бильдредакторства отсутствует напрочь - я говорю о том, кто подбирает фотографии для сегодняшней прессы. Фотографии ставятся просто формально, нужна фотография - взяли, положили. А какая она - никто не вникает, по теме подошла и ладно. Сегодня критерий оценки хорошей фотографии снизился, потому что и сами заказчики мало понимают, что такое хорошо, а что плохо. И потом, с появлением digital-технологии возникло ложное представление о простоте получения фотографического материала. У нас все считают себя специалистами в других областях - а что тут такого - щелкаешь себе и все…

- Профессия, дело жизни и мечта - вещи далеко не идентичные. Кто-то же был вашим учителем - у кого-то ведь вы подсмотрели процесс?..

- Нет, как ни странно, моими учителями были пишущие люди. В газетах «Бакы»-«Баку» - Насир муаллим Имангулиев, незабываемый был человек, и Марк Пейзель. Пейзель вообще боготворил фотографию, так и говорил мне: лежу ночью, не сплю, продумываю тему для тебя. А еще уверял: «Будь моя воля, 80 процентов газетного пространства давал под фото». Моим наставником в Азеринформе была Ирина Касимовна Кузнецова, пишущий журналист, но как она разбиралась в фотографии! Она была выпускающим редактором на Москву, я в основном с ней работал. Так что мне очень повезло в этом плане… Если же говорить непосредственно о преподавателях-фотографах, их не было.

- Вы переходите из одного жанра в другой - легко, не перестраивая и не усекая мировоззренческого мышления. Позиция - она незыблема, глаза-то не заменишь. Сердце тоже. Ваш излюбленный жанр в фотографии?

- Человек и плоды его труда. Индустриальная тема, люблю снимать производство. Это легко объяснимо. Так как я начинал работу в журналистике в советское время, тема труда была первичной и превалирующей - оттуда и пошло. Я получаю огромное удовольствие, работая на промышленных предприятиях: снимая какую-то металлоконструкцию, в поисках интересного композиционного ее решения я испытываю не меньшее удовольствие, чем делая портрет красивой женщины. Это может показаться странным, но поверьте - творческий запал тот же! Хотя в то время и культуру снимали, и науку, и спорт, и событийное - съезды, конференции, приезжали какие-то делегации. Поневоле приходилось работать в различных жанрах. И вот эта моя универсальность сегодня многих удивляет.

Несколько лет тому назад я познакомился с репортером из Франции Георгием Пинхасовым - человек с мировым именем, член агентства «Магнум». Он единственный из бывшего Союза, кто там работает, более 20 лет живет в Париже, приезжал с целью сотрудничества с нашими изданиями.

Мы несколько дней провели вместе, он был у меня, смотрел работы. Так вот ему очень понравилась одна из них - реклама черной икры. Он был удивлен, скажу больше, ошарашен - как, вы и это снимаете? Пинхасова поразило, что я, будучи человеком прессы, занимаюсь рекламной съемкой. На мой вопрос - почему это тебя удивляет, он ответил, что это ведь разные категории мышления, разные стили, разное восприятие, разные формы, разные подходы… Он долго восторгался этим моим этюдом и даже сравнил его с японском стихом хокку по лаконизму: три детали, три штриха - и все ясно. Так и сказал: «Это то, к чему я стремлюсь». Откровенно говоря, для меня это было лестно. Действительно непросто было все это придумать - по цвету, подаче. Я этой работой горжусь…

- А почему вы не продолжили работать в этом направлении?

- Понимаете, делать какие-то этюды со светом, с тенью - очень заманчиво, это бесконечная тема. Но я думаю: кому это нужно, где это я могу использовать? К сожалению, времени слишком мало. Я всегда, работая, подразумеваю того или иного заказчика и степень востребованности темы…

- То есть в стол не работаете.

- Не работаю. Снимать и думать - когда-нибудь кто-нибудь это увидит и, значит… Нет, для меня важна реализация. Так вот мне было очень приятно получить комплимент от профессионала столь высокого уровня, корифея. Очень ценно его мнение. Сегодня, к сожалению, редко можно услышать грамотный анализ фотографических работ…

- Мы говорим о фотокритике.

- Да-да, это доступно единицам, мало кто может все так вот разложить по полочкам. Мне это доводится делать, а чтоб меня… За последние несколько десятилетий я не встречался ни с чем подобным. Одно дело приходят дилетанты, поахают и уйдут, а чтоб такой вот аргументированный разбор… Поэтому оценка такого признанного мастера повторю, очень значима для меня... Он всегда говорит: я снимаю не сам город, а ощущение, которое испытываю от восприятия того или иного. У нас же привыкли воспринимать фотографию по-другому - если город, то с парадного подъезда. И учитывая то, что я всю жизнь работаю в прессе с правительством, в государственных изданиях, поэтому мой конек - я всегда снимаю все с парадного подъезда. Но скажу, что сделать это гораздо сложнее. В Азеринформе, например, я работал на зарубежную редакцию ТАСС, и мы делали довольно-таки трудные темы.

- А в перестроечное время?

- Когда оно наступило и пошло самобичевание - с удовольствием делали и критические материалы, они тоже проходили на ура. Я считаю, профессионал должен уметь все. Критерии могут меняться, мы же всегда выполняем какую-то поставленную задачу, должны работать на нее. Я всегда говорю: профессионал тот, у кого получается то, что он задумал.

- А непрофессионал?

-То, что получится.

- Реклама икры. Что там сложного? Казалось бы…

- Если бы так! Когда я получил задание сделать рекламу этому предприятию, ходил по рыбным ресторанам в поисках антуража, каких-то деталей, связанных с рыбными блюдами… Ничего не нашел. Потом как-то ко мне пришли гости и подарили тарелку с черными краями и белым квадратом внутри… Когда я ее увидел - все сложилось само собой! Лист салата (зеленый цвет - символ экологической чистоты), икра и крышечка (логотип компании Caspian fish). Все сошлось. Знаете, я с удовольствием бы занимался только студийной съемкой, но у нас нет такого объема работы. Например, на Западе люди специализируются: один снимает только посуду - только стекло, другой - фаянс, третий - еще что-то. Не так давно у нас проходил чемпионат мира по художественной гимнастике, и я познакомился с их репортерами - они снимают только художественную гимнастику! Только женскую, спортивную гимнастику не снимают, мужскую тем более… Другие снимают только футбол, или только баскетбол…

- Это мы и у врачей наблюдаем - специалист по правой ноздре и левому уху… Хорошо ли это?

- В том-то и дело, что у нас никогда не было подобной узкой специализации - универсализм, которым мы обладаем, он из той школы, которую прошли в Азеринформе, - диапазон тем был обширнейший! Масштабное мышление - оно оттуда. Поэтому всегда говорю: именно там я прошел академию партийной советской журналистики.

- Фотография - всегда ускользание в метафизику, неуловимо ощутительное. Непросто, наверное, это - фиксируя насущное, создавать непреходящее. Как бы под ракурсом Вечности.

- Есть такое понятие - объективная реальность, и один из компонентов фотокамеры - объектив. Казалось бы, объектив должен давать объективное отражение. Но в мире нет ничего объективного - все субъективно. У каждого человека свое мировосприятие, свое мироощущение. Есть у меня приятель, он художник-график, немного снимает, он все удивлялся поначалу. Я могу понять, как в студии делают натюрморт, - вот ты поставил какие-то предметы, поставил свет и проч. Это понятно - а как тебе удается среди многообразия планов окружающего нас мира находить какие-то фрагменты, композиции, завершенные по мысли, форме и т.д.? Я говорю, я всегда знаю, что я хочу сделать. У меня в подсознании это сидит.

Приведу пример - 97, кажется, год, 20 января, Гейдар Алиевич на Шяхидляр хиябаны подходит к Вечному огню возложить венок. Я стою с обратной стороны этого огня в исходной позиции, жду, когда он подойдет поближе - у меня мысль снять президента. И вдруг я периферийным зрением «вижу» - что-то бликует! Море бликует! Обернулся - потрясающая картинка! Тогда там еще были нефтяные вышки в воде… Я повернулся, сделал 5-6 кадров, опять повернулся и снял президента. Одновременно - если бы словил еще что-то, взял бы и это. Я ищу интересную форму, всегда стремлюсь через частное показать общее...

- Эта характерная черта вашего стиля просматривается достаточно явно. Ваша серия «Баку - вчера, сегодня» еще одно подтверждение того, о чем говорим.

- Абсолютно верно. Там один из сюжетов - смешение времен: Исмаиллиййа, хайтековский дом, а на переднем плане крепостная стена. Получилось: Баку - вчера, сегодня и позавчера.

- Знаменитый кадр. Три эпохи. Три вечности. Фарид муаллим, вы производите впечатление человека рационального, упорядоченно собранного, слишком адекватного…

- Знаете, я за планирование. Даже в школьные годы не помню, чтоб просто стоял у стеночки во дворе, всегда присутствовал жесткий график. Ходил в какие-то кружки, серьезно занимался спортом и даже накануне выпускных экзаменов в школе пошел на тренировку - занимался легкой атлетикой и баскетболом. Ну не мог пропустить. В этом плане я, наверное, больше немец. Педант я…

- А как же разбросанность художника, с его внутренним раздраем, бытовым хаосом и захлестами и заносами?..

- А меня заносит (смеется). На крыши. Люблю снимать с высоких точек - так появляется многоплановость.

