Золотой голос азербайджанского мугама

Хан Шушинский был не только прославленным исполнителем, но и талантливым педагогом

В мире существуют несколько городов, каждый камень, каждая улица, да и вся аура которых пропитаны музыкой. Например, Вена в Австрии, Неаполь в Италии, Шуша в Азербайджане. Один из прекрасных уголков Карабаха Шуша — храм и колыбель азербайджанской музыки. Как говорил выдающийся азербайджанский поэт Самед Вургун, «почти все знаменитые певцы и музыканты Азербайджана — уроженцы Шуши». Ее справедливо называют «консерваторией Кавказа». В этом чудесном азербайджанском городе 20 августа 1901 года родился известный певец-ханенде, народный артист Азербайджана Исфендияр Аслан оглу Джаванширов, который прославился как Хан Шушинский. Более пятидесяти лет жизни посвятил он служению искусству и остался в памяти как неповторимый мастер исполнения классических азербайджанских песен.

По прозванию «Хан»

Еще в детстве он был известен как исполнитель народных песен. А имя «Хан» дал ему известный в то время учитель мугама Ислам Абдуллаев (Сегях Ислам).

Осенью 1917 года в живописном карабахском селе Новрузлу близ Шуши люди собрались на свадьбу. Среди приглашенных были и Ислам Абдуллаев со своим 16-летним учеником Исфендияром. Сегях Ислам обратился к хозяину дома: «Я вижу, друг мой, граммофон на подоконнике. Заведи, пожалуйста, пару пластинок, пока мы чай будем пить». Хозяин не заставил себя ждать. Он завел грампластинки с записью мугама «Кюрд-Шахназ» в исполнении Абульгасана Хана — известного ханенде из Южного Азербайджана, удостоившегося от иранского шаха за удивительный голос и великолепное исполнение титула «Хан».

Сегях Ислам, зная, что его ученик любит творчество Абульгасана Хана, обратился к Исфендияру: « Было бы неплохо, чтобы мы услышали «Кюрд-Шахназ» еще раз, но теперь в твоем исполнении». Гости дружно поддержали Ислама. Исфендияр блестяще справился с трудным, требующим большого мастерства мугамом. Удивлению гостей не было предела: «Да ведь этот парень — настоящий Хан!». Больше всех успеху юноши радовался его учитель Ислам Абдуллаев. С нескрываемым чувством гордости он произнес: «Исфендияр! С этого дня ты Хан Шушинский!».

В совершенствовании его мастерства в дальнейшем большую роль сыграли мэтры мугама Джаббар Карьягдыоглу и Сеид Шушинский. Исфендияр часами мог слушать граммофонные пластинки с записью мугамов «Махур» в исполнении Джаббара Карьягдыоглу, «Чаргях» — Сеида Шушинского и особенно «Кюрд-Шахназ» — Абульгасана Хана. Выключив граммофон, юный певец с удивительной точностью воспроизводил только что услышанное. Слава Хана Шушинского доходит до Баку и до городов, где жили азербайджанцы: Иревана, Тифлиса, Дербента, северокавказских и южноазербайджанских областей.

Летом 1923 года Хан Шушинский получает первое приглашение в Баку и выступает с концертной программой на сцене нынешней Азербайджанской государственной филармонии. Голос молодого ханенде, исполнявшего мугам «Хейраты», распространяется далеко за пределы концертного зала. По завершении его выступления на несколько минут в зале воцаряется тишина. Затем он взрывается овациями... и концерт продолжается. Хан исполняет мугам «Гатар», после — песню «Иреванда хал галмады». Бакинские газеты опубликовали на своих страницах восторженные отзывы о выступлении молодого ханенде.

После успешных бакинских гастролей в 1924-1928 годах Хан Шушинский выступил с рядом концертов перед воинскими частями в Ханкенди и других азербайджанских городах. В августе 1928 года Союз искусств Грузии пригласил талантливого певца в Тифлис. Это были первые гастроли Хана в столице Грузии. Его выступления пользовались огромным успехом у многонациональной тифлисской публики. Слава о мастерстве Хана распространилась по всему Закавказью.

