«Для музыканта международные контакты всегда есть стимул к совершенствованию своего ремесла»

Гастрольная деятельность музыканта — своеобразное мерило его таланта и профессионализма. Кроме того, это еще и эффективное средство пропаганды своей культуры. Об этом и многом другом в беседе музыковеда Лейлы АБДУЛЛАЕВОЙ специально для «Азербайджанских известий» с заслуженным деятелем искусств Азербайджана, дирижером Фахраддином КЕРИМОВЫМ.

— Уважаемый маэстро, вы принадлежите к тем азербайджанским музыкантам, имена которых известны не только на родине, но и за ее пределами. Долгое время вы работали в Турции, где вас помнят и куда регулярно приглашают. Но, насколько мне известно, и с Россией, где вы учились в свое время, вас также связывают творческие связи. Давайте поговорим об этом подробнее.

— С русской культурой мы все так или иначе связаны, ее великая литература, ее великая музыка, безусловно, являются частью того образования, которое получили люди нашего поколения и которое теперь мы называем фундаментальным. Что же касается меня лично, то мне посчастливилось учиться и в Московской консерватории, которую я окончил по классу скрипки, и в Ленинградской — на отделении оперно-симфонического дирижирования в классах Валерия Гергиева и Ильи Мусина.

— Мравинский, Мусин, Рабинович, Темирканов, Гергиев — великие представители ленинградской школы дирижирования.

— А знаете, кто ее основатель? Знаменитый Николай Малько, тот, с чьим именем связано исполнение первых симфонических произведений Прокофьева, Мясковского, Шостаковича. Именно он настоял на открытии в конце 20-х годов в Ленинградской консерватории отделения оперно-симфонического дирижирования, где среди его учеников были Евгений Мравинский, Николай Рабинович, Борис Хайкин, Лео Гинзбург, Илья Мусин и т.д.

— А учеником Николая Рабиновича был, в свою очередь, наш маэстро Рауф Абдуллаев. Но вернемся к нынешним дням. Насколько мне известно, ваша гастрольная деятельность этой осенью связана с Петербургом…

— Но сначала в конце сентября были гастроли во Львове, где проводился фестиваль современной музыки под названием «Контрасты», — в нем мы участвовали вместе с Франгиз Ализаде. Мне довелось дирижировать концертом для флейты с оркестром председателя Союза композиторов Украины Игоря Щербакова и концертом для виолончели с оркестром председателя Союза композиторов Азербайджана Франгиз Ализаде. Солировал Александр Пириев, музыкант, живущий в Киеве и, кстати, имеющий азербайджанские корни.

— Как была воспринята музыка Франгиз Ализаде украинской публикой?

— Великолепно. Произведение это имеет подзаголовок «Мерсия». В нем есть прекрасные сольные эпизоды в стиле мугамных импровизаций, музыка предельно насыщенная, порой эмоции перехлестывают через край, в то же время в ней много поэмности. Концерт восхищает романтическим порывом, цельностью, монументальностью (три раздела следуют один за другим без перерыва), так что все это нашло самый горячий отклик у публики, среди которой были известные музыканты. Кстати, в позапрошлом году мы исполняли это произведение в Тбилиси, солировал великолепный музыкант из Швейцарии Марцис Куплайс, и тоже был очень большой успех. Что касается контактов с Украиной, то уже в марте, по инициативе двух союзов композиторов — Азербайджана и Украины, — в Баку запланирован концерт, где я буду дирижировать симфоническими произведениями украинских композиторов.

На фестивале во Львове присутствовали музыканты из Михайловского театра Петербурга, которые и пригласили меня продирижировать балетом Прокофьева «Ромео и Джульетта».

— Можно несколько слов о Михайловском театре?

— Это один из старейших оперных театров России. Он был открыт в 30-х годах ХIХ века и назван в честь Великого князя Михаила Павловича. Это — третья после Мариинки и Александринки музыкально-театральная сцена Петербурга. После революции театр получил название Ленинградский Малый театр оперы и балета (знаменитый МАЛЕГОТ) и в разное время за дирижерским пультом здесь стояли такие столпы, как Самосуд, Хайкин, Кондрашин, Темирканов, Зандерлинг. Именно на этой сцене в свое время были осуществлены премьеры балетов Караева «Семь красавиц» и «Тропою грома». Ну вот, а что касается меня, откликнувшись на приглашение, я в ноябре в течение трех вечеров дирижировал балетом Прокофьева. Как раз в то время у них планировались гастроли в Японию, и мне было предложено продирижировать симфоническими концертами, два из которых были Рождественскими (24-25 декабря), включающими произведения Баха, Шуберта, Глинки, Верди, Вагнера, Масканьи, Элгара и т.д. А после три вечера я дирижировал Бетховенской программой.