- Но вам и взбираться особенно не надо - при вашем-то метре 92…

- Этого мало - высоту люблю, настоящую. Вертолетную съемку обожаю - это непередаваемо, паришь в воздухе и - снимаешь… Панорама мне нужна, обозрение. Если нет возможности, лезу на стол, например…Излюбленное место - крыша Дома советов - на самом краешке - ни высоты не боюсь, вообще ничего не боюсь, когда работаю… Это потом удивляюсь самому себе - а что если… Но это уже дома. Игра светотени, ее ритма - за ней я охочусь постоянно. Мне как-то нужно было снять фонтан, и я поднялся на крышу Дома советов, август месяц, жара дикая - крыша, покрытая битумом... Человек, меня сопровождающий, молча стоит, уже не выдерживает, а я все ползаю на четвереньках, выискиваю какой-то ракурс, снимаю… Минут сорок, наверное, и - что же? Пошел искать точку для фонтана, а увидел то, чего не ожидал, - так часто бывает. Бывает так, что свои же фотографии повторить не могу - там уже будет другой свет, другое ощущение…

- Крыши, говорите? Вот почему небо, солнце, луна - почти на всех работах. Ну и море, конечно.

- Я без него никуда - не знаю лучшего фона. Дневное, ночное, сочетание сине-желтого - излюбленное…

- А это что за снимок - в том же цветовом тоне?

- Банк. «Черное золото Азербайджана» - мне понравилось сочетание синего с...

- И даже асфальт у вас на снимке выглядит как морская рябь.

- Это мраморный настил - заходящее солнце - после дождя солнце прорвалось сквозь черные тучи… Проезжал мимо и увидел такую красоту. Опять-таки - свет!

Вот панорама Баку - тоже потрясающий был свет - город изнутри горит. Интересное такое было время, не день и не ночь, сумеречное освещение, мое любимое, солнце зашло, но небо еще светится.

- И впрямь - изнутри горит… А что это за серия?

- Эта серия фотографий вышла во французском журнале Le point, они подготовили великолепный материал о городе с интригующим названием: «Баку: Белые ночи страны черного золота». Снимок этот печатают у нас во многих местах - на билбордах, плакатах вокруг строительных площадок. Неизвестно, как она попала к этим людям…

- Сине-желтое. Визитная карточка своего рода - так начинается узнаваемость. Манера. Кстати, цветовая эта гамма присутствует и вне моря - ваш натюрморт о хлебе - пшеница, зерно, как бы в процессе - от колоса до стола - также выдержана в этом колере. А как она называется?

- Никак. Не всегда называю, потому что сами работы говорят про себя.

- Это верно. Вижу. Серия - мосты. Еще одна доминирующая тема у вас. Живые они у вас получаются, фантасмагорические даже. И очень разные - то мост, локомотивом устремленный вечность, этакое золотое свечение в ночи, или мост-абстракция - прихотливая игра красного в синеве… Этакие прорывы в некое инобытие. Дух, захватывающий динамизм современного города и вновь - притягательная геометрия рисунка…

- Серию эту я снял за день. Целый день ездил, снимал, в том числе с вертолета. Снимать можно в любое время суток, но должна присутствовать светотень. Например, еду снять новую дорогу в аэропорт. Нашел привлекательный участок этой дороги - с подъемом- поворотом, дождался солнца в определенном положении, когда оно вырисовывает графику этих столбов… а вечернее время, чтоб автомобили не были четкими - смазанные, не отвлекали...

- Вы так заразительно рассказываете, уже жалею, что не снимаю. Похоже, вы - трудоголик. А чисто восточный самотек - он вам не свойствен?

- Бывает, знаете, берет верх. Я даже ловлю себя на мысли, что немного и ленив, хотя люди, которые смотрят на меня со стороны, видя тот объем работы, не догадываются, что… Всегда знаю, что буду делать завтра, послезавтра…

- А что может выбить из колеи - да так, что не до графика, не до режима, ну кроме, понятно, болезни, смерти близких?..

- Случалось, что и это не выбивало. Три года назад скончался мой родной брат, и в это же время мне позвонили из одной серьезной структуры - нужно было что-то срочно снять. Это была иностранная компания, они не понимают наших отговорок, им трудно что-то объяснить порой… Пришлось лезть на башенный кран в несколько десятков метров высоты - можете себе представить, в том моем состоянии… А вообще может выбить какая-то несправедливость. Непонимание на ровном месте… Встреча с людьми с отрицательной энергетикой, я очень чувствую их. Бывают, как ни прискорбно, ситуации, когда их не избежишь.

- А мир - он цветной или все же черно-белый, я о колористическом решении? Вы нередко отдаете предпочтение последней цветовой комбинации, как я заметила?

-Черно-белая фотография. Рай-ад - дуализм нашей жизни. Мир построен на двоичном коде - белое-черное, мужчина-женщина, хорошее-плохое… Даже компьютерный язык - ноль один: нет-да. Люди, что-либо оценивая - человека, какое-то явление или произведение искусства, - вначале исходят из позиции: да - нет. Непременно. Это потом уже подводят под свое мнение какую-то базу, начинается объяснение, анализ того или иного… А вначале - однозначно категорично: такова неизбежно первая реакция. Об этом можно много говорить. Так вот я исхожу из ситуации, опять-таки все диктует тема - есть сюжеты, изначально исключающие цвет. Вот фотография, взгляните.

- Что это - черные кучки-холмики?..

- Рабски тяжелый труд - людей, добывающих соль. Это Масазыр. Собирают лопатами на озере. В кучки собирают на берегу. Я давно работаю в цвете, но тут почувствовал, что в цвете это не смотрится. Соль она белая, а изнуряющий труд - всегда черный… Они уже там не один десяток лет работают, нелегко им достается хлеб насущный…

- А кучки соли - они почему-то черные у вас?

- Это было снято против света - так соль «почернела», трансформировав реальность. Собирание этой соли - труд в поте лица изо дня в день, будто пропитал ее… Не знаю, передал ли состояние?.. Вот такая графика.

- Похоже на то, как рис сажают…

- Нет, там более интересная гамма… Опять повторяю - нет ничего увлекательнее темы труда

- В том числе не только ручного, физического. Увидеть в прозе жизни нечто приподнятое - вам это несомненно удается. Выходы в иную реальность. Казалось бы, ну что такого высокого можно усмотреть в кабеле, кабельном производстве?..

- О чем вы говорите? Его плетут из отдельных проволок цветных! Просто промышленная установка может такое в себе таить! Смотрите сюда (показывает снимок), красота какая! Игра формы, цвета, фактуры - глаз не оторвать! Нахожу эстетику в индустриальной теме - я фанат производства!

- Вы как себя позиционируете? Фотограф - слишком занижено для вас, по-моему. Вы и фотохудожник, и фоторепортер, и фотожурналист, и фотопублицист, потому что сами делаете книги, создаете сценарии… У нас понятие фотографа - шекилчякян - что-то другое, ниже ремесленничества... А если сравнивать с наиболее близкой сферой - кино? Вам не хотелось бы попробовать себя в операторской работе - стези-то схожие?

- Нет, не хотелось. Кино это всегда команда - там есть автор сценария, есть режиссер, художник, постановщик света, оператор, в конце концов, который выстраивает мизансцены вместе с режиссером. Оператор является одним из «элементов» съемочного процесса - я же выступаю как человек-оркестр: автор сценария, режиссер, постановщик света, водитель, организую мизансцены, провожу определенный кастинг, занимаюсь реквизитом и сам стою за камерой… А работать под чьей-то рукой я не смогу.

- Стоп-кадр - в нашей высокотехнологичной суматохе. А что стимулирует фотоинициативу, что подвигает на профессиональный запал, не давая пройти мимо, - а сниму-ка я это? Встреча с абсурдом, недоразумением или курьезом?

- И тут я исхожу от журналистского принципа. Ведь что такое журналист вообще - по международному определению? Человек, рассказывающий истории и делающий это занимательно в силу своих профессиональных возможностей - таланта и т.д. Фотожурналист - тот же журналист, рассказывающий истории фотографическими образами. Рассказ в картинках. В этом вся разница. У меня всегда есть конкретная идея, тема - и всегда не одна. Недавно приобрел маленькую камеру, которая всегда в машине, для попутных зарисовок. У меня всегда в голове много разных планов, много тем. Я всегда знаю, что происходит в республике, что может понадобиться завтра, послезавтра. Поэтому заранее готовлю эти темы. Внутренний архив своего рода. Он же багаж.

- Ваши работы почти всегда сюжет, пусть даже не сразу проглядываемый. Отношения, их динамика, даже в статике, даже в недвиженьи - динамика. Уже упоминаемая работа про хлеб - словно колышатся колоски на столе, дышат…

А что заманчивее - снимать динамику ситуации (он же сюжет) или погружение в сокровенность внутреннего мира героя - я говорю о портрете?

- (Задумывается). Статики для меня не существует. Статика всегда таит в себе некую фабулу. Что до погружения… В нем ведь тоже динамика, очень интересно нащупать эту самую сущность, всегда непростую, в человеке, запечатлеть ее.

Видите портрет Тофика Дадашева на стене? Мне очень много людей говорили об этом портрете - захожу, говорят, в нему в приемную, ощущение, что кто-то на меня пронзительным взглядом сверху смотрит… Это постановочный портрет. Мы с ним почти ровесники, с Тофиком, моментально нашли общий язык. Было это в 95 году, помню, когда пошел с ним на встречу, взял с собой порядка 40-50 фотографий январских событий - контрольные отпечатки. Там были разные сюжеты, мне же было интересно узнать у него как у человека, тонко чувствующего, видящего гораздо больше и глубже простых смертных, именно его восприятие этих снимков, было интересно, что он выберет. Хотя для себя я из этой кучи фотографий уже отобрал шесть снимков, которые мне нравились и которые я собирался в дальнейшем использовать. Он разложил все снимки на столе. Я сижу, на него не смотрю - в сторону. Каково же было мое удивление, когда он - раз, и отложил шесть фоток - тех самых, «моих», те, что мысленно отобрал! Сзади никаких пометок на них не было...

- Речь идет о телепатии?

