Сабина АХМЕДОВА, актриса: «Мне кажется, я только в начале пути»

Наша молодая соотечественница — популярная в США и России актриса Сабина Ахмедова, азербайджанскому зрителю известна больше по фильмам и телесериалам. Между тем есть в ее творческом активе успешные роли и в драматическом театре, и в мюзиклах. О себе и своем творчестве она рассказала в интервью 1news.az.

— Зрители знают вас по ролям в таких фильмах, как «Любовь в большом городе», «Однажды в Одессе»... А для вас какая роль самая запоминающаяся?

— Одна из самых дорогих мне ролей — Лана в фильме «Диверсант. Конец войны». Это та роль, которая легла на сердце. Я ее сразу почувствовала, что, кстати, происходит не часто. Очень люблю роль Ани в сериале «Формат A4» и «Мишку Япончика».

— Считаете себя успешной актрисой?

— Все познается в сравнении… Актерская профессия бездонна, в ней можно бесконечно развиваться и при этом не чувствовать себя профи. Мне важно развиваться и никогда не стоять на месте. Мне кажется, я только в начале пути. Будто все эти годы были подготовкой для того, чтобы я смогла пройти свой путь, но я только сейчас начинаю по нему идти. Сейчас лучшее время в моей жизни! Я очень счастлива!

— Вы многие годы живете и работаете на два фронта — Москва и Лос-Анджелес…

— Да. Я поступила в Университет в Лос-Анджелесе около шести лет назад. Большую часть своей жизни я живу в этом городе. Здесь все гонятся за возможностями и многие готовы на все, чтобы добиться успеха. Царит такая атмосфера, когда воздух пахнет отчаянием. Поначалу было очень сложно найти свое место. Пытаешься понять, по каким правилам живет этот город. И мне кажется, важно эти правила знать и понимать, но потом необходимо их отбросить и слушать только себя, свое внутреннее «я». И как только это осознание ко мне пришло, я стала встречать интересных людей, все складывалось как-то само собой. Сейчас я себя в этом городе очень комфортно чувствую: появились близкие друзья, работа, да и погода прекрасная.

— Чем похожи и отличаются друг от друга российская и американская актерские школы?

— У обеих школ одна и та же цель — достичь правды человеческого бытия. Но пути к этой цели не то чтобы разные, они друг друга идеально дополняют.

Русская школа — одна из самых мощных и широкомасштабных, сосредоточена на том, чтобы дать актеру профессию. Нам, помимо актерской профессии и спецпредметов, еще преподают и теорию — историю культур и религий, театра, изобразительное искусство. Это просто необходимо актеру. Но, как мне кажется, в современной российской школе не хватает индивидуального подхода к каждому студенту. А в Институте Ли Стразберга акцент делается именно на это. Педагоги сосредотачивались именно на индивидуальности актера, что его трогает, как он функционирует, и развивали это, учитывая особенности психофизики каждого студента.

Сейчас я учусь у Эрика Морриса, он просто педагог-легенда, преподает уже 50 лет. У него своя система, близкая Станиславскому, но при этом он внедряет очень много собственных упражнений и очень точно подбирает ключ к индивидуальности каждого актера. Он такой идеальный синтез русской и американской школы.

— А как адаптировались к новой среде — американскому менталитету и мышлению?

— Американцы в основном очень отзывчивые. Они всегда помогут, если что-то произошло, если тебе нужна помощь. Как это может не нравиться?! Правда, в самом начале было немного дискомфортно, потому что мне казалось, что в каждом разговоре с американцами есть некий лимит, предел, глубже которого разговор не пойдет. Но на самом деле таких людей и в России полно, и в любой другой стране. Просто важно в любом месте находить своих людей.