— То есть, в Японию повезли не оперу и не балет, а симфоническую музыку?

— Там существует такая практика: концертная программа делится на несколько блоков, включающих разные жанры. Например, в этот раз сначала были концерты с камерным составом оркестра, где участвовали певцы, потом симфонические, а потом должен был приехать балет. И на каждый такой блок предполагался свой дирижер. По поводу Бетховенской программы нужно отметить, что это был специальный заказ на исполнение Девятой симфонии. Дело в том, что для японцев «Ода к радости» — что-то вроде национального гимна, ее знают и любят все. В исполнении участвовал замечательный Metropolitan Chorus из Токио. Кроме Девятой симфонии, в программу была включена увертюра «Эгмонт». Концерты проходили в Токио в совершенно потрясающих условиях: зал — на пять тысяч человек, сцена — посередине, акустика феноменальная с привлечением новейшего звукозаписывающего оборудования плюс великолепно оснащенные артистические — для того, чтобы музыканты могли отдохнуть между репетициями: выпить кофе, принять душ. Интересно, что концерты проходили 28, 29, 30 декабря, то есть в период рождественских каникул, и вот японская сторона предложила нам остаться еще на три дня и встретить там Новый год.

— А что — в Японии отмечают и Рождество, и Новый год?

— Да, представьте себе, там отмечают все праздники. При том, что отпуска у людей очень короткие, праздников в году много. У нас, таким образом, было время, чтобы составить впечатление об этой удивительной стране. Что вам сказать — уровень жизни высочайший. Магазин аппаратуры — феноменальный. Но, как оказалось, покупать японские телефоны или компьютеры не рекомендуется, так как они рассчитаны на уникальную японскую систему и могут в других условиях не сработать. В Японии мне даже довелось стать свидетелем землетрясения. В 12 дня я был как раз на верхнем этаже, и вдруг основательно затрясло. Но никто особенно не удивился, никакой паники, одним словом, люди привыкшие…

— Скажите, а у вас есть возможность во время гастролей играть азербайджанскую музыку?

— Все зависит от условий контракта, ведь программа так или иначе оговаривается. Например, не далее, как 3 декабря, как раз перед питерскими гастролями, меня пригласили в Калининград, где в качестве солистки выступила и моя супруга Юлия Керимова. Концерт проходил в замечательном, покоряющем своим великолепием уникальном Кафедральном соборе, у стен которого находится могила Иммануила Канта. Это единственный зал в Европе, где находятся два органа, которые могут звучать одновременно. В первом отделении концерта были исполнены увертюра австрийского композитора Франца фон Зуппе к оперетте «Легкая кавалерия» и фортепианный концерт Шумана, на «бис» Юлия сыграла 24-ю прелюдию d-moll Шопена и «Муки любви» Крейслера-Рахманинова. А вот второе отделение, по просьбе приглашающей стороны, было посвящено музыке азербайджанских композиторов: «Дон Кихот» Караева и «Азербайджанское каприччио» Амирова. Знаете, в каком восторге были оркестранты от этой музыки, особенно от «Дон Кихота»! Публика нам долго аплодировала, и на «бис» был исполнен «Караван» Султана Гаджибекова. «Бис» — это всегда хорошая возможность для пропаганды лучших образцов азербайджанской музыки.

— Кажется, недавно вы были на гастролях и в Турции?

— Да, я только что вернулся из Антальи. Как вы знаете, 2011-й был отмечен как юбилейный год Ференца Листа. И я дирижировал Первым концертом для фортепиано с оркестром Листа. Солистом выступил интересный музыкант, пианист из Мюнхена Павел Каспар. В программе концерта прозвучали увертюра к «Вильгельму Теллю» Россини, отрывки из сюиты «Ромео и Джульетта» и «Классическая симфония» Сергея Прокофьева.

— А с Россией контакты продолжатся?

— Мне не хотелось бы, забегая вперед, сейчас что-либо говорить. Но как музыкант, представляющий свою Родину, могу сказать лишь одно: творческие контакты с любой страной, а особенно с такой, как Россия, всегда были и остаются мощным стимулом для совершенствования своего ремесла.

Фахраддин КЕРИМОВ

Азербайджанские известия. -2012. -8 февраля.- С. 3.