- Ну а как иначе? А «убил» он меня одной фразой-дополнением. Показываю ему фотографию, горизонтальный сюжет: на могильной плите лежит женщина, рыдает, позади стоят другие женщины, у одной из них в руках базарная сумка, светло-коричневая, ее я собирался убрать, эту сумку, когда буду готовить для выставки, - это как шум в кадре, он ничего не несет, никакой нагрузки, ни по форме, ни по информации. Как пятно, которое надо будет заретушировать. Представьте - именно это он мне посоветовал! При том, что он не фотограф и даже не фотолюбитель, сам не снимает - он читал мои мысли.

- Короче, он вас убедил в том, что...

- Убедил. А перед съемкой непосредственно его самого я сказал ему, как одеться. Парапсихолог, маг, таинство некое, неизвестность. Темная водолазка, я его поставил на черном фоне комнаты, где потушен свет, тогда как с правой стороны бьет уличный - получился классический портрет: снято в фас, а виден профиль. Я сказал - смотрите в объектив и угол наклона головы подобрал… Это постановочно-рационально-продуманная фотография. Он и у него в кабинете висит - самый любимый, по его словам. Меня многие снимали, говорит, за рубежом снимали, и в Баку, и в Москве… Этот портрет стал чем-то его визитной карточкой - сотням тысячам своих посетителей он ее надарил… Кстати, в свое время он вернул меня в профессию…

- А вы ее покидали?

- Было. В 92 году, во время развала страны, очень трудный период, когда и стар и млад бросились в бизнес. Я называю его «хождением в большой бизнес», в силу своей работы предыдущей я не занимался оптовой торговлей, у были крупные глобальные проекты, очень серьезные… Но, к сожалению, миллионов я не заработал, но и головы не потерял. Покрутился несколько лет, очень часто попадая в форс-мажорные обстоятельства, те самые, которые от нас не зависят. Так вот именно Тофик Дадашев, разбирая эту ситуацию, сказал мне тогда: бизнес - это не ваше, у вас великолепная профессия, возвращайтесь.

- Жалеете о потерянном времени?

- Нет, не жалею. Я его не потерял - участвовал в Первом всемирном конгрессе татар в Казани, после этого здесь было организована Ассоциация Азербайджан-Татарстан, в которой я был вице-президентом, создали свою бизнес-структуру, очень много ездил по стране, познакомился со многими интересными людьми. И я абсолютно не раскаиваюсь в том, что несколько лет посвятил себя чему-то другому, потому что, если бы я не ушел, не попробовал себя в чем-то другом, я бы потом всю жизнь себя корил, что этого не сделал…

- Резонный маневр, срабатывает стопудово. Примерно так мужчина уходит к другой женщине, чтоб, разочаровавшись, вернуться к своей.

- (Смеется). Ну да - Богом данной. Не люблю сожаления - кому они нужны. Хотя изначально у меня были великолепные предпосылки для занятий бизнесом. Просто не сложилось - форс-мажор опять же.

- Вернемся к портрету. Работа с лицом. Что главное для вас в натуре - магнетизм он в чем?

- Содержательность мне нужна. Внутренняя. Та самая, которая… Люди в массе своей видят не то, что есть на самом деле, а то, что им внушили. А ведь это очень интересно - срывать покровы! Ты свободен от условностей, от чьего-то мнения…

Вот есть у меня снимок, я его очень люблю, теплый такой - президентская чета, Ильхам Алиев и Мехрибан ханым, в спортзале, смотрят детскую борьбу. Взгляните, какие эмоции на их лицах - они искрятся обаянием, радостью - непосредственной, почти детской. Обычно такого рода портреты - это некий официоз, чинность, я бы сказал. А тут - человек! Посмотрите, как они рады победителю!

- Что вы скажете о фотографии сегодня? С развитием технологий ушло оно - комната в почти мраке, черное покрывало и вожделенная птичка, которая вот-вот вылетит… Ушла мистическая составляющая, таинство и волшебства больше нет. Как нет и громких имен. Сегодня щелкают все, мало кто выходит из дома без камеры. Тем не менее в сфере этой - почти штиль. Выходит, фотомания не ведет к…

- Конечно, не ведет. Мы реально наблюдаем фотографический бум, это очевидно. Очень много молодежи, особенно девушек, увлеклись фотографией - все ходят с фотокамерой, снимают, имеют сайты, выставляются, печатаются, и это прекрасно. У людей всегда была тяга к творчеству, но в период аналоговой фотографии, с ее сложным технологическим процессом, этот момент отталкивал - пыла хватало не надолго. Сегодня же, когда процесс упростился, люди ринулись. Все вполне объяснимо - заняться живописью ведь куда сложнее, писать стихи тоже не каждому дано…

- И как результат - все поем и фотографируем. Дань моде не иначе - помните, как все играли поголовно на рояле?..

- У нас же - зашкал во всем… И фотографов развелось - тьма. И тем не менее настоящие фотошедевры, статистика их «рождения» - все та же.

- Вывод банален - интерес, пусть даже повальный, не есть ренессанс.

- Сегодня для становления в профессии огромные возможности. Сам процесс ускорился - ты нажал кнопку, ты видишь результат, ты можешь тут же это поправить. Раньше у нас была одна книга - 25 уроков по фотографии Микулина. Позже выписывали журнал «Советское фото» и несколько зарубежных журналов: чешская фотография, немецкая, польская. Они выходили в квартал раз - уникальные издания, до сих пор храню подшивки… Сегодня же, с появлением Интернета, - пожалуйста, все что хочешь, вплоть до видеоуроков…

- А научиться креативно видеть мир - возможно? Умение все от Бога или его можно «нарастить»?

- У Картье Брессона, французского короля фоторепортажа, как-то спросили: мэтр, можно ли научиться хорошо снимать? На что он ответил: это так же невозможно, как невозможно научить человека ходить: человек либо ходит, либо не ходит - снимает или не снимает. Я подумал, что это некорректный перевод и под словом «снимать» имелось в виду «видение», которое либо есть, либо его нет. Его можно чуточку развить, но если человек не видит… Помните из песни: «А я говорю - роса, говорю, она говорит - мокро, я говорю луна, она - лампа»…

- И много их, видящих росу?

- Встречаются, знаете. Несколько лет назад в Объединении фотографов Азербайджана я посмотрел работы одной девушки. Постановочно-театральные фотографии, которые она делала, и был приятно поражен: будучи начинающим фотографом, она при этом обладала даром ставить мизансцены. Она подбирала костюмы, занималась гримированием, изображала кровь - кетчуп разливала, снимали в заброшенных домах, призванных навеять поломанные судьбы, неудавшуюся любовь, - такое вот у нее было мощное ассоциативное мышление. И там меня один портрет поразил - стоит женщина с распущенными волосами на фоне потрескавшейся штукатурки - крик души! Я обратил внимание, что губы ее как бы проецируются на эти трещины, как бы исходят из одной точки. Я говорю: как удачно у тебя это совпало, на что она отвечает: а я специально это подбирала, поставив ее таким, а не иным образом. Она чувствовала композицию, чувствовала форму, настроение - я был восхищен!

- То есть вы за постановку.

- Ну это зависит от поставленной задачи, от жанра, наконец. Постановочные фотографии тоже имеют право на существование. Вы же видели мою фотографию «Старое уходит» - это ведь тоже постановка. На фоне старой двери, старого дерева идет женщина в келагаи - я просто домыслил эту женщину, на самом деле ее не было . Пришлось сынсценировать. Есть у меня подобные работы. А еще я был на выставке Айдан Салаховой в позапрошлом году, делал репортаж для одного журнала. Ее триптих мне очень понравился - три фигуры женские в скорби явно кого-то оплакивают. Просто сделать обычную репродукцию мне не хотелось, неинтересно, и я решил подойти «творчески». Сначала положил скамеечку, она по цвету подошла, затем попросил одну свою знакомую лечь на нее - та уловила мою мысль, закрыла глаза и сложила руки - все! Я сделал несколько кадров. Этот сюжет называется «Обряд». Я сразу вспомнил фрески жрецов из Древнего Египта, когда они занимались мумифицированием фараонов, - такая у меня вспыхнула ассоциация. Здесь возможны версии в понимании - кто-то сказал, что это поминовение: вот умер человек, а это душа воспарила из него… Не знаю, но это уже нечто совершенно другое.

- Иными словам, вы ее «дорисовали». А такая техника имеет место?

- Это моя режиссура данной мизансцены. Взаимодействие живой природы и неживой - люблю такое. Перекосов нельзя допускать, чтоб не впадать в эпатаж, нельзя брать только лишь необычностью темы. Надо чувствовать, где кончается оригинальность и начинается эпатирование. Ставить это во главу угла недопустимо.

- Ваша первая выставка состоялась…

- В Марокко, пять лет назад, в Королевском театре, в рамках Дней культуры Азербайджана. Кстати, моя работа «Плата за нефть» находится в постоянной экспозиции Музея экологии департамента экологии Министерства иностранных дел Великобритании - я тоже удивился, что в МИД Великобритании интересуются экологией. Их тогдашний посол в Азербайджане Джон Браун увидел эту серию, предложил им, и они купили у меня коллекцию - это было 15 лет назад. Очень важная тема для меня, о том, как, добывая нефть в советское время, погубили природу. Эта фотография ключевая в этой серии, и в то же время, если ее взять отдельно и дать название «Черное золото Азербайджана», она приобретает совсем другой смысл со знаком плюс. Такой лирический этюд.

- И вновь роскошное цветовое решение - черно-золотое. Творчество - это выбор. Вернее, отбор. Отбор темы кадра. Для писателя крайне важны три особенности - это внимание, отбор и чувство характерной детали - это по Бродскому, кажется. А если спроецировать на фотографа?

- Творчество - это варианты. Я всегда говорю, в фототворчестве проявляется один из законов диалектики - количество в качество. Какой бы ты ни был суперпрофессионал, во время работы можешь не увидеть нюансов, которые крайне важны в любом деле - съемка не оставляет времени для их осмысления до конца. Поэтому снимается гораздо больше, а потом уже наступает не менее сложная работа - отбор. Роден еще сказал - помните, на вопрос - как вы создаете свои работы? - просто отсекаю все лишнее. Элементарно.

