«Да это же настоящий соловей!»

Исполнилось 115 лет со дня рождения гениального азербайджанского певца Бюльбюля

Шуша — это история. Но историей являются не только ее земля, скалы, камни, древние памятники, улицы и здания, но и выдающиеся личности, которыми этот город обогатил науку, культуру, искусство Азербайджана. Одна из таких личностей — певец Бюльбюль. За 64 года своей жизни он удостоился огромной любви, самых почетных званий и высоких наград. Всем этим он был обязан подарку свыше — своему божественному голосу. Именно за этот несравненный голос и был назван с юных лет Муртуза Мамедов Бюльбюлем — соловьем.

О состоянии тех мест, куда ныне мы не можем ступить ногой, куда не доходит наш глас и где армяне варварски, безжалостно уничтожают оставленные нашими прадедами на земле, скалах и камнях следы, я спросила у Чрезвычайного и Полномочного Посла Азербайджана в России, народного артиста Полада Бюльбюльоглу. Ведь он два раза посещал Нагорный Карабах в составе делегации интеллигенции Азербайджана. Я спросила у него о состоянии родины его отца — нашего выдающегося певца Бюльбюля: «Что осталось неизменным в Ханбагы, прекрасной Шуше, где родился ваш отец?». Он ответил с грустью в глазах и с горечью в голосе: «В основном только улицы. К большому сожалению, всюду царит разруха. Я счастлив, что мне довелось вновь увидеть те места. С другой стороны, очень тяжело. Увиденное часто всплывает в памяти, встает перед глазами. У памятника моему отцу отбито пол-лица. Один из перевезенных мною несколько лет назад расстрелянных трех памятников — тоже памятник отцу. Как может подействовать на сына вид расстрелянного памятника отцу?! Это — доказательство варварства армян».

Родился Бюльбюль 22 июня 1897 года в местности Ханбагы, недалеко от Шуши. Как и все шушинцы, он с детства всем сердцем был влюблен в услышанные в исполнении певцов из Карабаха азербайджанские мугамы и народные песни. Иногда тихо напевал вполголоса. Появились первые слушатели и поклонники. Ровесники часто просили его спеть.

В те годы прославленные певцы-ханенде превращали игравшиеся в Шуше свадьбы в настоящие ристалища искусства. Как и все шушинцы, Муртуза с упоением слушал исполняемые ими мугамы и народные песни. Однажды, чтобы хорошенько рассмотреть свадьбу, он вместе со сверстниками забрался на растущую неподалеку большую шелковицу.

Когда ханенде переходил от мугама к мугаму, душа маленького Муртузы трепетала. Да и сверстники не отставали: «Спой, спой и ты». Отказать им Муртуза не смог. А как только начал петь, забыл обо всем на свете. Даже не заметил, как замолчал ханенде и все стали слушать его. Опомнился только тогда, когда вышел из себя жених. Хотел было убежать, но не тут-то было. Ханенде подозвал мальчика к себе: «Да это же настоящий бюльбюль». На этот раз он уже по просьбе ханенде спел перед гостями.

В ту ночь своим исполнением на свадьбе маленький Муртуза подтвердил перед знатоками музыки Шуши свой талант. Тогда же услышал и первые аплодисменты в свой адрес. Шушинцы навсегда запомнили и этого маленького мальчика, и его звонкий голос. Забылось только его настоящее имя — Муртуза. Отныне он жил и прославился как Бюльбюль.

Еще в молодости он переехал в Баку, где в 1916 году начал карьеру певца. В 1920 году стал солистом Азербайджанского государственного театра оперы и балета (тогда оперная труппа Объединенного государственного театра). Пел в операх «Лейли и Меджнун» (Меджнун) и «Асли и Керем» (Керем) Узеира Гаджибекова, «Ашуг Гариб» (Гариб) Зульфугара Гаджибекова.

В 1927 году окончил Бакинскую консерваторию и был направлен для продолжения образования в Милан, где окончил консерваторию в 1931 году. Вернулся в Баку и стал преподавать в Азербайджанской государственной консерватории. Через год по инициативе Бюльбюля при консерватории был создан научно-исследовательский кабинет по изучению азербайджанской народной музыки.

В 1938 году он был удостоен звания народный артист СССР. С того же года и до конца жизни неизменно избирался депутатом Верховного Совета Азербайджанской ССР различных созывов. Он не оставлял без ответа ни одно обращение своих избирателей, оказывал им всю посильную помощь, направлял просьбы и жалобы граждан в соответствующие организации и ответственным лицам, а потом интересовался их исполнением. Таким он был в любом вопросе. Не любил безразличия. Все это много лет назад рассказала супруга Бюльбюля Аида ханым. «Бюльбюль был необычным человеком, — говорила она. — Он был великодушным и дисциплинированным. Имел добрый, покладистый характер. Вместе с тем был решительным и принципиальным. Мы знали, что он высказывал свое мнение только один раз. Если сказал «нет», то переубедить его было невозможно. Поэтому старались не перечить ему».

О чем бы ни шла речь, Аида ханым сводила ее к одному — к знакомству с Бюльбюлем, к своей любви к нему, к тому, как они были счастливы на протяжении прожитых вместе 29 лет: «Бюльбюль был влюблен в красоту. Любил все хорошее в жизни. Его приятный облик, добродушные голубые глаза, величественная походка привлекали каждого. Он был настоящим оратором. Умел говорить без бумажек и шпаргалок. Излагал свои мысли четко и красиво. Был благожелательным. Уделял особое внимание сиротам. Переводил назначенную ему сталинскую стипендию в 200 рублей детскому дому. Два раза в месяц по воскресеньям набивал свой автомобиль игрушками, продуктами и отвозил в детский дом».

