Фикрет ГОДЖА, народный поэт Азербайджана: «Уважение к книге прививали у нас с детства»

Автор большого количества стихов и поэм, отражающих общечеловеческие ценности и философию жизни, народный поэт Азербайджана Фикрет Годжа всегда интересен читателю. Автор шеститомного собрания сочинений Фикрет Годжа своими размышлениями о жизни и творчестве поделился в интервью корреспонденту «Азербайджанских известий» Нелли АТЕШГЯХ.

— Вам уже семьдесят пять лет и еще год позади — много пережито, передумано, перечувствовано. А когда вы начали писать стихи?

— Сколько себя помню, пишу. Мои стихи живут во мне. Поэзией я осмысливаю мир, вижу его краски, чувствую его пульсацию, событийность, живу поэтическим словом.

— Что-то осталось за бортом вашего шеститомного собрания сочинений?

— Многое осталось! Рассказы, повести, пьесы, мой единственный роман «Горькая судьба Талеха», написанный еще в 1987 году. Тогда Главлит не допустил его к печати, рукопись долго лежала в ящике моего письменного стола, ожидая своего часа. Теперь роман опубликован, он нашел своего читателя, имеет отклики, в общем, как говорится, живет своей жизнью.

— Ваше стихотворение в переводе Алины Талыбовой, посвященное матери, трогает тонкие струны души. Когда и почему вы его написали?

— В семье нас восемь детей — пять братьев и три сестры. Когда начались карабахские события, наша мать, как и все азербайджанские матери, сильно загрустила, исчезли с ее лица прежняя радость и улыбка, в ее глазах поселился некий страх, было видно, что она озабочена чем-то более важным, эти мысли тревожили ее, не давали покоя. И когда я спросил ее об этом, она поведала свою тревогу за нас, своих детей. Ей было страшно! Матерям тяжело терять своих детей, а война делает это с невероятной жестокостью. Тогда я и написал это стихотворение…

— Фикрет муаллим, позвольте, задать вопрос о вашей пьесе «Сын Отелло, или «Третьи» люди». В свое время она была в «Литературном Азербайджане». Пьеса эта остросюжетна, она задает важный вопрос современному обществу: а нужны ли межнациональные браки в современных условиях?

— Эта пьеса о болезнях нашего современного общества. Она была напечатана в 2007 году. Встречаются двое, их любовь рождает семью. И они, разные по национальности, сами взаимно обогащаются, привносят в жизнь друг друга иные культуру, традиции, обрядность. Их мир пополняется, расширяется, умножается… Любовь их защищает, она несет им счастье, гармонию, праздник. И вот от этого брака рождается ребенок. Родители берегут его, лелеют, воспитывают, растят. Это прекрасно! Но если мир сходит с ума, на линии огня, на линии границ судьбы этих детей. На них ополчаются обе стороны. И тогда, я говорю, не создавайте смежные семьи — или уважайте друг друга. В этой пьесе много таких семей, это семья Тофика и его Ануш, это и Мансур с Бановшой, и Гочали с его женой Шаздой… Соединяя свои судьбы, они не думали, что мир перевернется, что все ополчатся друг против друга. У всех у них дети, которым не к кому прислониться в час беды. Они — «третьи» люди. Но я знаю и другое: мы, все живущие на Земле, от Адама и Евы, и поэтому приговорены Создателем к дружбе, к взаимопониманию, к уважению других народов. Человек — божье создание, и мы должны ценить и уважать это. Иного нам не дано. И пора это осознать — хватит раскачивать лодку, она плывет в бесконечном пространстве.

— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние национальной литературы?

— Как после потопа. Прилавки завалены новыми книгами, много пишут. И это хорошо. Каждого нужно уважать. И не надо ограничивать. Пусть пишут. Пройдет время, муть осядет, но главное останется. Останется картина нашего времени.

— Вы близко дружили с ныне покойным Мансуром Векиловым. Много времени проводили вместе, часто переводили друг друга…

— Его уход из жизни — до сих пор открытая рана, одна из тех, что не заживает никогда. Мне трудно говорить о Мансуре в прошедшем времени. Меня покинуло нечто невосполнимое. Это трудно выразить словами. Как написал сам Мансур: «Сочувствие одно лишь вправе жизнью называться».

— А что такое, в вашем понимании, художественный перевод, кроме того, что это очень важный, стратегический мост между культурами разных народов?

— Художественный перевод — это прежде всего великое знание. Наш гениальный Низами Гянджеви доступен нам благодаря переводу. И мы гордимся им, это наш великий классик. Переводить всегда труднее, при переводе ты — пленник. Когда пишешь сам, пиши, что хочешь, а при переводе обязан передать автора полностью — и музыку строки, и точное смысловое значение, и внутренние аллитерации, и многое-многое другое. Переводы лишь тогда удачны, когда ты встречаешь родственную себе душу. Лермонтова я перевел, а Пушкина — нет. Я переводил Мансура Векилова, он переводил меня. Это нам удавалось, ведь мы были большими друзьями, родственными душами. Художественный перевод строится в духовном контакте, если это сложилось, перевод будет удачен. Нам может быть доступна вся мировая литература на родном языке, но для этого необходимо вернуть книгу на достойное ей место в обществе. Книга в нашей национальной культуре всегда ценилась, уважение к книге прививали у нас с детства. Пора вернуть книгу в общество.

Азербайджанские известия. – 2012. – 18 января. – С. 3.