- Нейтральная отстраненность бездушной техники. И фотография - она ведь нема. Молчание как единственная форма взаимодействия с миром. И при этом способна перекричать самого горластого. Фотограф - он же адвокат. Указывая на болевые точки, часто выступает защитником, а значит, борцом со злом. Фотодокумент. Фотообвинение… Фотография как аргумент, свидетельство, которое не оспоришь.

- И тем не менее, пытались оспорить. И такое бывало. С грустью вспоминаю, было это в те черные дни, я послал в ТАСС фото «Баку. 20 января 1990 года». Так там не поверили, что такое возможно, думали, что это фальсификация! Снимок тот обошел все ведущие зарубежные агентства - «Рейтер», «Гамма»…

- То есть вы рассказали о январской трагедии убедительней, чем сотни статей на эту тему. Военный фотожурналист у нас зачастую ассоциируется со Второй мировой, тогда как вы с полным на то правом можете себя отнести к этой категории.

- Я снимал бои в Карабахе, Сальянские казармы в ту ночь январскую… Бывал в горячих точках - Шуша, Ханкенди, Агдам, Ходжалы… Не раз чудом спасались от пули. Фотограф должен уметь снимать все - и даже то, чему не должно быть места в жизни. Помню раннее утро 20 января в Сальянских казармах. Стрельба, беспорядочная автоматно-пулеметная какофония, я шел во весь свой рост, не пригибаясь, у меня и в мыслях не было, что… Я не террорист, не человек с ружьем, я журналист, исполняющий свою работу, - зачем в меня должны стрелять? Я забыл о выражении «пуля-дура». Это первое. Второе - мы поколение, выросшее на киношной войне, так вот я поймал себя на мысли, что киношная война больше похожа на войну, нежели реальная военная ситуация, в которой я нахожусь. В кино больше эффектов - взрывы, вспышки, разруха, огонь, а здесь…

- То есть героем себя не чувствовали.

- Не чувствовал. И вообще - совершенно искренне говорю: сколько раз мне приходилось по жизни бывать в разных экстремальных ситуациях, я никогда не боялся - страха не было! Это потом наступал момент «прозрения». После январских событий у меня схватило сердце, нервный срыв был - ничего просто так не проходит.

- Я знаю, в тот страшный январь вас там чуть не пристрелили.

- Да, было. Я снимал в 20 метрах от ворот Сальянских казарм раздавленный труп парня. Меня сопровождали наши военные. И вдруг один из них видит, как… Я-то смотрю на ситуацию через камеру, в окуляр, а они смотрели вокруг. Так вот он увидел, как офицер направил автомат в нашу сторону. Он военный человек - я, говорит, в шоке был, меня, говорит, парализовало, зажмурился в ужасе - не крикнуть, не побежать - ничего не мог… Потом какое-то мгновение прошло, открываю глаза, тебя пощупал, - жив. Тот автомат опустил. Я как-то не поверил, думаю, у страха глаза велики, но через два дня встретил из Агентства печати «Новости» Дмитрия Калинина, который, как оказалось, меня и спас. Он стоял рядом с этим офицером и успел крикнуть: «Что вы делаете - это мой приятель, коллега-журналист из ТАСС!».

- Момент везения - тот самый…

- Наверно. Сколько их было - в Агдаме, когда попал в толпу и уже не надеялся ни на что…

- Ваша фотопублицистика. Серия «Беженцы» - не просто фото групп людей, это обличительный документ, зовущий всмотреться в боль, прочувствовать ее, а не просто посочувствовать - отписно цивилизованно поохать так, качая головой, и отойти к следующей работе. Каково было вам, привыкшему снимать парадный вход, достижения индустриального города, и вдруг - сумрачность палаточного городка, с его грязью-непролазью… То, что никакой фотошоп не слакирует… Не коробило?

- Абсолютно. Понимал важность этой темы, осознавая, что мир должен это увидеть. В Саатлах я снимал - очень интересный типаж пожилой женщины, получился портрет плакатного типа. Видите - лицо, с чувством собственного достоинства, не плачущее, как обычно показывают, никакой угрюмой безысходности. Я смотрел на нее и чувствовал, что этот человек хочет вернуться на свои земли, горит этим желанием, не потерял его. А вот такая «мадонна» гачгынская - видите, какая прелестная? Дети-погодки рождаются каждый год… Сколько позитива она излучает!

- И вновь - чудо в прозе жизни…

- Чудо! А по поводу «коробило» такой пример приведу - в советское время это было. Выхожу из метро и вижу в подземном переходе сидит старик-инвалид, окладистая борода, костыль валяется у ног, перед ним шапка с монетами, а он увлеченно играет в игру 15 - помните, коробочка с квадратиками, нужно было последовательно цифры расположить. Я был поражен тем, насколько он был увлечен игрой, и ноль внимания на «приработок». У меня с собой была широкая камера, там буквально оставалось два кадра, я сделал снимки, побежал домой, взял другую камеру, вернулся к нему. Я его в упор снимал, слышно было, а он даже не заметил! Я хорошо понимал, что в советское-то время серию фотографий о нищих я нигде не смогу опубликовать. И даже подспудно подумалось о том, что серия эта будет лежать до того момента, пока я не попаду в какую-то зарубежную страну, якобы снимал именно там, и даже комментарий придумал типа - безработный математик, который занимался теорией больших чисел и вот горький удел человека в загнивающем капитализме - собирает деньги, но занимается любимой работой (смеется).

- Что притягательней для съемки - радость или боль?

- Не знаю. Боль снимать труднее - ее автоматом не снимешь - душевных сил много требует. Ты всегда участник происходящего, иначе тебе - не поверят.

- Вы знаете о фотографии все. Это так?

- Все, наверное, не бывает - видите гору журналов-каталогов, выписываю огромное количество литературы, уже не говоря о полученной информации из Интернета. Процесс постижения продолжается.

- А что еще может вас удивить?

- Знаете, иногда кажется, ну все видел. И вообще человек до определенного момента ждет чего-то, потом это как-то притупляется. Но жизнь она на то и жизнь, чтоб удивлять. А иной раз - ошарашивать! Никто не знает, что за поворотом - позавчерашний пожар! Два дня снимал, в дыму, пережил сильнейший стресс! Я ведь снимал процесс строительства, ждал, когда там озеленение закончат, нашел точку съемки и тут - на тебе, опять все оттянулось. Обидно было за труд вложенный, за память обидно.

- Фрагменты, выхваченные из жизни вокруг. Очень важные фрагменты. Человек по жизни встречается с тысячами, десятками тысяч лиц. Понятно, у фотографа цифра эта увеличена в разы, а то и… Насколько он памятен - тот поток памяти, вы ведь не просто проходите мимо, а останавливаетесь, пристально вглядываясь… А кто не забылся и не забудется?

- Гейдар Алиевич Алиев. Человек, удививший мир.

- Я знала, что вы его назовете. Вы ведь единственный из репортеров, кто встречал его в аэропорту с камерами…

- Да, из Нахчывана, в первый его приезд.

- А как вы с ним познакомились?

- Это было в 80-82 годах, на одном из горкомовских совещаний.

- Расскажите о волнующих моментах вашего общения - наверняка они были.

- На выставке «Нефтегаз» я выполнял заказ Министерства энергетики США - несколько дней работал с ними, естественно, говорил на английском языке. В день открытия выставки пришел Гейдар Алиевич, и вот в самый ответственный момент, когда он с министром энергетики обменивается рукопожатием для прессы, буквально за мгновение до этого у меня кончается пленка. Я отошел чуточку, перезарядил, когда уже подходил к этому месту, увидел, что Гейдар Алиевич переходит к следующему стенду. Я от такого эмоционального состояния своего, понимая, что упускаю кадр, очень важный, неожиданно для себя крикнул: «Мистер президент, джаст ту момент! Повторите рукопожатие!». Он вернулся, лично для меня это сделал, я сказал: сянк ю вери мач. Перейдя к другому стенду, он подзывает меня, говорит: «Хайрулин, ты что это со мной на английском разговариваешь?». Кстати, Гейдар Алиев знал английский…

- А как он русским владел - явно способный к языкам человек был.

- Так, как он грамотно говорил на русском языке - использовал литературно устойчивые словосочетания, со сложноподчиненными предложениями… Он великолепно умел выразить свою мысль. Его невозможно было не слушать - потрясающая способность говорить не размахивая руками, не переминаясь с ноги на ногу… Помню, на первом съезде «Ени Азербайджан» он выступал с докладом 3 часа 20 минут - в его-то уже возрасте. Уникальный был человек!

Гейдар Алиевич умел заряжать своей невероятной энергетикой, знаю по себе. Помню, он приехал из Турции после лечения, а у меня температура за 39, лежу, глаз открыть не могу. Ехал на съемку, свернувшись калачиком. Когда он вышел из самолета, я сразу «выздоровел» - весь вид его, полный жизни, его незабываемая улыбка… Это была моя лучшая съемка, самая волнующая - я буквально летал, ну никогда так не снимал! Был еще один случай, помню, торопился к нему, да так, что - представляете, перепрыгнул через капот машины - это с двумя-то камерами на шее! Таких каскадерских талантов за мной никто не знал, в том числе и я сам, - никогда в жизни до и после этого случая мне такое не удавалось! Это в продолжение темы влияние Гейдара Алиева на людей - ты становился способным на многое! Настолько положительную энергетику он излучал!

