Азербайджан — страна, в которой надо жить, чтобы ее понять

Аяз Салаев, кинорежиссер

Так сложилось, что Аяз САЛАЕВ, талантливый азербайджанский кинорежиссер и сценарист, более всего общественным сознанием воспринимается как ведущий чрезвычайно популярной в 80-х годах телепередачи «Ретро». Успех той программы, собиравшей у телеэкранов немыслимую по нынешним временам аудиторию, был обусловлен не только возможностью посмотреть лучшие фильмы мирового кинематографа, для рядового советского зрителя подчас недоступные, но и самим его автором, его предварявшим показ повествованием — очень доверительным и познавательным. Таким же собеседником — вдумчивым и интересным он предстает перед нами в интервью Day.Az.

— Если бы вы составляли справочник для туриста об Азербайджане, что бы вы включили в него в первую очередь?

— Ну, не туристам, а своим друзьям, умным людям я бы сказал: Азербайджан — страна, в которой надо жить, чтобы ее понять. Здесь вы увидите то, что невозможно увидеть нигде больше в мире. Есть набившее оскомину выражение, мол, Азербайджан — это граница между Востоком и Западом. А я думаю, что это нечто совсем другое. И жить здесь невероятно интересно.

— Между тем есть те, кто считает своим долгом быть недовольным всем, что делается в стране. Что бы вы им ответили?

— Отвечу, что Азербайджан, к счастью, не является закрытой страной, и все, происходящее у нас, неотделимо от общемировых процессов. Мир все более и более обретает черты некоего единого организма, и меня очень интересует, какую роль в этом мире будет играть моя страна. И еще скажу, что сегодняшнюю жизнь в Азербайджане не променяю ни на жизнь 100 лет назад, 50, 30, 20, 10. Полжизни при советской власти я прожил без надежды на то, что когда-нибудь увижу Лондон, Париж или Нью-Йорк, прочитаю книги, которые мне нужны, и сниму фильмы, которые хочу снять. Но, слава Богу, это унизительное время дефицита запрещенной кока-колы и заискивания перед иностранцами ушло в прошлое. Я прекрасно помню времена, когда отечественная продукция считалась символом плохого качества, помню, как, к примеру, насмехались над людьми, одевающими одежду местного производства. А сейчас у нас даже автомобили производят лучше, чем в России. И мне очень нравится, что в некоторых азербайджанских домах (пусть и не в моем) гувернерами работают люди из Европы.

— Какие ассоциации у вас вызывает современный Баку? Какие чувства вы испытываете, глядя сегодня в окно?

— Сложные и неоднозначные чувства. Мне жаль Баку, который был уничтожен в 20-30-е годы. А то, что происходит сегодня, то, конечно, мне до слез жаль отдельные здания, отдельные кварталы, и за них необходимо бороться. Но надо понимать, что жизнь идет. Превратить многомиллионную столицу нефтяной страны в музей абсолютно невозможно. Мое отношение к сегодняшнему Баку напоминает чувства человека, который переезжает из старинной квартиры в новостройку: да, здесь все дышит историей, но крысы, духота и общий коридор с соседями надоели.

— В своей передаче «Ретро» вы, как помнится, делали упор на европейское кино, на классику, которую трудно отнести к понятию массовой культуры. И все же то кино так и осталось классикой, а маскультура взяла верх. Маскультура, в первую очередь, рассчитана на молодежь. Насколько, по-вашему, современная азербайджанская молодежь готова к высоким эстетическим ценностям?

— Дело в том, что азербайджанская молодежь, впрочем, как и любая другая, крайне неоднородна. Представлен весь спектр — от образованных, думающих романтиков вплоть до тех, кто живет исключительно физиологическими инстинктами. Что касается пропаганды кино, то я, как человек, который с 1983 года этим периодически занимается, думаю, что сейчас нужно искать новые ее формы. Сейчас время новых взаимоотношений искусства и аудитории. И те, кто захочет в этих взаимоотношениях взять на себя роль посредника-пропагандиста, должен будет думать, как этим заниматься в новых условиях. Каждый думающий молодой человек заново открывает для себя мир. А для зрителей заново открывает мир каждый шедевр киноискусства.

