Город настоящего и будущего с древним прошлым

Экономический бум Азербайджана можно изучать по Габале

Так получилось, что город на севере Азербайджана, у самого подножья Главного Кавказского хребта, получил широкую известность в России как месторасположение радиолокационной станции системы «Дарьял». Если набрать в поисковике интернета слово «Габала», то сразу выскакивает множество статей о военно-техническом сотрудничестве между Россией и Азербайджаном.

Не только РЛС

Неудивительно, что у российских журналистов, отправляющихся в Габалу, прежде всего интерес проявляется именно к РЛС, построенной в 1985 году. Над возведением этого загадочного (по тем временам) объекта системы предупреждения о ракетном нападении советские специалисты трудились девять лет. Отсюда просматривается территория в радиусе восьми тысяч километров. После развала СССР Габалинская РЛС перешла в собственность Азербайджана, но Москва по-прежнему рассматривала ее как важный элемент российской системы противоракетной обороны. Москва арендовала РЛС у Баку. До нынешнего года Россия платила за аренду $7 млн в год, с нынешнего года, возможно, сумма повысится. Переговоры продолжаются. По данным экспертов, об их результатах станет известно в середине мая. На станции проходят службу российские военнослужащие — тысяча четыреста человек.

Эти сведения взяты мною из открытых интернет-источников. В самом городе Габала на эту тему найти собеседника почти невозможно. Причину понимаешь быстро — нет большого интереса к теме военно-технического сотрудничества двух стран. Этот вопрос не представляется главным, габалинцы ныне увлечены другим — их город, а значит, и жизнь, меняется на глазах. Что касается РЛС — пусть эти вопросы решают политики и военные, так примерно размышляют они. С последними в Габале, как создается впечатление, всегда находили общий язык, дружат семьями, называя их «наши военные».

«А разве не причиняет вред окружающей среде электромагнитное излучение от РЛС?» — спросил я одного уважаемого в Габале человека. «А не вредно ли нам чуть ли не 24 часа в сутки пользоваться вот этим прибором? — переспросил он, вынув из кармана мобильный телефон. — В современном мире вздыхать по стерильной среде невозможно. Если и говорят об огромном экологическом ущербе Габалинской РЛС, то, как правило, люди, далекие от этой проблемы».

Как ни пытался я сфотографировать Габалинскую РЛС из черты города, ничего не получилось. На снимках станция появлялась маленькой точкой на горном хребте — это только те, кто не бывал здесь, говорят о ней чуть ли не как о городском объекте. На самом деле станция почти никакого отношения к самой Габале не имеет. Но убеждаешься в этом, только непосредственно побывав в городе, а не после знакомства с ним по интернету.

В том, что Габалу узнали на постсоветском пространстве прежде всего как место дислокации объекта ПРО, кроется большая несправедливость. Габала — это богатая и чудная страница истории Азербайджана. И, конечно, завораживает ее современность. Это город настоящего и будущего с древним прошлым.

От Куткашена до Габалы

Габала — место с богатой древней историей, но еще лет 10-12 назад оно большого интереса для приезжих людей не представляло. До 1991 года город носил название Куткашен, а до начала 1970-х годов вообще числился поселком. Тем, кто посещает Габалу в наши дни, трудно объяснить, что собой представлял этот город еще лет 15 назад. В советские годы жизнь поселка разнообразила лишь туристическая база сезонного характера. Но если обратиться к давней истории этого места, то сразу понимаешь, что перед нами открывается особая страница прошлого Азербайджана. В 15 километрах от города находятся развалины древней столицы Кавказской Албании — Кабалы, возникшей две тысячи лет назад. Кабала входила в состав государства Ширваншахов и Шекинского ханства. Жизнь здесь бурлила многие века. История Кабалы наполнена периодами расцвета и трагических событий. Одни опустошительные набеги хазар, персов и арабов чего стоили. Богатый торговый и ремесленный центр манил иноземцев. Трудолюбивые местные жители изготавливали из меди предметы быта, из железа — орудия труда, из шелка — одежду, платки, возделывали землю, пасли скот. Неутомимые и отважные купцы везли это на продажу во многие страны, через чужие горы и степи, подвергаясь риску быть ограбленными или убитыми. Трудолюбие и мастеровитость позволяли говорить о хорошем достатке этих людей еще в средние века. Остатки древней цитадели обнаружены на участке в 25 гектаров. Для археологов и историков окрестности современной Габалы — это еще не до конца прочитанная книга богатого прошлого Кавказской Албании.