К слову, Гейдар Алиевич понимал и любил фотографию. Разбирался в ней…

- А в чем он не разбирался? Я не знаю такой сферы – все, что касается искусства…

- И производства тоже. ЦРУ называло его человек-компьютер за феноменальную память и выдающиеся аналитические способности. Необыкновенный был человек - во всем удивлял. Вот фотография, люблю этот кадр - открытие парка в Низаминском районе. Чем она характерна - достаточно немолодой уже мужчина, под 70, поливает дерево из ведра - тяжелого, килограмм 12-13, на вытянутых руках, и не дергается это ведро… Посмотрите, какая ровная струя! Потом другие, более молодые, пытались это повторить - так у них это ведро гуляло в руках … А вот еще фото - вернувшегося Гейдара Алиевича - «Раздумье».

- Это ваша работа? И вновь - знаменитая фотография.

- Моя, конечно. Чужих не держу.

- Давайте поговорим об истории фотографии. Она возникла в конце 19 века и нескоро еще стала общедоступной. Подумать страшно, но еще у родителей на свадьбе не было фото… А первая съемка кому принадлежит?

- Изобретатели фотографии - Жозеф Ньепс и Луи Дагер. Первая фотография «созревала» ровно 8 часов - я говорю о времени экспонирования светочувствительного слоя. Так вот Дагер разместил свою камеру на треноге у окна - снимал он улицу свою. Утром ушел, вечером пришел, тогда и затвора не было - просто крышку открыл объектива, потом закрыл… Говорят же, наука развивается в геометрической прогрессии - открытия, изобретения… Вчера еще, кажется был патефон и не было холодильника. А эти телевизоры КВН с линзой, куда воду вливали, потом были кассетные магнитофоны, потом диски появились…

- Сейчас процесс этот не так очевиден.

- О чем выговорите? Все эти - айфоны, айпяды… Тот же мобильный телефон - мы смотрели детективы об агентах ЦРУ, о Джеймсе Бонде, который где-то в пустыне говорит по телефону… Нам это казалось фантастикой - спутниковый телефон! Сегодня он есть у каждого первого.

- А камера должна быть самой-самой? Я почему спрашиваю - мы выросли на классических присказках про хорошего танцора, которому ноги мешают, или тот хрестоматийный пример с Паганини, с его одной струной. Нам внушали, что…

- Все правильно внушали, только мой случай немного другой. Я всегда стремлюсь к хорошей технике, потому что мои снимки впоследствии используют, увеличивая до громадных размеров. Так пресс-центр «Евровидения» был украшен моими фотографиями про Баку. А одна из них была напечатана гигантским размером - 22 метра на 4 с половиной! Безусловно, у профессионала должна быть хорошая камера, которая облегчает реализовывать свои замыслы, помогает в работе. Поэтому я всегда стремлюсь работать новыми камерами - как только появляется что-то новое, я тут же приобретаю.

- Что бы вам хотелось заснять - из давным-давно, какое запечатлеть событие или личность?..

- Это хороший вопрос. Ценность фотографии возрастает с годами, как ни огорчительно, это понимаешь поздно. Очень сожалею, что не снимался со знаменитыми людьми - это была бы потрясающая летопись. Ее уже не восполнишь - поезд ушел…

- А как вам, фотографу, не пришло это в голову? Сапожник без сапог?

- Не пришло, сам не знаю. И не только с великими личностями - в каких только передрягах не побывал, а ничего не заснялось…

- А вот эта фотография - на книжной полке - вы с автоматом в руках, в каске, бронежилете на фоне бронетранспортера…

- Не поверите - полчаса меня уговаривал комбат сфотографироваться.

- Что это - отсутствие амбиций?

- Не знаю даже... Все думаешь - успеется, главное - дело. Сейчас-то я ему благодарен, тому комбату…

- А о чем еще сожалеется? А может, и завидуется?

- Сожалею и завидую. Поясню. Я периодически смотрю Fashion TV, как работают знаменитые фотографы, снимающие моду. Я смотрю на их слаженную команду и завидую этим людям - у нас так никто не работает!! Тому, что у них есть все необходимые условия и, развивая эту тему, - само собой там и оплата этого труда на совершенно ином качественном уровне. Когда мы все это видим, сопоставление становится обидным. Лет 15 тому назад я смотрел видеофильм о том, как работает выездная редакция Vogue - журнала намбер 1 в мире моды. Они снимали…

- А вы работали с модой?

- Практически нет. Так вот они снимали весенне-летнюю коллекцию, а в тот год доминирующим цветом был бирюзовый. И вот фотограф этого издания сказал: мне нужна вода и чтоб она была бирюзового цвета. И даже указал номер типографского пантона - какую тональность он хотел. Они позвонили в Институт мировой океанографии Жаку Кусто, сообщили, что в середине мая должны состояться натурные съемки, и спросили его - где их проводить? Где именно такого цвета вода? Он ответил - на Сейшельских островах. Поехала команда из 75 человек, 50 богинь со всего мира, красавицы, и 25 человек снимающих, среди них фотограф, имеющий семь ассистентов. Команда, до того сработавшаяся, что, представьте, когда этот фотограф протягивал молча руку назад ассистенту, тот знал, что он хочет: чай, кофе, воду, сигарету, зажигалку, экспонометр, пленку, объектив и проч. Вот такое было взаимопонимание! Видеокамера снимает - девочки плещутся в воде - побежала, села, присела, нырнула, вынырнула… Я смотрю - какая красота, как здорово, какие кадры, и вдруг комментарий, который меня огорошил: они два дня работают, ни одного сюжета не сделали. Почему?! Оказывается, фотографа не удовлетворял цвет воды, он не соответствовал тому пантону, который был ему нужен, - вода была грязноватого оттенка… Они опять звонят…

- А поработать над цветом было так сложно?

- Так это когда было - еще до digital, тогда снимали на слайды. Так вот, звонят Кусто - такая, мол, ситуация - вы обещали одно, а здесь другое. Тот говорит - разберемся. Через два часа ответный звонок, знаете, среднегодовая температура воды в этом месте на полтора градуса выше, планктон стал интенсивно размножаться и произошло помутнение воды, которое мы просто не могли предвидеть. Фотограф говорит: в таких условиях я работать не буду. Они звонят в редакцию, и команда из 75 человек садится опять в самолет и летит обратно в Лондон. Через несколько дней находят такие же условия в противоположном полушарии, они туда приезжают тем же составом слаженным и делают великолепную сессию. А мы берем журнал Vogue в руки, восторгаемся и говорим: мы тоже так хотим. Мы так не сможем сделать, пока, потому что у нас нет подхода такого. Там огромные финансы, совершенно другие бюджеты, иной профессиональный уровень - все по-другому и, кстати, модели другие! И я частенько ловлю себя на мысли - как бы я хотел поработать хотя бы месяц - бесплатно! - в этой команде.

- Еще не вечер, Фарид муаллим, как говорится…

- Удручает отношение - несравнимое здесь и там. Понимаете, сделать выставку - это огромный труд, огромная работа, огромные финансы и при все при этом КПД, к сожалению, низкий. 95 процентов зрителей приходят на открытие, приходит пресса - и все! На следующий день о ней забыли. Там уже другое мероприятие. Причем это касается не только фотовыставок…

- Не будем о грустном. А кого интересней снимать - никаких, с улицы или знаменитостей? Что становится решающим в случае с первыми? Я имею в виду лицо из толпы.

- Я мало снимаю на улице… Сейчас модный жанр появился - уличная фотография. При кажущейся легкости задачи - отображение жизни вокруг тебя, это не так просто. Бывает, что включается интуиция, она здесь просто необходима. У меня есть фотография, я снял ее около книжного Пассажа - что-то я снимал и вдруг затылком «увидел» идущую молодую семью - муж с женой и на руках ребенок. У ребенка воздушный шарик - и потрясающий контровой свет! Я их почувствовал, повернулся, навскидку сделал один кадр, они вышли из этого ореола - и ситуация исчезла. Это длилось лишь мгновение! Типажность должна наличествовать, характерность, интересная ситуация…

- Мне вспомнилась ваш работа - «Бакинский Рембо», кажется, так она называется?

- Вы назвали одну из самых любимых. В объективе трое. Мальчишки. Один, агрессирующий, в прыжке бьет другого, который и не пытается обороняться. А третий, значит, подглядывает. Наблюдает - узнаете? Ему все равно - кто кого бьет, ему сам процесс интересен. Это я заснял перестроечное время - одна из знаковых фотографий того периода из категории «хлеба и зрелищ» - очень важная для меня тема. И вечная, со времен Древнего Рима. Обыватели - они большей частью наблюдатели. Так было и будет.

- Художник - это тот, кто чувствует разницу между сейчас и вообще. Мы вновь вернулись к этой теме. У вас это здорово получается. Может, потому что вы снимаете то, что подмечено, подглядано и принято - всей душой...

-ьИли - не принято. И «Бакинский Рембо» - яркий тому пример. И здесь мы говорим о нравственности.

- То есть фотографии подвластны морально-этические смыслы.

- Несомненно. Как любому другому из искусств. Я больше скажу - здесь они как нигде - налицо.

- Вернемся к типажности, не секрет ведь, что неординарный облик сегодня в редкость. Сегодня мало кто ходит со своим лицом. Пленка - ну на всех. Стереотипный макияж, стереотипная подача себя, любимого... Ощущение, что все поставили перед собой цель - быть похожими друг на друга…

- Я вас понял. Невероятно, но факт - мы жили во времена торжества коллективизма, и при этом ярко выраженных индивидуальностей было куда больше, сегодня же при том, что каждый сам по себе - а смотришь, будто клонированные. Еще один парадокс времени.

- А кого предпочитаете снимать - мужчину или женщину? У женщин, говорят, все непросто внутри.

- Непринципиально. Главное чтоб меня заинтересовала личность.

- А если говорить о возрасте?

