Мисмил МУРАДОВ, микрохирург (Казахстан): «Врачи — самая думающая категория человечества»

В числе гостей I Международного конгресса по оздоровительному и термальному туризму и партнерству, который прошел в начале ноября в Баку, был наш земляк — заведующий отделением реконструктивной и пластической микрохирургии Национального научного центра хирургии им. А.Н.Сызганова Минздрава Республики Казахстан, кандидат медицинских наук Мисмил МУРАДОВ. О проблемах современной медицины, о жизни и врачебном долге, о карьере и профессионализме — в беседе с корреспондентом «Азербайджанских известий» Галией АЛИЕВОЙ.

— Доктор, с какого времени вы возглавляете отделение в этом престижном медучреждении Казахстана?

— С 2005 года. Мне тогда исполнилось 33 года.

— А оперируете с какого времени?

— Первую самостоятельную операцию сделал в 25, а ассистировал, то есть стоял «на крючках», как говорят на нашем профессиональном сленге, — с 23-х. В двадцать шесть защитил кандидатскую диссертацию, и сейчас за моей спиной — более тысячи операций.

— Вы уроженец Казахстана?

— Да, в 1972 году я родился на юге Казахстана, с золотой медалью окончил среднюю школу и с красным дипломом — Казахский государственный медицинский университет. Начинал простым ординатором, через год издал монографию, началась моя научная карьера, которую я совмещал с практикой.

— Вы потомственный доктор?

— Мой отец — терапевт, ему сейчас 94 года. Большую часть своей жизни проработал на «скорой», лет двадцать уже на пенсии, но по-прежнему практикует, занимается траволечением. Докторами были и мои прадед (еще при царе) и дед — репрессированный и высланный из родного Азербайджана в Казахстан. Мама, правда, экономист и вся ее родня — учителя и просветители. Поэтому когда надо было определяться с выбором профессии, маме хотелось, чтобы я обязательно стал ученым-физиком, а папа — чтоб унаследовал семейную профессию. Чтоб сделать приятное маме, пришлось заочно окончить физмат Новосибирского университета и параллельно с ним — медицинский.

— Вы ведь впервые на родине предков. Почему так долго не приезжали?

— Чтобы достичь высот, мне нужно было постоянно учиться, делать карьеру. Я сравнительно быстро преуспел в профессии, занимался и днем и ночью, практически не выезжая из Алматы до 35 лет. Я всем молодым рекомендую поступать так же — чтобы добиться успеха, отмените все развлекаловки, дискотеки, только учитесь, учитесь и учитесь.

— Любимая книга есть?

— А как же! Даже две — «Российская реконструктивная микрохирургия» Белоусова и «Хирургия нервов» Григоровича.

— То, что ожидали увидеть на родине, оправдалось в полной мере?

— Я, конечно, отслеживал жизнь на своей исторической родине посредством Интернета, книг, буклетов, друзья и родственники рассказывали, но то, что увидел, превзошло все мои ожидания. Такая динамика во всем! Мне достаточно было только проехать от аэропорта до отеля, чтобы понять, как я шокирован, и сделать вывод, что Баку обладает роскошью и великолепием Дубая, чистотой Сингапура и организованностью Гамбурга. Каждый занимается своим делом, как четко отрегулировано дорожное движение, какой сервис потрясающий в гостиницах, маркетах и ресторанах! Кроме того, у вас сочетание зелени с урбанизацией, мне очень понравилось, что вдоль дороги — лесополосы, и каждое дерево подперто скобами, под каждое дерево подведена вода. Такое я видел только в Европе и Дубае. Сразу видно: бакинцы заботятся о своем будущем.

— Сувениров, наверное, назаказывали родственники и друзья?

— Да, и сувениры заказали, и крем какой-то суперский — «Севиль» называется. Говорят, только в Баку он есть.

— К азербайджанской диаспоре Казахстана имеете отношение?

— Считаю, что каждый азербайджанец, живущий за пределами родины, потенциально уже член диаспоры. Хотя общественной жизнью не занимаюсь. Времени нет. Кроме работы еще дом, семья, трое детей. Старшему ребенку — четырнадцать, младшему — полтора. Сын у меня — двукратный чемпион Японии по полному контакту, о нем писала наша диаспорская газета. Вот тогда я и познакомился поближе с их представителями. Обычно ведь к ним обращаются, когда случаются какие-то проблемы. У меня пока такой необходимости не было. Они обращались, я помогал. Это было связано со здоровьем.

— Медицина у вас платная?

— В принципе государство полностью взяло лечение пациентов на себя — в виде медстраховки (квота), но есть сферы, где необходимо платить. Вот в нашем центре, например, экстренные операции платные.

— А если привезут пациента, а у него денег нет платить — что будете делать? Оставите без помощи?

— Я всегда боюсь этого момента. Пока удается как-то выкручиваться из этой ситуации. Сам буду платить за них, как это было не раз. Это максимум, что мы можем сделать неофициально.

— Операции дорогие?

— Чтобы пришить один палец, надо заплатить в кассу 600 долларов, а по времени — два часа на каждый палец.