Триумф получил продолжение в Иреванском доме просвещения. Восторженные слушатели долго не могли расстаться с ханенде, которому в ответ на их просьбы приходилось неоднократно исполнять мугамы «Хейраты», «Аразбары», «Махур-Хинди», «Баяты-Каджар», песню «Иреванда хал галмады». После ереванских гастролей Хан был приглашен в Нахчыван, где также выступил с большой программой. В 1934 году Хан Шушинский, с большим успехом выступив на первой Олимпиаде искусств народов Закавказья, проходившей в городе Тифлисе, был удостоен первой премии.

Карабахский самородок

В 1930-1934 годах Хан неоднократно выступает с концертами в Баку. Они неизменно проходят с огромным успехом. Наряду с филармонией он поет в различных залах и под открытым небом, перед широкими массами. Принимая во внимание большой наплыв слушателей на его выступления, к контролю за общественным порядком привлекались отряды конной милиции, а после концертов приходилось ремонтировать сломанные двери залов.

Обладатель сильного голоса с широким диапазоном, Хан Шушинский с мастерством пел все мугамы, но никто не исполнял «Махур-хинди» так, как он. Хан прекрасно пел все варианты мугама «Сегях», ритмические мугамы и с особым блеском — «Карабах шикестеси». В его репертуаре часто звучали «Гара гёз» («Черные глаза») Узеира Гаджибекова и его собственные произведения, в том числе и очень популярные «Гемерим», «Ай гёзал», «Менден ген гезме» и посвященное Шуше «Шушанын даглары башы думанды» («Вершины гор Шуши покрыты туманом»), народные песни и теснифы.

Газета «Коммунист» писала: «Хан представляет собой карабахский самородок. Он не имеет никакого музыкального образования. Под аккомпанемент своего брата, талантливого тариста Аллахъяра, Хан начинает мугам с низких басовых нот, затем переходит в среднюю тональность и, наконец, заканчивает на предельной высоте. Трели Хана несравненны и незабываемы».

Хан Шушинский снискал огромную любовь народа. Он обладал редко встречающимся сильным голосом, который сравнивали с фонтаном, сильным водопадом, настолько он был прозрачен и силен. Но популярность Хану принес не только удивительный голос широкого диапазона, но и особая проникновенность исполнения. Мастер-ханенде Джаббар Карьягдыоглу говорил о Хане Шушинском: «Нет пока второго ханенде с таким высоким вкусом исполнения, как Хан». Услышав впервые пение Хана Шушинского, другой прославленный ханенде Шекили Алескер признавался: «Не думаю, что после Хана на свет появится ханенде с таким прекрасным голосом». Основоположник азербайджанской профессиональной музыки Узеир бек Гаджибеков не раз давал высокую оценку голосу и творчеству Хана Шушинского, подчеркивая, что не уставал слушать «Шур», «Алма алмайа бензер» и « Карабах шикестеси», получая особое наслаждение от его пения.

Не раз Узеир бек приглашал Хана в театр в качестве оперного певца, но тот под всякими предлогами отклонял предложения. Однако в фильме «Не та, так эта», снятом режиссером Гусейном Сеидзаде в 1956 году по одноименной музыкальной комедии Узеира Гаджибекова, Хан Шушинский сыграл ханенде. Ему аккомпанировали кяманчист Талат Бакиханов и тарист Бахрам Мансуров. Этот отрывок фильма стал одним из самых любимых миллионами зрителей.

Вечно молодой голос

Часто выступал Хан Шушинский перед воинскими частями, над которыми он вместе со своими аккомпаниаторами взял шефство. В 1944 году с группой видных представителей азербайджанского искусства Хан Шушинский выехал в Иран и дал ряд успешных концертов в Тегеране, Тебризе, Ардебиле, Казвине, Реште и других городах. Он был приглашен в ширванскую резиденцию шаха, на приеме у которого замечательный ханенде с успехом исполнил в сопровождении тариста Аллахъяра Джаванширова и кяманчиста Хафиза Мирзалиева «Мирза Гусейн сегяхы» и «Карабах шикестеси». Тегеранские газеты опубликовали положительные отклики о выступлениях Хана.