Главными природными красотами этих мест сегодня можно считать горную гряду, начало живописного ущелья горы Базар-Юрт и горы Туфан. Река Дамирапаранчай, на берегу которой и появилось поселение Куткашин (или Куткашен), берет начало на южных склонах Главного Кавказского хребта. Тем, кто представляет Азербайджан как преимущественно равнинное прикаспийское государство, интересно будет взглянуть на белоснежные вершины, скалистые хребты и узкие ущелья. Переезжая с южной окраины города на северную, поднимаешься вверх почти на километр. Отсюда — разный климат в пределах населенного пункта. Когда на северной окраине, почти у горного хребта, хмуро и пасмурно, моросит дождь, на южной — играет солнышко и нет даже намека на атмосферные осадки. Сам габалинцы, как я заметил, привыкли к такому чуду природы, но приезжих оно сразу удивляет. Местоположение Габалы не оставило сомнений — и в наше время власти приняли решение создать здесь туристический кластер. Летом в окрестностях можно совершать пешие походы, любуясь водопадами-высотниками, зимой — это прекрасное место для горнолыжного спорта.

Ничего нового в том, что Кавказские горы — это идеальное место для туризма, нет. Но интересен опыт создания туристических комплексов в наше капиталистическое время. В советском прошлом все было гораздо проще — и механизмы принятия решений, и их реализация, и условия отдыха трудящихся на туристических базах. Например, задумали советские профсоюзы развивать горный туризм в Северной Осетии. Приняли решение, разработали планы, открыли финансирование и… застроили чудные горные ущелья Центрального Кавказа фанерными финскими домиками по самым низким расценкам. Два общих туалета и умывальника на всю базу, одна душевая, танцплощадка, спортгородок… Примерно так же поступили в Чечено-Ингушетии, Дагестане, Адыгее. Только в горах Кабардино-Балкарии московские чиновники решили поставить добротные каменные гостиницы с приличными бытовыми условиями. Потом их замысел стал понятен — приэльбрусский туристический комплекс Москва подчинила себе, то есть, выходит, построила для себя, а не для местных жителей.

Вот и сегодня много говорится о новом развитии северокавказского туристического кластера. Только процесс реализации стал еще более туманным. Серьезные чиновники и специалисты составляют объемные бизнес-планы, политики делают громкие заявления о необходимости «решить многочисленные проблемы региона и социальной обеспеченности местного населения с помощью горнолыжных баз и шикарных горных отелей». Проводятся форумы и совещания. Ситуация очень похожа на сюжет старого анекдота, когда капитан советского рыболовецкого судна спрашивает у своего японского коллеги: «Откуда у тебя такие большие уловы?». На что японский капитан отвечает: «Когда рыбы нет вокруг, я ее ищу, а ты собрание устраиваешь». Несмотря на громкие заявления, северокавказский туристический кластер по-прежнему остается фактически на бумаге.

В Азербайджане, задумав новый туристический комплекс, обошлись без громких фраз и совещаний. Лично мне трудно было понять, каким образом за несколько лет в Габале появились четыре пятизвездочных отеля, детский развлекательный центр, оздоровительный центр Fitnes, Олимпийский центр с современными футбольными полями в разных частях города (поправка на климат, если на главном стадионе идет снег или дождь, то на запасном, на юго-востоке города, тепло и солнечно), консервный завод, фабрика по производству фортепиано, новый международный аэропорт, современный автобусный вокзал… Начиная с 2009-го, каждое лето в Габале проводится музыкальный фестиваль под патронажем Фонда Гейдара Алиева. Инициаторами проведения фестиваля стали Бакинская музыкальная академия и дирижер Дмитрий Яблонский. В фестивалях принимают участие музыканты из бывших советских республик, стран Европы, а также США и Израиля.

Экономический бум Азербайджана можно изучать по Габале. Всего за несколько лет президентства Ильхама Алиева в прошлом скромный райцентр превратился в современный европейский город. Показательно сообщение информационного агентства АзерТадж от 27 февраля 2010 года. В тот день в Габалу приехал президент Азербайджана для участия в церемонии открытия новых объектов. Вот список этих объектов (по мере их открытия президентом в один день): двухэтажное здание нового автовокзала с новыми платформами и международными рейсами, холодильный склад для хранения фруктов и овощей площадью 7800 квадратных метров, построенный поселок для вынужденных переселенцев в пригороде Габалы, с газопроводом, канализационной и отопительной системами, жилыми зданиями общей площадью 11 тысяч квадратных метров, пятизвездочный отель Qafqaz Resort, детский сад, молодежный центр «Кавказ-Парк», подстанция «Лаза» и новая асфальтовая дорога к ней, оздоровительный центр, фабрика по производству фортепиано. Насыщенной получилась программа визита президента в райцентр Габалу. Но дни такие не забываются — ни президенту, ни жителям страны.