- Старики и дети. Они непосредственнее, вся их эмоциональная составляющая – снаружи, камера ведь не терпит фальши. У стариков содержательность на лице. Они как-то чувствуют тебя - никогда не забуду, еще работая в Азеринформе, я снимал уборку хлопка в районе - пулей летели в туда, ТАСС должен был после обеда выпустить материал о начале сбора урожая в Азербайджане. Все это делалось крайне оперативно, и вот я закончил свою работу, собираю свою аппаратуру, невдалеке сидит пожилая женщина, член этой бригады. Она так посмотрела на меня и говорит: бахырам - нечя дя ляззятля ишляйирсиниз - сянятинизи чох севирсиниз, герюрям… Я был ошеломлен - простая крестьянка, от земли, а мыслит такими тонкими категориями! Она увидела эту мою захваченность, полет и все правильно поняла.

- В ваших работах новострой соседствует с крепостной стеной, то есть любовь к современности не отменяет преклонения пред стариной. Причем они у вас не только соседствуют, но и дружат - таков он, ваш ракурс. Вместить в себя оба мира удавалось, помнится, одному Насими…

- Не устаю снимать Баку. Начало 20-го века и 21-й. Это моя тема. Вот сегодня снимал, утречком. Кажется, ну снимал-переснимал этот Дворец Ширваншахов - сотни раз снимал. А сегодня смотрю - вот он, взгляните (показывает еще не отпринтованный снимок на компьютере).

- Любопытный кадр, на мысль подвигает: минарет как бы обрамляется, нет, опекается с двух сторон Flame Towers - один из стеклянных небоскребов скрыт за минаретом, а два как бы по бокам…

- Как две опоры прильнули - уловили, да? И как я раньше этого не замечал, сегодня увидел и обомлел! Быстроизменяющийся город предоставляет невероятные возможности для импровизации - вот что здорово! Не знаю - ответил я на ваш вопрос о «двух мирах»…

- Ответили. Иными словами, миры эти не просто соседствуют номинально, но и как бы взаимодействуют.

- Вот-вот. И этот синтез поразителен! Я наблюдаю такое и в других странах. Но в Баку это как-то особо впечатляет. Ну нет больше такой органики.

- Выходит конфликт поколений тоже надуман?

- Надуман. И именно об этом мои работы. Классический итальянский двор и новое сооружение…

- А если говорить о людях? Я знаю, у вас есть дочь, которую вы называете своим «самым успешным проектом».

- Да, единственная дочь, она юрист. Окончила факультет Международного права БГУ, потом поступила в шесть европейских университетов, мы выбрали Оксфорд. В настоящее время Динара работает в BP.

- Она не пошла по вашим стопам…

- Не пошла. Она не снимает, но взаимопонимание у нас безоговорочное. Горжусь ею. Она пишет, недавно закончила роман «Белая лестница»...

- И она, значит, в высоту - отцовский пример или гены?..

(Улыбается). Не думал об этом, честное слово... А еще она настоящий патриот - учась в Америке, выступила с докладом о Нагорном Карабахе - встреча не предполагала этой темы, но уж слишком велико было давление со стороны всегда активной противоположной армянской стороны. Динара взяла у организаторов 20 минут и рассказала всю историю конфликта, да так, что присутствующие 150 человек были поражены: наконец-то мы услышали иную точку зрения, куда более убедительную. Посол Сингапура, прослышав об этом, тут же предложил взять ее к себе в посольство - Динара была только на втором курсе… А какие она письма писала Гейдару Алиевичу, телеграммы, с «дельными» советами по поводу «решения» той или иной проблемы - ей было тогда пять лет. И самое интересное - они доходили! Хорошие, правильные дети - это большое счастье. И возможность еще полнее отдаваться своей работе. Я говорю о себе. Поэтому с оптимизмом смотрю в будущее.

- А вообще вас куда сильнее тянет - вперед или назад?

- Вперед.

- Вы не очень ностальгирующий человек, как я поняла.

- Скажу так - тот круг друзей и знакомых, который сложился у меня в школьные годы, я потерял через год-два после окончания школы, почти все уехали. Потом я приобрел другой круг, который потерял в перестроечное время, - основная масса уехала. Потом вновь оброс другим кругом… Сказать, что ностальгирую… Адаптировался, что ли. Все течет, все меняется. Я это нормально воспринимаю. Великолепно сказал Путин, повторив слова Чингиза Абдуллаева: тот, кто не сожалеет о развале Союза, не имеет сердца, а тот, кто хочет его возврата, не имеет мозгов. Я с этим согласен. Самое главное - произошел передел собственности, а это уже необратимо, дважды в одну реку не входят. И люди, которые ругали советскую систему, - это те, кто не состоялись как личности в то время или которые зарабатывают деньги охаиванием прошлого сегодня. И в прошлом было что-то хорошее, и…

- То есть, человек может состояться в любых условиях.

- Однозначно. В новые времена очень много людей не вписалось в реалии сегодняшнего дня, из-за чего распадались семьи - мужчины сидели дома, ничего не делали, а женщины встали у руля семьи. Помню, «Литературная газета» в конце 20 века горячо муссировала эту тему - маскулинизации женщин и феминизации мужчин, то, что мы увидели: грядет эра матриархата

- Это хорошо?

- Не знаю. Так или иначе, я при виде женщины за рулем на всякий случай объезжаю ее.

- Это вы за рулем объезжаете, тогда как с камерой в руках - вот вижу, висит на стене «гендерная» тема - фигура женщины, что-то несет на плече…

- Этот символический предмет Имидж современной женщины, тяжесть жизни, несущей на плечах…

- А это что за предмет валяется на полу?

- Вы не первая, кто об этом спрашивает. Я обычно говорю, что это мужчина, который не выдержал тяжести жизни и упал - сошел с дистанции (смеется).

- Фарид муаллим, фото - это память. А память всегда связана с хранением ее. Я вновь говорю о ностальгии. Покойный Рафик Кулиев, пианист, как-то сказал: «Никогда не ходи по улицам своей молодости». Хотя… Сегодня это уже не актуально - улиц молодости больше нет. Гуляй не хочу.

- Все на свете меняется, такова диалектика, в том числе и облик города. А ностальгия - она не имеет ничего общего с занудным брюзжанием. Ну что сидеть и сокрушаться о крысятниках, что в них хорошего, чтоб о них плакать. Кому они нужны - без элементарных удобств, с мусорными баками при входе… Или возьмем Губернаторский сад - уж спорили-переспорили - лучше было или стало, ушла, мол, мистика и т.д. Просто у многих из бакинцев там прошло детство, вот сад нам и казался непроходимыми джунглями с лианами и прочим. Это лишь ощущения детства - «когда деревья были большими»… А мусора было еще больше. Обрезали деревья больные, высохшие, омолодили их. Знаете, оглядываться нужно на хорошее, а жить по принципу - это было хорошо, потому что было тогда… Не понимаю этого.

- О том, что жизнь быстротечна, убеждаюсь, всякий раз перебирая домашнюю аптечку - ну все на выброс, а вроде вчера купил… И еще перелистывая фотоальбом - фотографии меняются каждый день! Я не оговорилась - кажется, не ты - а они… Снимок «живет» в обратную сторону, молодея… Феномен сей - как он вам?

- Если говорить обо мне, то я не чувствую своих лет. Вроде серьезный возраст, но искренне скажу - я абсолютно не чувствую этой цифры, Если быть до конца откровенным, лет на 40, не более. У меня не было так, чтоб, проснувшись утром, не знал, что мне делать, чем заняться… Вот сегодня воскресный день, думал поехать на пляж, но тут же откорректировал свой график, выстроив первостепенные дела. Слава Богу, есть у меня эта творческая мастерская со всеми условиями - и для отдыха, и для работы.

- Хаотический поток памяти - в мыслях и образах. Память живет в нас не хронологично - часто вырванными фрагментами. А как вы видите свое прошлое - своими же кадрами?

- Ни в коем случае. То, что я вижу через камеру, - это другая жизнь. Какая-то отдельная часть жизни. Я воспринимаю мир во всем его объеме и полноте - я вижу все! И все чувствую. Человек живет либо прошлым, либо будущим - парадоксально, да? А жизнь - она то, что СЕГОДНЯ. Ну нельзя начинать жизнь или что-то менять в ней - с понедельника или с 1 января будущего года. А люди-то в основном именно так и живут. Ощутить мгновенье, проникнуться им, упиваться…

- Может, потому вы и выбрали ту профессию, которую выбрали, - фотография не может быть снята вчера или завтра. В этом стык - вашего ощущения времени и основополагающего принципа фотографии, ее сути.

- Наверное. А еще точно знаю - то, что было сегодня, завтра - уже вчера.

- Аксиоматично. Хоть и печально. Фотографы, как и художники, всегда немного философы. А где, по-вашему, кончается снимок и начинается фотография? Наслаждаться сиюминутностью и одновременно думать о бессрочном… Как-то вы это непостижимо совмещаете.

- В этом и заключается главный непреходящий секрет притягательности этого ремесла.

Мастерство - в этом. У дзэн-буддистов сказано: в природе все прекрасно, просто надо уметь это видеть. Фотография - это созерцание, с него ведь она начинается. А созерцатель - это тот, кто стремится познать смысл существования

- Созерцание как форма существования. Сам уже процесс жизни - он великолепен, к этому неизбежно приходишь с возрастом. Процесс - без целей, без взлетов и падений…

- Для многих этот момент отождествляется со счастьем. Посетившие Индию удивляются феномену - тамошним нищим - они живут на улице, целыми днями сидят, просят милостыню и при этом светятся от счастья. Сам я в Индии не был, но об этом много говорят, пишут, показывают в фильмах… Может, потому что - когда человек мало знает, он и мало хочет. Во всем мире есть огромное количество людей бездействующих - они ничего не хотят делать, просто созерцают эту жизнь, час за часом…

- А как вам такой критерий счастья?

- Не знаю, это уже крайности, на мой взгляд… Я пришел к выводу - все должно быть в меру. В меру работать в меру отдыхать, в меру есть, в меру спать…

- Не знаю, когда вы спите, передо мной ваш фотодневник: то вы с беженцами Зангилана, то в Вашингтоне в штаб-квартире CNN, то на Мингячевирском водохранилище, то в Марокко, то среди шекинского шебеке, то у отеля «Кемпински», то у Венеции после реставрации, то на лужайке перед Белым домом, то на какой-то очередной крыше…

- Это я стою на крыше Центральной клинической больницы, снимаю панораму города - лет 10 назад.

