«Нынешний тайм выиграли мы.И этим надо гордиться»

Рафаэль ГУСЕЙНОВ, член делегации Милли меджлиса в ПАСЕ

Завершившееся на днях в Париже заседание комитета ПАСЕ по правовым делам и правам человека поставило, наконец, точку в долговременном споре в стенах Совета Европы о понятии «политзаключенный». О том, как проходило обсуждение этого вопроса и чем оно закончилось, корреспонденту «Азербайджанских известий» Элеоноре АБАСКУЛИЕВОЙ рассказал член делегации Милли меджлиса Азербайджана в ПАСЕ Рафаэль ГУСЕЙНОВ.

— Чем вызвано очередное обсуждение темы так называемых политзаключенных на заседании комитета по правовым делам и правам человека ПАСЕ?

— Членам нашего комитета было известно, что германский депутат Кристофер Штрассер должен к июню, к летней сессии ПАСЕ, подготовить доклад, связанный с проблемой так называемых политзаключенных. Задолго до начала работы комитета испанский депутат Аркадио Диаз Тежера и три десятка его единомышленников — европейских парламентариев обратились с письмом к руководству, в котором выразили протест в связи с рассмотрением этой темы. По их справедливому мнению, нельзя обсуждать вопрос «политзаключенных» в той или иной стране, если не существует критериев самого понятия. В комитет поступило также обращение Штрассера, заявлявшего о том, что в первой части своего доклада он отвечает на вопрос о том, кого можно назвать полтзаключенным. В связи с этим на прошлом и нынешнем заседаниях комитета по правовым делам и правам человека и возникли оживленные дискуссии. Европейские депутаты говорили о том, что вопрос дефиниции термина «политзаключенный» остается открытым и в юриспруденции, и международных организациях вот уже в течение нескольких десятилетий.

— Что сказали вы, выступая по этому поводу в комитете?

— Естественно, я не мог остаться в стороне от обсуждения столь злободневной темы. Я напомнил, что созданный в 1949 году Совет Европы впервые обсуждал тему «политзаключенных» в 1956 году и не в связи с Азербайджаном, а с событиями в Чили, Аргентине и ряде других стран. В последующие годы Советом Европы не раз принимались документы, требующие исследовать эту проблему в тех или иных государствах. Однако ни одна из этих инициатив не дала конкретного результата по простой причине — не было и, подчеркиваю, нет ясных и конкретных критериев того, что стоит за этим понятием.

Азербайджан, как известно, стал членом Совета Европы в 2001 году. И сразу же попал в список стран с огромным (более 800 человек!) числом так называемых политзаключенных. От нас требовали, чтобы мы их всех освободили. Выяснилась интересная закономерность: стоило только нам на сессиях ПАСЕ или заседаниях ее комитетов поднять вопросы оккупации вооруженными силами Армении наших земель или этнических чисток в ходе карабахского конфликта, как тут же всплывала тема «политзаключенных» в Азербайджане. И так продолжается на протяжении многих лет.

Отсюда вытекает вполне логический вывод: что этот жупел и придуман для того, чтобы держать нас в напряжении, не давая возможности выносить на обсуждение международной структуры, каковой является ПАСЕ, вопрос агрессии Армении против независимого Азербайджана. Мы неоднократно требовали выработки единых конкретных критериев, позволяющих нам самим определить для себя, что стоит за понятием «политзаключенный».

— Рассматривалась ли эта проблема в какой-либо стране до принятия Азербайджана в Совет Европы?

— Только фрагментарно, в рамках того или иного вопроса относительно Украины, Армении, Беларуси, но не самостоятельно, как предполагалось сделать у нас. Теперь об истории самого вопроса. Созданная в этих целях генсеком Совета Европы в 2001 году экспертная группа юристов, получившая название «группа Трекселя» (Стефан Трексель, Эверт Алькема и Александр Арабаджиев), разработала формулировки пяти критериев понятия «политзаключенный». Однако на обсуждении комитета по правовым делам и правам человека предложенные ими параметры неоднократно подвергались резкой критике из-за их расплывчатости. Согласно их критериям, любое процедурное нарушение, допущенное в отношении того или иного заключенного, позволяет отнести его к «политическим заключенным».

В 2003 году я подготовил документ под названием «Универсальные критерии понятия «политзаключенный» и политзаключенные в Европе». Я предлагал определить конкретные критерии или использовать при исследовании проблемы «политзаключенных» в других странах Европы те, что применяются для Азербайджана (подготовленные «группой Трекселя»). Это вызвало негативную реакцию, опять возник вопрос расплывчатости критериев, на что я, думаю, вполне резонно заметил: «Если это так, то почему эти принципы применяются в отношении одной нашей страны?»

С этой точки зрения естественными выглядят споры на заседании комитета, состоявшегося 21 мая. Некоторые недоброжелатели нашей страны, такие, как небезызвестный Андреас Гросс, предложили исследовать проблему на основе уже имеющихся критериев «группы Трекселя». В своем выступлении я обратил внимание членов комитета на один важный, на наш взгляд, аспект. Ежегодно в Совет Европы поступают обращения правозащитников разных стран, и Армении в том числе, которые представляют обширные списки так называемых политзаключенных, однако разных у правозащитников одного и того же государства эти списки существенно разнятся и по числу, и по фамилиям. Почему? Да просто потому, что у каждого свои критерии понятия «политзаключенный», нет единых подходов, отсюда и различия. Между тем это очень важный вопрос с точки зрения прав человека. Естественное недоумение вызывает и то, что хотя в каждой стране есть свои «политзаключенные», изучать проблему почему-то надо только в Азербайджане.

Существующие параметры самого понятия я сравнил с не прошедшим лабораторных исследований и экспертиз лекарством, которое насильно навязывают больному, что является преступлением, поскольку в результате нарушаются права человека. И предложил создать документ, конкретно определяющий параметры понятия «политзаключенный», поскольку с правовой точки зрения оно легко может быть подвергнуто критике. Термин «заключенный» — понятие права, а вот «политика» — означает несколько другой взгляд на явление. Не случайно эта тема затронула практически всех членов комитета, выступающих было больше двух десятков. В результате на голосование был поставлен вопрос: «Надо ли подготовить самостоятельный доклад о критериях понятия «политзаключенный»? Большинство высказалось за его подготовку. На практике это означает, что рассмотрение проблемы «политзаключенных» до утверждения этого доклада невозможно ни в нашей, ни в какой другой стране. Я считаю это большой победой Совета Европы как свидетельство торжества справедливости и объективности, а с другой стороны, это результат политической воли азербайджанского руководства, настоявшего на своей позиции. Мы готовы сотрудничать с любым докладчиком СЕ, но только если он будет действовать в рамках конкретного мандата.

— Чем, на ваш взгляд, вызвано такое отношение к нашей стране? Особенно если учесть, что в Баку по этому вопросу не раз проходили международные конференции правоведов высокого уровня.

— В СЕ, да и других странах и организациях прекрасно знают, что понятия «политзаключенный» нет ни в юриспруденции, ни в прецедентном праве. Однако кому-то очень нужно оказывать на нас давление, не давать нам возможность выказывать свою позицию в отношении агрессии Армении против нашей страны. Эти незримые силы и приводят в действие механизмы двойных стандартов, от которых никак не могут отрешиться международные структуры, и СЕ в том числе. Все разговоры об их реформировании не больше, чем слова, и история вопроса «политзаключенных» — очередной тому пример. Но нынешний тайм выиграли мы. И этим надо гордиться.

Азербайджанские известия. -2012. 25 мая. – С. 1-2.