Но в Америке действительно есть то самое чувство свободы и возможностей. Здесь людям неважно, во что ты одет, каббалист ты или христианин, любишь ходить в кофейню в пижаме или в вечернем платье. Они понимают, что если ты так живешь, значит, тебе так надо. Ощущение, будто тебе дали белый лист и ты можешь быть всем, чем захочешь, ты сам рисуешь свою жизнь. Просто потому, что тебя никто не осуждает, ты перестаешь осуждать себя и начинаешь принимать и слушать себя. И как только это произошло со мной, я начала притягивать других людей, проекты, которые мне интересны. Все встало на свои места. Так что не менталитет был проблемой.

— Вы много путешествуете, а в Баку давно были?

— К сожалению, давно. Я не знаю, какой Баку сейчас, но я помню его очень красивым и открытым душой.

— Вы уехали из Баку совсем маленькой?

— В шесть лет переехала с семьей в Москву. Поменяла около шести школ, было очень непросто. Лет в 10 решила, что хочу быть актрисой и в 16 поступила в московский Институт современного искусства на актерский факультет. После выпуска поступила в театр, начала активно сниматься и через четыре года все бросила, уехала учиться в Америку. Практически через все приходилось пробиваться с боем, но тем интереснее путь.

Сложно рассказать о себе в нескольких словах. Самое главное — это мои прекрасные родители, которые все мне дали и поддерживали во всем. Без их поддержки я бы, наверное, и четверти не добилась. Я говорю не о материальном, а о качествах, которые они во мне воспитали, их любовь и вера в меня дали мне чувство огромных возможностей. Мне кажется, что самые невероятные мечты можно воплотить в жизнь. То, что я в это верю, определяет мой путь, и это абсолютно их заслуга.

— Когда вас стали узнавать? Как вы относились к этому в самом начале вашей карьеры и сейчас, по прошествии времени?

— Это приятно, конечно, но я не придаю этому большого значения. Мне важно, когда люди подходят и говорят, что их тронуло кино или история персонажа. Вот это действительно важно.

— Сегодня вы снимаетесь только в кино?

— Я снимаюсь в кино и телевизионных проектах. К сожалению, пока не получается участвовать в театральных работах, но со временем обязательно вернусь на сцену.

— А в каких еще фильмах вы хотели бы сняться?

— В хороших! Мне все интересно. Я бы попробовала и в экшене сняться, и в фильмах в стиле фэнтези: мне кажется, это особое удовольствие — создавать персонаж в воображаемом мире. Я очень люблю социальные драмы, люблю политическое, военное кино. Но самое важное, чтобы история трогала и чтобы кино было сделано качественно.

— А чего вам хотелось бы в будущем? О чем мечтаете?

— Я хочу счастья и здоровья близким. Себе — свободы и смелости идти своим путем.

— Над чем сейчас работаете?

— Недавно я снялась в итальянском фильме «Игроки» о флорентийском футболе. Он выйдет в итальянский прокат в следующем году. Сейчас снимаюсь в новом американском проекте. Не могу пока распространяться об этом, но мне кажется, это будет особенная история.

— Если бы не актерство, то какой путь в жизни вы бы выбрали?

— Для меня никогда не было других вариантов. Я пыталась рассмотреть другие версии, но это никогда не длилось больше пяти минут. Я очень люблю музыку, люблю петь, люблю абстрактную живопись. Но я это и так делаю в свободное время. Я бы могла заниматься благотворительностью. Если бы по какой-то причине я не смогла бы сниматься, то, наверное, посвятила бы себя благотворительности.

— Ощущаете ли вы силу корней? Говорят, чем старше человек становится, тем яснее это ощущает.

— Это правда! Я почти каждый день вспоминаю своих бабушек, дедушек, даже прабабушку, о которой слышала от мамы. У нас в семье с обеих сторон были очень сильные, волевые люди, потому что у всех были сложные судьбы, но при этом «золотые» души. И, конечно же, эта сила является частью меня, даже на уровне генетической памяти. Я мысленно часто обращаюсь к своему деду, которого я очень любила, и к бабушке с папиной стороны. У меня с ней очень сильная связь. Я чувствую, что те люди, которые меня любили и всегда хотели мне счастья, и сейчас поддерживают меня как ангелы-хранители.

Зеркало.- 2013.- 18 мая.- С.1