Еще раз о любви…

В Баку состоялась премьера монооперы Фараджа Караева Journey to love («Путешествие к любви»)

Если в пестроте сегодняшней культурной жизни нашей страны свою определенную нишу занимает современная академическая музыка, то в этом, безусловно, заслуга Фараджа Караева, ее активного пропагандиста и творца.Все, что делает композитор на этом поприще, как минимум познавательно и интересно, как максимум — вырастает до уровня яркого, масштабного события, например, фестивалей современной музыки. Так, два авторских вечера нынешней осени можно воспринимать как своеобразное послесловие к прошедшему этой весной фестивалю — то же высокое качество музыки и ее исполнения, та же направленность на просветительство.

На последнем моменте стоит остановиться особо. Дело в том, что не только нашей широкой публике, но и профессионалам многие созданные в последние полвека произведения стали известными (имеется в виду живое исполнение) благодаря проектам Фараджа Караева. В свете сказанного интерес, даже ажиотаж вокруг премьеры монооперы Journey to love, был вполне закономерен. Имела место, так сказать, двойная премьера: жанра, с которым большинство даже музыкантов-профессионалов знакомы понаслышке, и конкретного произведения, опять же на тему любви.Что касается жанра монооперы, то классическими образцами его стали «Ожидание» Шенберга — Паппенхайма и «Человеческий голос» Пуленка — Кокто. Можно назвать и «Историю солдата» Игоря Стравинского. С середины прошлого века этот жанр получил большую популярность, особенно среди композиторов-авангардистов. Привлекала как техническая сторона (маленький состав исполнителей, скромные сценические средства), так и широкое поле для экспериментов. Постепенно сложились типологические черты монооперы, которая представляет собою отнюдь не сокращенный вариант оперы (с одним героем или героиней), а нечто, имеющее отношение скорее к театрализованному вокальному циклу или большой симфонии с использованием вокала. Как правило, монооперы представляют из себя лирический монолог героя, из которого мы узнаем о приключившихся с ним (с нею) жизненных перипетиях.Свое произведение Фарадж Караев создал в 1978 году, но премьера состоялась лишь в 1991-м в городе Эссене силами преподавателей и студентов Музыкальной академии. Причина — в трудности вокальной партии, требующей от певицы не просто мастерского владения голосом и умения читать современную партитуру, но и высокого интеллекта. В истории музыки есть множество примеров, когда появление того или иного опуса было спровоцировано мастерством определенного исполнителя. В данном случае можно сказать, что хотя произведение было создано задолго до того, когда нынешняя исполнительница главной роли научилась читать и петь, но бакинская премьера состоялась благодаря ее замечательному таланту. Речь идет о Фариде Мамедовой, зарекомендовавшей себя и далеко за пределами нашей страны в качестве тонкого интерпретатора современной музыки. Остальные участники были приглашены из других стран. Дирижер спектакля — Владимир Рунчак (Украина), режиссер — Гела Канделаки (Грузия), художница — Елене Мурджикнели (Грузия). Оркестровую партию исполняли солисты Государственного симфонического оркестра и ансамбля Con tempo.Теперь о самом спектакле. На сцене героиня в скромном платье, со строгой прической (зачесанные назад волосы), здесь же на переднем плане дирижер и оркестровая группа, рядом магнитофон, позади сцены — огромный экран. Некоторое разочарование у тех, кто ожидал увидеть музыкально-сценическое представление: ни костюмов, ни намека на сюжетное представление. Главная нагрузка — на героине. И вот оказалось, что бессюжетность внешнего действия компенсируется напряженным внутренним действием — жизнью эмоций.В основе литературного текста — стихи поэтов ХХ века на пяти языках: английском, французском, итальянском, испанском, турецком. Установка на мультикультурализм современного общества? Наверное, и это тоже. И одновременно — знак предельной обобщенности главного образа, в качестве такового здесь выступает любовь. Вот вам и переосмысление жанра, в то же время, можно сказать, — его квинтэссенция. Потому как на протяжении четырех веков, с самого своего рождения в 1600 году во Флоренции, любовь составляла если не главную тему оперы, то уж, во всяком случае, ее неотъемлемую составляющую. Ведь ничто не может выразить данную субстанцию более адекватно, чем музыка. Другое дело, что личность, герой не существует сам по себе, и его переживания, эмоции всегда являются реакцией на те или иные внешние события. Отсюда такие необходимые атрибуты, как общий план: мизансцены, хоры, ансамбли и т.д. И вот в данном случае они, эти атрибуты оперного жанра, стали обозначаться в переосмысленном виде. Прежде всего в самой интерпретации Фариды Мамедовой: «путешествие к любви» предстало трагической чередой множества моментов пережитых встреч и невстреч, надежд и разочарований, криков боли и тихой молитвы. Это было не просто выразительное пение, но пение — представление со всеми атрибутами соответствующей техники: кантилена, Sprechstimme, шепот, шепот с глиссандо, натуралистический крик. Не говоря уже о великолепном произношении на всех пяти языках.О том, что в монологах героини присутствуют и герой, и внешний мир, можно было догадаться, и не понимая текстов стихов, которые, впрочем, судя по переводу в предпосланных спектаклю программках, не содержали особой конкретики — сплошные намеки, знаки: ветер, дождь, непогода как символ неприхода, невстречи, несчастья.Что касается общего плана, то образ внешнего мира, безразличного, отчужденного, враждебного, воссоздавался сочетанием видеоряда (меняющиеся граффити на экране) и тембровой драматургии оркестровых звучностей. При этом видеоряд работал на архитектонику композиции, отмечая грани формы. Например, первая кульминация была обозначена постепенно сгущающимися, в пандан оркестровому наплыву звучности, геометрическими фигурами — все это, выполняя функцию отсутствующего сюжета, рождало ощущение драматического события, катастрофы в жизни героини.Столь присущее композитору чувство тембра, его оркестровое мастерство проявились в этом опусе во всем блеске разнообразия. Палитра окружающего мира, воссозданная при помощи сочетания оркестра со звучанием магнитофонной ленты, воплотилась в шорохах природы, шуме улицы с автомобильными гудками, звуках чуть слышных раздающихся то тут, то там мотивов — от шлягеров до мугама.Особый драматургический пласт составила джазовая музыка. С точки зрения содержания — намек на эротику, всамделишные встречи, с точки зрения оперной традиции — необходимый контраст серьезности и демократичности (еще со времен Верди с его «попсовой» бальной музыкой, столь уместной и гениально выполненной). Еще один обаятельный штрих — вкрапление в оркестровую ткань томного звучания аккордеона. В подобные моменты геометрические фигуры на экране принимали вид распускающихся цветов. А далее — вновь одиночество: тихое пение-бормотание в полголоса на фоне домов с пустыми глазницами черных окон.В качестве персонажей второго плана выступали и солисты оркестра, которые двигались, перемещались по сцене, а в конце один за другим ее покинули. В последнем пропетом героиней стихотворении «Париж без тебя» Назыма Хикмета акцентировались слова: сени чаьырмак. Свет меркнет. На сцене остается только дирижер, который пытается дирижировать шумом ветра (магнитофонная лента), а в это время на экране вновь цветы и вдруг — падающая звезда (любовь как событие?).Голос чтеца с магнитофонной ленты произносит по-английски: «Не правда ли, это ужасно — слепо любить?»Представление окончено. Отклики, впечатления разные. Но равнодушных нет. Слишком ново. Слишком необычно. Требуется время, чтобы все это осмыслить. Благо простор для этого самый широкий.

Лейла АБДУЛЛАЕВА

Азербайджанские известия.- 2013.- 18 декабря.- С.4