— Да вы социалист…

— Конечно, у меня нет коммерческой жилки, которая позволила бы мне жить по-другому. И человек я не такой уж состоятельный, как это принято думать о пластических хирургах. Средний класс. К счастью, и жена меня поддерживает, а то ушел бы уже в частную клинику и зарабатывал неплохие деньги. В принципе те операции, которые я делаю, стоят от 3 тысяч долларов и выше.

— Почему не уходите?

— Потому что не успел еще воспитать учеников.

— Что для вас благодарность пациентов?

— Благодарность — результат операции. Чтоб от начала до конца все прошло так, как я хотел. Никаких денег не нужно, а только чтоб пациент со мной работал и помог мне восстановить руку, лицо, ногу и т.д. Мне как-то привезли ребенка с врожденной аномалией кисти, а через несколько дней после операции он этой своей ручкой подал мне мороженое. Вот это дорогого стоит.

— Подобные операции долгое время были безуспешными…

— Это правда. Однако в последние десять лет, как показывает медстатистика, приживляемость в мире составляет в среднем 90-98%, а функциональность восстановления — 70%. Сейчас такие операции стали обыденными, а еще каких-то двадцать лет назад они относились к категории супер. Хотя, безусловно, они до сих пор считаются довольно сложными.

— А какова статистика результативности вашего отделения?

— В среднем процентов 90 из тех, кто вернулся на контрольный осмотр, практически здоровы. А бывают и стопроцентные случаи выздоровления.

— Каков уровень казахстанской медицины?

— Достаточно высокий. Наша система здравоохранения — одна из ведущих в мире, многие инновации финансируются государством, неоценимую помощь медикам оказывает лично президент Нурсултан Назарбаев. За последние годы в стране выполнены четыре пересадки печени от родственных доноров. Это хороший показатель. А наш центр — это, по сути, мультидисциплинарная клиника, где делается практически весь спектр восстановительной, пластической, эстетической и реконструктивной хирургии (возрастные, внешние, дефекты кисти, врожденные патологии и т.д.). В этом году я сделал несколько открытых докладов в Германии, на Бали, в Сингапуре, России. С оборудованием, конечно, сложновато, финансирование по большей части идет в новую столицу, Астану. Но выходим из положения. Как говорит наш шеф, с деньгами все могут, а вы попробуйте без них.

— В Казахстане себя чужаком не чувствуете?

— Нет, конечно, это очень толерантная страна. У нас проживают представители более ста национальностей, и всем комфортно. Я вот работаю в Национальном научном центре хирургии — это очень престижно. И то, что я, не будучи казахом, смог добиться этого, еще раз говорит о том, что в моей стране национальная принадлежность человека не имеет значения.

— Как вы думаете, чувство патриотизма за пределами исторической родины нивелируется?

— Если сузить это понятие до уровня военных действий, то, боюсь, я вам на этот вопрос ничего ответить не смогу. Уверен, что своей родине я буду более полезен своими достижениями, своей работой, публикациями. Пропаганда азербайджанской нации и есть патриотизм.

— Как в вашей стране обстоит дело с оздоровительным туризмом?

— У нас очень много санаториев и курортов, но особого развития они, к сожалению, не получают. В этом вопросе Казахстан, конечно, уступает Азербайджану, здесь этому даже конгрессы посвящают. А без реабилитации, конечно, нет большого эффекта от лечения. Вот теперь буду рекомендовать своим больным вашу страну — со знаменитыми курортами Нафталан, Дуздаг и т.д.

— Доктор Мурадов, что самое трудное в работе хирурга?

— Смотреть в глаза матери прооперированного ребенка и говорить, что ничем нельзя помочь ее ребенку. Всех детей в нашем центре оперирую только я, никому не доверяю.

— Медики бывают разные…

— Безусловно. Есть и другие врачи, но их мало и я к ним не отношусь. Я, например, никогда не позволю, чтобы пациент ждал меня у кабинета, а я пошел обедать, потому что у меня перерыв или какое-нибудь совещание-заседание. Лучше я от начальства выговор получу за опоздание, но не позволю больному ждать. Для меня пациент выше руководства, выше меня самого, выше всего.

— У вас были именитые пациенты?

— Конечно. И чиновники высшего ранга, и звезды шоу-бизнеса, и воры в законе.

— С последними не страшно было общаться?

— Нисколько, я же мастер спорта по боксу, в случае чего и в глаз могу дать.

— Для хорошего доктора, как известно, не имеет значения национальная или политическая принадлежность пациента. Вот вы, к примеру, в каких случаях можете отказаться оперировать?

— Я не стану оперировать за пределами моей операционной. Во всех остальных случаях останусь верным клятве Гиппократа.

— Врачи — это особая категория человечества?

— Да. Врачи — это самая думающая категория человечества. Как говорил мой учитель, и обезьяну можно научить оперировать. Настоящий хирург должен не только классно резать-пришивать, но и думать.

— Вам предлагали работать за пределами своей страны?

— Конечно, недавно вот в Дубае предлагали. Отказался. Я очень люблю зеленую красавицу Алматы, ее горы. Как утверждает мой друг, «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно в Алматы». А отец все время говорит: «Езжай домой, езжай домой…». То есть в Азербайджан. Надо подумать. Хорошо здесь — тепло, комфортно, я здесь просто отдыхаю душой и сердцем.

Азербайджанские известия.- 2012.-1 декабря С.-1,2.