- Бэтмен над Баку. На самом краю стоите, экстремально так.

- У меня нет страха высоты, я же говорил, страх отключается в моменты опасности…

- Я вам верю, вижу вот - морда льва у вас на коленях…

- Берберовский Кинг, знаменитый, 84 год. Когда я шел туда, никакого страха не было перед съемкой, и только после дошло…

- А чем должен обладать фотожурналист, кроме, понятно, динамичности, мобильности, любознательности и, как оказалось, бесстрашия?..

- Вы все правильно назвали. Плюс - социальным видением должен обладать, быть неравнодушным, азартным, ответственным, пунктуальным и бесконечно любящим жизнь. А еще крайне важно наличие общекультурного уровня, образованности - чем бы ты ни занимался.

- Вы упредили мой вопрос. Разброс пристрастий - он как-то кончился. У людей сегодня усеченный зачастую, плоский взгляд на мир. Да и вообще спектр профессий как-то обузился - не находите? Ощущение, будто программисты одни вокруг ходят с психологами. Да, чуть не забыла, еще продавцы с парикмахерами. Люди какие-то стали единоракурсные что ли. Где они - книгоманы и завсегдатаи концертов классиков? Ну кто сегодня зачитывается Буниным или слушает Караева, как это делаете, к примеру вы?

- Откуда вы знаете про Караева - это действительно мой любимый композитор! Я снимал его «Семь красавиц», премьеру балета, на пленку тогда еще. С удовольствием снимал, непросто это было - музыка отвлекала…

- Откуда в вас это? Аура какая-то должна была быть…

- Какая там аура - время было такое, все читали, компьютера не было… Кстати, вы не всех назвали - до сих пор перечитываю Хемингуэя, Джека Лондона, русскую литературу обожаю…

- К слову, ваш любимый Хемингуэй сказал, что «Счастье - это крепкое здоровье и слабая память». А как же тогда фотография, главной «миссией» которой и является - хранение памяти… Не все же стирается в пыль.

- Стирается, знаете… Фотографии ведь тоже теряются. Говорят, что два переезда равноценны пожару, а я пережил два потопа. В то время еще, в редакции. И очень много у меня негативов советского периода пропало - очень много. Я места себе не находил - так было обидно. Но представьте - столько работаю, я не помню, чтоб кто-то у меня попросил фотографии того времени. Советская тематика, любой сюжет - ну не было такого. Никого это не интересует, всем нужно - сегодня и сейчас.

- Прям дзэн-буддисты…

- Вот-вот. С другой стороны, не все, что было там, - непременно хорошо. Может, потому и ушло?.. Поэтому, думаю, старик Хем знал, что говорил.

- Вы упомянули компьютер - он вам сильно помог, конечно. Я говорю об ускорении фотографического процесса - возня с пленкой канула-таки в Лету…

- В этом плане - ну безусловно. Процесс получения изображения сегодня намного облегчился. Я вспоминаю: когда на заре становления массовой фотографии Джордж Истмен Кодак продавал фотоаппараты, такой был слоган: «Вы нажимаете на кнопку, остальное делаем мы сами». То есть, продавали фотоаппарат с уже заправленной пленкой, и элементарная инструкция - как это снимать. Люди, значит, снимали, приносили в магазин фотоаппарат, пленку вытаскивали, обрабатывали, печатали. Вот такая была технология. Сегодня, с дигитал-технологиями, аналогичного слогана нет - я его сам придумал: вы нажимаете на кнопку, а фотографии уже сделали конструкторы-инженеры. Поняли, да? Заслуги человека в том, чтобы просто формально картинку получить - практически нет. Все остальное зависит от мастерства того, кто нажимает на кнопку. В принципе все знают элементарную грамоту, знают буквы, могут писать, но не все умеют писать книги. Возвращаясь к компьютеру - и здесь палка о двух концах. У меня, например, в прошлом году была проблема - что-то случилось, где-то тут рядом некорректно, так скажем, отключили свет. Я прихожу к себе, UPS пищит - перезагрузил компьютер, смотрю - одного диска не вижу…

- Диски стираются, фотки тонут… Похоже, память не удержать. Я это к тому, что…

Раньше в доме было 5-6 фотографий, их оберегали как реликвию, в рамки вешали золоченые… Сегодня же у каждого недюжинные фотоархивы - каждый день что-то щелкаем. Вот эти горы из снимков - в какие архивы они войдут? Наверняка среди фотошлака, так скажем, есть уникальные кадры. Да и вообще - куда это все потом девается?

- Очень жаль, что все это обречено, - мне грустно об этом думать. Кто-то должен был бы всем этим заняться - рассортировкой, классификацией… Многие мои коллеги, уехавшие или покинувшие этот мир, - все они что-то оставили, в том числе ценные экземпляры. К сожалению, нет такой структуры, которая бы обстоятельно координировала бы этот процесс.

- Продолжая список качеств фотожурналиста, мы с вами упустили коммуникабельность. Фарид муаллим, вас знают все. По роду редакционной службы мне это известно не по наслышке - не помню ни одного сколько-нибудь значительного концерта или гастроли, где бы вы не отметились со своей камерой - меж рядами, в немыслимых позах в поисках нужного ракурса... Уже не говоря о более «серьезных» мероприятиях. Летучий голландец - это про вас…

- Так получилось, это правда, куда бы я ни пришел - всюду знакомые лица. Ну так ведь столько лет снимаю…

- Вы как-то сказали, что любите легкий цейтнот - стараетесь все успеть, не пропустить. Выходит, «успех» от слова «успеть» - позволю себе такой каламбур.

- В моем случае совпало, знаете. Это не каламбур, там есть прямая связь. То есть, чем больше ты сделал в единицу времени, тем, значит… Речь идет о коэффициенте полезного действия твоей работы. Я говорил уже, что начинал журналистом - ходил на объект, собирал фактуру для материала, писал пространные статьи. Так вот моя первая работа в журналистике - очерк про доярок - так и назывался: «Успех приходит не сам по себе». Весьма знаково для меня, опубликован был материал в газете «Молодежь Азербайджана», где я тогда работал - «Молодежке», как мы ее называли, а возглавлял ее в то время ваш отец - Фаик Мустафаев.

- Вот так сюрприз - выходит, я вас «знала» еще до своего рождения! А как вы думаете, вы больше успели или не успели?

- Не успел. Обычно с утра планируешь гораздо больше, чем удается осуществить. А к вечеру - опять что-то не успел… Я больше отмечаю что не сделал, нежели… Такое вот хроническое пришпоривание себя. Ну что поделаешь…

- Вы ведете некий дневник - рубежа столетий. Почти с полвека ведете. Запечатлеть коллективный портрет поколения, с его особым мироощущением, складом мышления и системой ценностей, как вы думаете - вам это удалось? Эпоха-то будет виднеться и вашими глазами…

- Несколько пафосно сказано, но доля правды в этом есть.

- Что есть нефотогенично и как вы относитесь к подобной градации? Или это надуманная категория? Уродство фотогенично?

- Есть такой термин из теории литературы - оксюморон. «Ужасно красивая», «живой труп», «мрачная радость»…Я - за двойные стандарты. Считаю, что снимать можно все. Сюжеты валяются вокруг нас. Нужно просто озадачиться - и вперед. Когда я пользовался метро, в ожидании поезда рассматривал стену тоннеля из мрамора и гранита и всегда в узорах этого камня находил какие-то причудливые фигуры, каждый день новые...

- Слушая вас, вспомнила А.Эйнштейна: «Есть только два способа прожить жизнь: первый - будто чудес не существует, второй - будто кругом одни чудеса». Он был прав, и как результат - одни создают, другие воруют. Я говорю о плагиате. Знаю - наболело. По себе знаю - сколько раз встречала свои абзацы в чужих статьях, бывало, даже переведенные, - слово в слово. На мое недоумение редактора отвечали будто сговорившись: можете гордиться, у вас же воруют, а не вы… Это трагедия. Я говорю о «Ходжалинской трагедии» - так ведь называется книга с вашими фотографиями, которые…

- «Ходжалинский геноцид». Поместили мой снимок на суперобложку, не удосужившись написать имя автора! К сожалению, это стало нормой… Знаете, обидно еще и оттого, что… Слишком дорого он мне достался этот снимок - под пулями снимал! Не люблю высоких слов, но, понимаете, я рисковал своей жизнью. Эх, чего там говорить… Меня обворовывали многократно - с сайта воруют, например, что очень удобно, - для книг своих или роликов рекламных - как тут защитишься? Сколько у меня их, краденых, из издания в издание печатают без указания авторства - помните, известная: бабушка пришла на могилу внука спустя 10 лет - где только ее не встречал… Столько вложено сил душевных, физических - и до боли обидно что чужие люди пользуются твоим интеллектуальным трудом - без спроса. И никакой это не плагиат и называется это - во-ров-ство.

- Хорошо еще, не присваивают…

- В том-то и дело, что присваивают - сколько раз встречал свои фотографии за чужой подписью! Последний пример - какой-то фотограф прислал на фотоконкурс «Евровидение» мой снимок, выдав его за свой.

- А можно с этим как-то бороться?

- Я устал с этим бороться. В науке есть такой красивый термин - заимствование, тут же однозначно - воровство.

- Плагиат вечен, похоже.

- Как вечна человеческая непорядочность, увы.

- Бежит время. Летит. Кажется, еще вчера вы отмечали 60-летие, мы договорились о встрече, которая не состоялась не по моей вине - у жизни свои планы и договоренности, зачастую идущие вразрез с нашими желаниями... И вот теперь, значит… Все может измениться - в одно мгновение. Все, кроме фотографии.

