Свет мятущейся души

Джавад Мирджавадов был не только художником и философом,

но и сердцем абшеронской школы живописи

В Национальном музее искусств открылась выставка прославленного азербайджанского художника Джавада Мирджавадова, самого яркого отечественного диссидента от живописи, отца-основателя азербайджанского авангарда. Мирджавадов был сердцем абшеронской школы живописи, не только художником и философом. К сожалению, жизнь его прошла в беспрестанных тяготах — как моральных, так и материальных. Нынешняя выставка — грандиозная, хотя и несколько запоздалая дань его таланту. Дань посмертная, ибо художника нет на свете уже ровно 20 лет.

В следующем году будет отмечаться 90-летний юбилей Джавада Мирджавадова. Но уже сейчас все желающие могут насладиться огромной экспозицией его работ, выставленной в залах музея (выставка продлится до конца июня). Ее организация стала плодом совместных усилий Министерства культуры, Национального музея искусств, а также вдовы художника Любови Мирджавадовой, главной «берегини» сокровищ наследия мужа — у нее хранится много его полотен. Часть из них была капитально отреставрирована перед выставкой.

Впрочем, для вернисажа подобного масштаба такого количества все равно было бы маловато. Вообще-то творчеству Мирджавадова посвящен отдельный зал в Национальном музее искусств, но и его содержимого, даже в совокупности с коллекцией Любови Мирджавадовой, тоже было бы недостаточно. Поэтому вдова художника подключила к работе коллекционеров — обладателей его полотен. И те, понимая всю серьезность проекта, от приглашения не отказались. В результате зрителям представлено более 40 работ выдающегося авангардиста. А кроме них — бесценные свидетельства из его жизни — страницы из дневников, фото из семейного архива и пр.

Полотнами Мирджавада сейчас полностью увешаны десять огромных залов музея. Впрочем, нет — не увешаны, а заполнены. Именно что заполнены ими до отказа. Впечатление «вхождения в картину» — сродни эффекту 3D — создается не только гигантскими размерами многих полотен (Джавад отдавал предпочтение монументальному формату), но и завораживающей агрессией эмоций, красок и форм.

Протест художника против того, что он видел вокруг, изливался в глубокие, многоплановые композиции, в которых и сейчас (как говорится, «умному достаточно») можно увидеть не только творческое, но и жизненное кредо художника. По оценке историков искусства, в своих полотнах Джавад обличал существующий политический строй, однако делал это не в форме прямой, в лоб, сатиры (что больше свойственно графике), а через более подходящую для живописи призму мемов родной мифологии, через аллегорическое изображение вселенской битвы добра и зла, а также — почти в традициях реализма (но это обманчивое ощущение!) — через изображение бытовых сцен и обычных человеческих трагедий. Победа добра над злом символизирует в его работах неизбежный конец советского строя, зиждущегося, по мнению Джавада, на крови и насилии. Светлое же начало в его работах непременно обладает мощной силой и не менее устрашает, чем темное, — оно способно постоять за себя. В портретах и вообще человеческих образах в его работах живет, бьется и бурлит именно она — первобытная сила жизни, зачастую поданная с эротическим оттенком.

Многие образы в работах Джавада Мирджавадова по своей монументальности и обобщенности близки к изображениям, оставленным нашими пращурами на скалах, посуде, оружии. Первобытной мощью веет от них, и оттого совсем не удивляешься тому, что наряду с полотнами в залах музея выставлены археологические находки, доселе хранившиеся в фондах — керамика, бронзовая посуда, украшения, оружие… В данном случае они гармонично сочетаются — предметы трехтысячелетней давности и полотна прошлого века. У них одна и та же энергетика.

«Я признательна директору Национального музея искусств Чингизу Фарзалиеву за то, что он выставил эти произведения именно сейчас, рядом с работами Джавада, — говорит Любовь Мирджавадова. — Знаю, что директор уже давно собирался обнародовать древнейшие экспонаты музея, до него десятилетиями лежавшие. Негоже, говорил он, что экспозиция музея охватывает только последние два века. И он, конечно, прав. Но… Он вполне мог бы устроить выставку археологических экспонатов как отдельную, самоценную — учитывая их возраст, это была бы просто сенсационная экспозиция! Но специально не торопился, пока мы с министерством готовили проект. Потому что хотел выставить эти археологические древности рядом с полотнами Джавада, приурочив их «выход в свет» к его персональной выставке. Я считаю этот поступок прекрасным жестом уважения к Джаваду с его стороны. Меня это глубоко тронуло…».

Сама Любовь Мирджавадова отдала чрезвычайно много сил этой выставке. Помнится, когда ее относительно недавно наградили французским орденом «Шевалье», она высказалась об этом так: «Шевалье — это рыцарь, благородный воин. И оттого мне этот орден очень дорог. Потому что я как раз и есть воин от искусства…». Повоевать — и в своем творчестве, и за свое творчество, а позднее — и за творчество Джавада — ей пришлось изрядно. Особенно в советскую эпоху, и это понятно. Но и выполнение нынешнего проекта — собрать столько полотен воедино, организовать их реставрацию, проработать концепцию расположения их в залах так, чтобы они отражали периоды творчества мастера, — тоже в чем-то было сродни борьбе. Финальным аккордом этих усилий стало завершение работы над фильмом о Джаваде. И сегодня в полдень в Национальном музее искусств состоится своего рода продолжение вернисажа — презентация фильма о Джаваде Мирджавадове и «круглый стол», посвященный творчеству этого незабываемого бунтаря и провидца.

Это уже третий по счету фильм, в котором фигурируют Джавад и его работы. Первым стал в свое время, в 1987 году, документальный фильм «Это Джавад», снятый по сценарию народного писателя Анара. А буквально совсем недавно был представлен зрителю еще один документальный фильм — «Шагнувшие за горизонт», где наряду с Джавадом рассказывается еще о нескольких его современниках и единомышленниках в азербайджанском искусстве второй половины прошлого века. И вот настало время для персонального увековечения Джавада уже после смерти, с временной дистанции в несколько десятилетий — тех десятилетий, которые многое расставили по своим местам и воплотили в жизнь многие пророчества этого художника.

Наиля БАННАЕВА

Азербайджанские известия. – 2012. - 6 июня. – С. 3.