Экскурсия по фабрике Beltmann

В 1901 году в голландском городе Девентер умелец Йохан Белтманн основал небольшую фабрику по производству пианино и роялей. Первоначально производство было скромным. Но постепенно темпы наращивались. Производство прерывалось только из-за второй мировой войны с 1939 по 1949 год. В 1950 году на фабрике, после десятилетнего перерыва, работали 32 человека, которые производили 190 пианино в год. В 1983 году правнук основателя фабрики Ганс Леферинк, будучи уже владельцем предприятия, принял решение о его переводе в южную часть Германии. Здесь он объединил фирмы «Beltmann» и «Berdax». В 2002 году Ганс Леферинк задумал еще раз перенести производство, на этот раз в Китай. Попытка оказалась неудачной — фортепиано в исполнении китайских умельцев выходили низкого качества. Фортепиано все-таки не ширпотреб, требует к себе другого отношения. В 2009 году был выбран вариант размещения новой фабрики в Азербайджане, тем самым было положено начало возрождению марки фортепиано Beltmann Gilan Piano. Что интересно — на габалинской фабрике работают только местные жители. Даже настройщиками струн стали местные парни без музыкального образования, но здесь уж без природного таланта не обошлось. На фабрике, пройдя по ее многочисленным цехам и участкам, с интересом наблюдаешь, как из голого материала появляются красивые музыкальные инструменты.

Фирма Beltmann Gilan Piano заключила контракт с 18 европейскими партнерами. Они поставляют в Габалу материалы. Механика приходит из Германии и Австрии. Шерсть — из Англии (из шерсти делают молоточки). Струны — из Австрии. Но чугунные рамки для инструмента производят в Азербайджане. Для фортепиано требуется специальная европейская ель, которая растет в Альпах. Но дереву должно быть около 150 лет. Три с половиной года эту ель держат под водой, затем столько же сушат и только потом используют для производства. Специалисты утверждают, что лишь при соблюдении такой технологии материал способен дать приличную акустику. Фактически в Габале было возрождено производство музыкального инструмента под именем Beltmann. Спросом фортепиано пользуется как в Азербайджане, так и в России, Болгарии, Турции, Украине, Казахстане и некоторых европейских странах. «Примерно половину собранных инструментов мы продаем в Азербайджане, а половину — в европейских странах, — рассказала мне сотрудница фабрики. — Единственная разница в том, что наши любят лакированные фортепиано, а европейцы — матовые. Но звучат они везде одинаково!».

«Жале» по всей Европе

У габалинского консервного завода «Гилан» много достижений, несмотря на неокрепший возраст — пятилетие. На заводе я попросил сотрудника привести основные показатели, характеризующие это производство. Записывать за ним не успевал. «Гилан» ежегодно производит 210 тысяч тонн натурального, без примеси концентрата, фруктового сока и нектара. Мощности позволяют увеличить производство до 700 тысяч тонн, что занесено в планы завода на ближайшие годы. Это крупнейшее предприятие подобного рода на Южном Кавказе. В производстве задействованы семь линий, из которых две используются для производства соков в стеклянных бутылках, пять для Tetra Pak упаковок. Продукция завода экспортируется в более чем 30 стран мира. Под марками «Жале» и «Золотой сад» производятся соки из вишни, яблока, ананаса, груши, ежевики, облепихи, клубники, абрикоса, фейхоа, сливы, терна, айвы, граната, апельсина, черной смородины, персика, томата, винограда, кизила.

Соки и нектары габалинского «Гилана» — это продукция премиум-класса. На заводе трудятся специалисты из Италии, Турции и России, но подавляющее большинство рабочих мест отведено местным жителям. В Азербайджане это в порядке вещей, поскольку власти здесь заботятся о том, как решить проблему занятости. В Габале на «Гилане» уже трудоустроены 2000 человек, если более конкретно, то 400 из них — на самом заводе, 1600 — в хозяйствах (это огромные территории, на которых раскинулись яблоневые и гранатовые сады). Вся эта статистика, как оказалось, хорошо дополняется дегустацией настоящих соков в специальном для этого на заводе зале. Напитки были очень вкусны. Жаль, что соки — это не пиво и много их не выпьешь.

— А можно ваши соки отыскать в Москве? — спрашиваю я сотрудников предприятия.

— Конечно, — отвечают они и показывают мне стеклянную бутылку с аппетитной жидкостью с этикеткой на русском языке.

— А если захочу отыскать ваши соки в Праге? — продолжаю донимать их вопросами.

— Пожалуйста! — отвечают и показывают такую же бутылку с этикеткой на чешском языке.

По местам продажи соков «Гилана» габалинские дети могут изучать географию Европы. Поставить на ноги образцовое предприятие удалось в рекордные сроки.

— Было бы возможным наладить таким образом дело в советское время? — спрашиваю я сотрудников завода. — Ведь и тогда хватало в Азербайджане фруктов, ягод и овощей.

— Предприятия были, но далеко не такие. О таком заводе тогда можно было только мечтать. Хотя для развития бизнеса нужны не только технологии и современное оборудование. Грамотные специалисты, мастера своего дела должны быть везде. Но очень важно, что нам повезло с теми людьми, кто стоит у государственного штурвала. Их мы тоже приобрели после получения Азербайджаном независимости. Мы наводим порядок на своем предприятии, а они — в масштабах страны. И мы зависим в этом процессе друг от друга. И никто никого не хочет подводить.

Олег КУШАТЫ

Азербайджанские известия. -2012. -12 мая. –С. 2.