— Как вам вообще вкусы нынешней молодежи? Старшее поколение часто ужасается им, говоря «а вот мы в ваши годы…»

— Абсолютно с этим не согласен. Я как раз из тех, кто к молодому поколению относится лучше, чем к своему. По моему мнению, советская власть уродовала людские души, и чем меньше человек ее «захватил», тем он мне лично симпатичней. Есть много такого, за что сегодняшних молодых нельзя не уважать. Многие из них, например, сами зарабатывают, чтобы оплатить свое обучение. Уважение к родителям в них сочетается с большей самостоятельностью и материальной независимостью. Меня поразили ребята, которые по праздникам собирают деньги и ездят в детские дома развлекать сирот. В наше время такое никому и в голову не пришло бы. Да я и не думаю, что старшее поколение так уж ужасается вкусам молодых. Ведь сейчас стариками стали те, кто ужасал когда-то своих родителей рок-н-роллом.

— Хотелось бы коснуться темы патриотизма и, в частности, карабахской тематики в нашем кино, литературе, музыке. Как, по-вашему, можно ли сделать так, чтобы эта тема перестала быть темой для внутреннего пользования, то есть только для наших зрителей, читателей и слушателей? Как вывести ее за пределы страны?

— Невероятно сложный вопрос, над которым я сам много думал. Сообщество людей, которое управляет мировым культурным процессом посредством проведения фестивалей, смотров, вручения различных премий в области литературы и искусства, настроено пацифистски. Пацифизм устраивает тех, кого не устраивают какие-либо изменения. А нас устраивают именно изменения, то есть возвращение Карабаха. Не думаю, что сегодня, глядя на отторгнутый армянами Карабах, мы можем быть искренними, а не конъюнктурными пацифистами. Именно поэтому снять искреннюю картину и одновременно вынести ее за пределы страны почти невозможно.

— А вы сами хотели бы снять фильм на карабахскую тему?

— На эту тему я снял несколько документальных фильмов. К художественному фильму я не готов, да это и не моя тема. Потому что художник, как правило, в своих произведениях смотрит на ситуацию как бы сверху. Как Лев Толстой в своем великом «Гаджи Мурате». А я на нашу трагедию сверху смотреть не в состоянии, да и не хочу. Потому что я азербайджанец и смотрю на это со своей точки зрения, с точки зрения своего народа, своего государства. И так буду смотреть до конца. Подниматься над ситуацией в данном случае у меня нет никакого желания.

— Как вы оцениваете отечественные сериалы? И можно ли считать сериалом кино?

— Нет, ни при каких обстоятельствах. Сериал кинематографом не является. Фильм — есть законченное произведение, как симфония, как театральное представление. Есть начало и конец. А тут смотрите из вечера в вечер с продолжением, так, что одну серию можете пропустить, а другую не пропустить. Сама эстетика этих сериалов говорит о том, что там искусством вообще даже и не пахнет. Это другой принцип, снятые на камеру беседы, разговоры, не более. Пора понять, что фильм — это не заснятый на пленку разговор двух людей, а дыхание, движение самой жизни. В сериалах этого нет.

— В одном из своих интервью вы как-то сказали, что наше кино сегодня нуждается в хороших драматургах. Почему возникла такая проблема и как можно заполнить эту пустоту?

— Мы переживаем невероятно выгодное для развития нашей национальной кинематографии время. Никогда не запускалось в производство такое большое количество фильмов. Сегодня нам выпал шанс создать кинематографию, которая будет замечена в мире. И тут крайне важно, к каким темам обратится наше кино. Нужно помнить, что в основе фильма всегда лежит некая история. И драматургия лежит в основе не только фильмов — она лежит в основе нашего сознания, нашего восприятия мира и жизни. И эта жизнь стремительно меняется на наших глазах. И она должна находить отражение на экране.

— Верите ли вы в закон бумеранга?

— В закон бумеранга, безусловно, я верю. Исходя из моего жизненного опыта, не было еще ни одного случая, чтобы этот закон не срабатывал. Всем, кто плевал в колодец, приходилось пить из него.

— А вам самому приходилось расплачиваться за содеянное?

— Думаю, да. Более того, я был благодарен за осознание того, за что я расплачиваюсь.