Еще Аида ханым рассказывала, что Бюльбюль не прощал лжи: «Бюльбюль ценил дружбу. Если переставал дружить с кем-то, значит, причиной тому — ложь». Аида ханым скучала по тем дням, когда у них не было отбоя от гостей: «Бюльбюль не любил одиночество. Дома у нас всегда было много гостей. Академик Юсиф Мамедалиев, Мамед Саид Ордубади, Гара Гараев, Ниязи, Фикрет Амиров, Рашид Бейбутов, Тофиг Гулиев, Сулейман Алескеров и многие другие известные деятели науки и искусства того времени были частыми гостями у нас. Наши двери всегда были открыты для молодых композиторов. Непременно посещали нас и гостившие в Баку знаменитые на весь мир творческие личности».

Рассказывала она и о дружбе проживавших по соседству Бюльбюля и маэстро Ниязи, об их совместной работе над музыкальными произведениями, о дружеских отношениях Бюльбюля с композиторами Гара Гараевым и Фикретом Амировым. Они сделали очень многое для азербайджанского музыкального искусства.

Синтезировав наши народные песни с вокальными традициями Запада, Бюльбюль внес новизну в азербайджанскую музыку, создал новую манеру исполнения. Заняв особое место в мировом вокальном искусстве, он стал основоположником азербайджанской школы в этой области.

«Узеир бек и Бюльбюль составляли могучий тандем», — вспоминала Аида ханым. Голос Бюльбюля придавал особое очарование песням Узеир бека. Они выросли в колыбели азербайджанской музыки — в Шуше. Оба прекрасно знали и бесконечно любили мугамы, народные мелодии и песни. В то же время глубоко изучили и музыку Запада. Благодаря таким мастерам, как Узеир Гаджибеков и Бюльбюль, азербайджанская музыка добилась новых успехов.

Некоторые утверждают, что позднее эту дружбу омрачила некая обида. Однако исполнение Бюльбюлем у тела скончавшегося Узеира бека романса «Сянсиз» («Без тебя») без всякого сопровождения было пропитано такой скорбью, что никто не мог сдержать слез. Это божественное исполнение заставило плакать и тогдашнего руководителя Азербайджана Мирджафара Багирова. Полад Бюльбюльоглу рассказывал, что с того самого дня Бюльбюль перестал исполнять этот романс: «Я почти всегда сопровождал отца. Однажды мы были в одном из районов, и отец захотел, чтобы я исполнил это произведение. Потом он начал петь «Сянсиз» на концертах. Вкладывал в это пение всю душу. После событий в Карабахе, после оккупации Шуши это произведение превратилось для меня в особый символ».

И Аида ханым, и Полад с гордостью вспоминают, что оперные постановки, концерты с участием Бюльбюля всегда проходили при переполненных залах. Супруга рассказывала и о гастрольных поездках Бюльбюля: «Гастрольные концерты Бюльбюля и в Азербайджане, и в зарубежных странах проходили крайне торжественно. Переполненные зрителями концертные салоны, бурные овации, бесчисленные букеты цветов… Я видела Бюльбюля и во время выступлений на фронте, перед тружениками тыла, в госпиталях, на призывных пунктах. Его оружием были песни. Генералы, офицеры, солдаты выражали ему бесконечную благодарность».

Сам Бюльбюль часто вспоминал одно событие, произошедшее в годы Великой Отечественной войны на Брянском фронте. Тогда врачи уже приготовились отрезать ногу у тяжело раненного молодого украинца. Вынужденный проводить операцию без наркоза, хирург призвал на помощь Бюльбюля, попросив его спеть песню на украинском языке, т.к. без наркоза парень мог не выдержать предстоящую тяжелейшую операцию. Войдя

в операционную, Бюльбюль спел песню «Солнце низенько» из оперы Лысенко «Наталка-Полтавка». Раненый попросил его исполнить песню еще раз. Хирургическая операция длилась 3 часа, и за это время Бюльбюль спел эту песню много раз. Чарующий голос певца придал силы молодому бойцу, вернул его к жизни.

Бюльбюль очень любил ездить на автомобиле, быть на лоне природы. Он побывал во многих прекрасных странах мира. Иногда отправлялся на гастроли, иногда — на отдых. Но самым желанным уголком в мире для него была родная Шуша. Он всегда находил для родного города время, хотя его жизнь была расписана не только по дням, но даже по часам и минутам. Для Бюльбюля Шуша была самым красивым городом в мире…

Скончался он 26 сентября 1961 года. Бюльбюль оставил после себя не только записанные им на магнитные ленты песни. Он создал школу, где молодые исполнители могут научиться как исполнительскому мастерству, так и сценической культуре, уважению к зрителю. Многому научился у своего отца, которого потерял в 16 лет, и Полад Бюльбюльоглу: «Внимание, уважение, проявляемое к зрителям такими певцами, как Бюльбюль, было уроком и для нас. Если выходишь на сцену, значит, должен стать примером для людей. Этому мы научились у таких уважающих искусство мастеров, как Бюльбюль».

В Баку есть один «раненый» памятник Бюльбюлю. Один из трех расстрелянных армянами памятников. Он уже давно в Баку. А в Карабахе остаются «ранеными» не только памятники, но и захваченные армянами родной город Бюльбюля, улицы, по которым он ходил, отцовский очаг…

Полад Бюльбюльоглу сказал: «Хорошо, что Бюльбюль не видел оккупацию Карабаха, Шуши армянами». Не увидел… А на самом ли деле не видит?..

Зохра ФАРАДЖЕВА

Азербайджанские известия.- 2012.- 8 августа. – С. 3.