С 17 по 27 декабря 1944 года в Тбилиси проходила музыкальная Декада закавказских республик, в которой вместе с прославленными представителями азербайджанского искусства принимал участие и Хан Шушинский. Он блестяще спел «Гатар» и «Ери дам уста, ери», а также «Семаи-Шамс». Узеир Гаджибеков, высоко оценивший выступление Хана на этом концерте, писал: «В программу третьего азербайджанского концерта были включены классическая музыка (мугамы) и образцы народного музыкального искусства, которые сумели донести до слушателя всю красоту и очарование наших национальных мелодий.

Этот концерт еще раз ярко продемонстрировал, насколько глубоко уходит своими корнями в народное творчество азербайджанская музыка... Декада продемонстрировала не только достижения азербайджанского музыкального творчества, но и возросший уровень исполнительского мастерства. Это показали выступления народного артиста СССР Бюльбюля, народного артиста Азербайджанской ССР Курбана Примова, Хана Шушинского и других мастеров сценического искусства».Хан Шушинский своим сильным и красивым голосом покорил всех и в дни Декады азербайджанской литературы и искусства в Москве (1959). В Большом театре, в Зале имени Чайковского, на фабриках и заводах он пел стихи Физули, Вагифа, Самеда Вургуна на мотивы мугамов «Кюрд-Шахназ» и «Хейраты».С 1939 года и до конца жизни Хан Шушинский был солистом Азербайджанской государственной филармонии. В 1960-е годы он создал при ней «Мугамную студию», где передавал молодым певцам-ханенде секреты своего мастерства. Певец также преподавал в музыкальном училище имени Асафа Зейналлы, готовя новое поколение мугамных исполнителей.Хан отличался исключительной скромностью, трудолюбием и удивительной доброжелательностью к людям. Рассказывают, что однажды жена и дочь Хана Шушинского (следует сказать, что для сохранения чистоты голоса Хан женился очень поздно, у него родилась дочь, когда Хану было уже 57 лет) ушли в гости, Хан остался дома один. Внезапно прозвенел звонок, и Хан пошел открывать дверь. Вошел незнакомец. Хан провел его в дом, угостил чаем. Они сыграли в нарды, и незнакомец вскоре ретировался. Правда, прежде чем уйти, он признался Хану, что собирался ограбить его квартиру, но так и не решился, пораженный гостеприимством хозяина. На следующей неделе Хан услышал, что одна из квартир в соседнем доме все-таки была ограблена.А вот еще одна история, о которой рассказывал его племянник Фируддин Шушинский. Однажды выдающегося азербайджанского певца Хана Шушинского пригласили в Азгосфилармонию на празднование юбилея русского поэта М.Ю.Лермонтова. Хан, как всегда, явился за два часа до концерта. Вдруг ему сообщают, что Мирджафар Багиров (первый секретарь КП Азербайджана в годы правления Сталина) просил включить в азербайджанский мугам слова Лермонтова. Хан не растерялся, взял томик поэта, выбрал себе один из его стихов, перевел на азербайджанский и исполнил мугам так, как того хотел Багиров. «Хан — очень ответственный человек», — заявил Багиров после концерта.У Хана Шушинского был не только прекрасный голос, но и изумительная музыкальная память. Он знал бесчисленное множество старинных народных мелодий, сложных мугамов, а благодаря отличной вокальной школе сохранил до последних своих выступлений свежесть голоса и владение им. И всегда с большой почтительностью произносил имена Джаббара Карьягдыоглу, Шекили Алескера, Ислама Абдуллаева, Сеида Шушинского, которых считал своими учителями.

Азербайджанские известия.- 2013.- 28 августа.- С.-3.