А пересматривать свои старые снимки любите? Снимки тех лет, сделанные вашими юными руками? Что при этом испытываете чаще - вот бы переснять, или - какой же я был молодец!

- Нет, сожалений подобного рода нет. Для того времени и в той ситуации это было оптимально приемлемо. А пересматривать люблю, причем в прямом и переносном смысле. Недавно на Фейсбуке выставил фотографию 84 года - «Винтики партии», с праздника песни, который проходил на республиканском стадионе. Тогда было модно, если помните, пионеры, выстраиваясь, «писали» разные лозунги – «Слава КПСС, Ленин, партия»… Я нашел фотографию, где было написано «КПСС». Вспомнив «изречение» Сталина «Люди - это винтики партии», так и назвал снимок - с другой уже призмы. Но основная масса пользователей так и не поняла - что это такое.

- Прошло время.

- Прошло время. Точно так же сегодняшние дети не знают ни Ленина, ни Сталина.

- Вот уже почти с полвека, как вы с камерой. И если вам до сих пор не наскучило снимать этот мир, с его не всегда внятным раскладом, сомнительной экологией и психогигиеной... Как-то один пластический хирург мне признался, что видит не то лицо, какое перед ним, а каким оно могло бы быть…

- Нет, меня это не устраивает. Вернее, все устраивает - устраивает мир, каков он есть. Мною движет восторг, тот самый, неубывающий. Мир нельзя сделать прекраснее - можно лишь все смазать дрогнувшей рукой…

- Творческим людям свойственно сожаление. Так, актеры сетуют на несыгранные роли. А много их у вас - потерянных кадров?

- Потерянных… Мне нравится жанр пейзажной съемки. Но в силу того, что я в основном работал в городе и темы были совершенно другие, у меня не было физически времени заняться пейзажной фотографией. А сегодня это с каждым днем сложнее, потому что съемка пейзажа требует длительного созерцания - для того, чтобы найти интересное место, дождаться определенного положения света, определенного состояния природы… Это очень сложно и требует массу времени. С удовольствием бы занялся этим.

- И все же вы горожанин по восприятию. Ваши фотоархивы - драгоценнейший материал для историка города.

- Я человек асфальта. Баку - моя стихия. Снимаю его круглосуточно. Есть фотографии с интересной историей создания - вот одна из них. Помню, когда открыли Губернаторский сад, пошел снимать, выбрал точку, специально заказал подъемник и все такое, и вдруг обращаю внимание, что огни филармонии не горят. Недолго думая, звоню замдиректора, Афет муаллим, я тебя прошу - зажги. Я в Лондоне, говорит. Умоляю - дай команду своим… Он молодец, великолепный человек, позвонил сотрудникам, быстренько зажгли свет. Я продолжаю снимать и тут обращаю внимание, что не горит подсветка Президентского аппарата - и это здание, которое самое первое зажигает огни, - как по закону подлости! Звоню в Президентский аппарат - там распорядились, чтоб включили свет, и я мог спокойно работать. Сделал несколько кадров - вот они, а потом солнце село - успел! Люблю, когда все по мне, что касается работы, дотошный я… В сентябре, когда проходит праздник музыки перед консерваторией, мне всегда готовят лестницу высокую, чтоб я смог снять оркестр с верхней точки.

- А еще вы как-то сдвинули подъемный кран…

- (Смеется). Да, было, но не сдвинул, а переместил - четыре крана, левее, как мне нужно было для съемки, причем краны не предусматривались изначально, я их вдруг увидел вдали и…

- Хорошо, что люди попадаются понятливые. Или дар убеждения у вас. Вернее, жар… А бывало так, что снимали - без камеры? Ее с собой нет, а глаз-то дома не забудешь, как и профессиональную привычку. Глаз продолжает снимать?

- Не глаз, мозг. Я вижу мир сюжетами. Это уже на автопилоте.

- А что еще осталось незаснятым - я говорю о списке профессиональных мечтаний?

- Мечты есть. Поделюсь одной из них. Вот символическая фотография - Министерство культуры мне заказало выставку «Диалог культур», представители двух религиозных конфессий - католик и мусульманин, они взялись за руки, судя по выражениям их лиц - они смеются, улыбаются - у них никаких проблем нет. Это символ, мощный символ, и тема эта меня настолько захватила, что…

Вот на Западе делают грандиозные тематические выставки, я недавно прочел, один европейский фотограф закончил огромный цикл - проект «Семья». За четыре года он объездил 130 стран мира, делал семейный портрет в интерьере, примерно одна и та же композиция - разные люди, разные ситуации, разные интерьеры. Композиционно одно и тоже, но получились разные страны, национальности, разные социальные слои, расы…

- Колоссальная работа!

- Представили, да? И в итоге он сделал выставку «1000 семей», выпустил книгу. Эта выставка гуляет по всему миру с огромным успехом. Я подумал о другом - каков же бюджет этого проекта, какова его себестоимость и каков гонорар этого автора, что он четыре (!) года думал только о работе - это не шутка ведь - нужно было найти, вникнуть, проникнуться… Еще раз говорю - с налету серьезную работу не сделать. Иногда бывает экспромт, как исключение, а так нужна тщательная подготовка. У меня есть очень хорошая тема, религиозная, о толерантности Азербайджана. Иоанн Павел Второй, приезжая сюда, сказал дословно следующее: «Толерантность азербайджанского народа нужно экспортировать как нефть и газ и сделать примером всему миру». Вот вам и эпиграф к выставке! Я верю в доброе намерение, понимание между людьми и мечтаю сделать вот такую фотовыставку в Страсбурге, в Совете Европе - посмотрите, что представляет собой Азербайджан! Пока не могу найти отклика… У нас очень много, что можно снимать, - у меня куча таких тем.

Мне все равно, что и кого снимать - понимаете? Старых или молодых, мужчину или женщину, день или ночь, красивое или не очень … Все это имеет право быть, понимаете… Люблю жизнь во всех ее проявлениях - такой вот неисправимый жизнелюб.

- Даже после того, как попали в аварию на Шамахинском перевале и - ?

- Это было что-то невообразимое. До сих пор не могу себе объяснить. Лежал в перевернутой машине, врезавшейся в валун, - собственно, с валуном повезло, а так неизвестно еще - дальше была пропасть… Лежал и удивлялся, что не загорелись… Просто еще больше полюбил эту жизнь и понял, что есть некие силы, которые тебя оберегают, вот ты и уцелел. Уцелел, чтоб продолжать восхищаться тому, что вокруг! С камерой в руках…

- Вы считаете себя везучим?

- У меня много поводов так думать - после той аварии ни одной царапины…

- Я так поняла, вы верующий человек?

- Не в традиционно-ритуальном смысле. А почему вы спрашиваете об этом?

- А как же нестыковка - Коран ведь запрещал изображение лика человеческого?..

- Ну, выходит, греховодник я (улыбается). Если серьезно, все часто задумываюсь о происхождении жизни, о ее смысле - лучшие умы человечества размышляли об этом, но так и ушли с этим вопросом. Меня поражает сам феномен жизни - вся эта живая природа, сам человек - венец ее, эти его эмоции…

- Так он венец?

- Венец, венец (смеется). Как-то ведь это все создавалось… В школьные годы, увлекаясь фантастикой, в одном из романов Герберта Уэллса прочел, что мы являемся подопытными кроликами суперцивилизаций, - мне эта мысль очень импонирует. Я в это верю. У всех народов мира, больших и малых, есть легенда о том, что Бог или сверхчеловек спустился с неба на огненной колеснице - что это как не прообраз ракеты? Или же - есть такое предположение, что наша цивилизация шестая, и у всех народов в сказках есть такие понятия, как ковер-самолет, волшебное зеркало (телевизор)…

- А Гобыстан наш - с этими скафандрами-антеннами?..

- Совершенно верно - все это уже было. Или же - откуда у арабов или египтян могли появиться знания по астрономии, математике? Несомненно, что они получили их от кого-то в готовом виде, а не накапливали их изо дня в день. Иначе как тогда, 20-30 тысяч лет тому назад, люди могли знать о планетарных системах, о координатах звезд, о лунном календаре - телескопа и того не было! Как вообще составляли карту - где-то там в средневековье была найдена карта мира - как они ее сделали? Это нужно было иметь какой-то обзор из космоса как минимум. Или - та же пирамида Хеопса - сплошные загадки! Одна из них - все фигуры имеют геометрические линии - биссектриса, гипотенуза, катет и имеют соотношение сторон, равное числу Пи - 3,14 - это не просто так. Это не случайное совпадение - кто-то там это заложил, продумал, что каждая из сторон пирамид сориентирована на какое-то созвездие. Уму непостижимо!

- Что-то мы далеко ушли - вернемся к вам. Вы пронесли свою любовь к делу - не то это слово, я бы сказала - коленопреклонение! - через все строи и формации. Развал одной страны, стремительное восхождение другой, пронесли сквозь катаклизмы - природные и неприродные - войны, революции…

- Конец века, конец тысячелетия…

- Конец света, наконец! А вот интересно - если вы узнаете, что сегодня последний день (светопреставление еще никто не отменял), что побежите снимать? Или - уроните камеру и...

- Не уроню, нет. Буду снимать - до последнего. Поведение людей, их реакцию на этом психологическом срезе… Фотография ведь это улика…

- И вам бы хотелось оставить как можно больше этих улик - для каких-нибудь будущих цивилизаций, быть может…

- Быть может, чья-то рука поднимет ее когда-то…

- Вот видите, а говорите - «не работаю в стол»… Выходит, что…

- (Смеется) Выходит. А вообще-то я не верю в скорый конец - Нострадамус проследил до 3480 года… Так что буду снимать - работы навалом! И выставку свою назначил - на 22 декабря 2012-го…

Азербайджанские известия. – 2012. – 4 августа. – С. 1-2.