Натиг РАСУЛЗАДЕ, писатель: «Жизнь не черно-белая, она состоит из множества красок и оттенков»

Заслуженный деятель искусств Азербайджана, кавалер ордена «Шохрет», заместитель председателя Комитета защиты мира, член приемной комиссии Союза писателей Азербайджана, а также член редакционной коллегии журнала «Литературный Азербайджан» — все это регалии известного азербайджанского писателя Натига РАСУЛЗАДЕ, автора более 30 книг, которые были изданы не только в Азербайджане, но и за рубежом, и ряда киносценариев. О жизни, творчестве и литературе Натиг РАСУЛЗАДЕ размышлял в беседе с корреспондентом «Азербайджанских известий» Тамарой ГАДЖИЕВОЙ.

- Как творческий человек, можете ли вы сказать, что весна сопутствует вдохновению?

- Так, ясно, ясно… Непринужденные разговоры о погоде, переходящие в серьезную разборку?

- Вы, как всегда, в своем амплуа, шутите…

- На свете только одно, к чему я отношусь очень серьезно, - это моя работа, творческий процесс. Ко всему остальному можно относиться шутя. Продлевает жизнь, между прочим. Весна, говорите, сопутствует вдохновению? Что ж, вполне возможно. Но в моем возрасте и в моем положении профессионала, я думаю, уже любое время года должно сопутствовать вдохновению. Я всегда завидовал своим коллегам, которые могут работать дисциплинированно, в одно и то же время садиться за работу, писать каждый день, невзирая на настроение, работать с одной и той же продолжительностью, и, поработав, написав определенное количество слов, с чувством исполненного профессионального долга гулять дальше. Это я говорю абсолютно без всякой иронии, как может показаться, потому что именно так работали великие классики, мои любимые писатели, сознавая, что работа писателя ничем не должна отличаться от всех других профессий, которыми специалисты различных областей занимаются в определенные часы изо дня в день, как бы рутинно это ни выглядело. Я правда им завидую и временами стараюсь сам так работать. Порой получается и неплохо. Но потом отхлынивает. Прилив кончается, начинается время отлива, и я жду очередного прилива. Моя работа построена на импульсе. Кстати, в этом есть рациональное зерно: если работать, когда очень хочется, когда чувствуешь, что созрел, результат получается лучше, чем когда из чувства долга заставляешь себя садиться за работу. Моя работа построена на чем-то очень воздушном, очень эфемерном, что нельзя потрогать руками, чтобы убедиться, что оно есть на самом деле, на чем-то, что легко спугнуть и потом трудно вернуть. Я твердо убежден, что настоящее искусство создается чувством, эмоциями, содроганием сердца, которыми автор хочет поделиться с читателями или, как сейчас выражаются в Интернете, - с пользователем. Но с другой стороны - когда начинаешь и пишешь большую, долгую вещь, конечно, есть вдохновение, или нет его, приходится работать изо дня в день. Например роман. Нельзя остановиться на какой-то главе и ждать, когда на тебя нахлынет очередная порция вдохновения. И потому есть маленькие секреты работы над крупными произведениями. Один из них (это совет для молодых начинающих писателей), итак, самый главный секрет - обрывать себя. Заставить себя встать из-за стола (уйти от компьютера), когда вам очень интересно писать и вы не можете остановиться, прервать работу на самом интересном месте; если сумеете - тогда на следующий день вам будет с чего продолжить, вам будет интересно писать дальше. А если вы поставите точку в конце главы, в конце страницы, абзаца и тем самым завершите мысль, то назавтра продолжить вам будет сложнее. Вам придется заново подогревать в себе интерес, входить в материал и так далее, что отнимает много энергии и душевных сил. Но то, что я говорю о чувствах и тончайших движениях души героев произведения, и то, что я ставлю это на первый план и считаю самым главным в книге, вовсе не означает, что я не люблю интеллектуальную литературу. Есть очень талантливые писатели-интеллектуалы, я тоже какие-то свои вещи, написанные в разные годы, причисляю к интеллектуальной прозе. Но то, что ранит наши сердца, то, что ранит и потрясает сердце читателя, живет гораздо дольше, чем то, что потрясает ум, заставляет задуматься и запоминать. Это не требует доказательств. Писать нужно сердцем, конечно, при наличии талантливого сердца, тогда произведениям может быть уготовлена долгая жизнь. Книги, произведения должны жить дольше своих создателей, а не наоборот.

- Что, на ваш взгляд, определяет сегодня успешность романа?

- К сожалению, сюжет. Романы с закрученным и перекрученным сюжетом востребованы и издаются большими тиражами, принося большие доходы. Поясню, почему к сожалению. Любое великое произведение живет долго в основном благодаря своим героям, живым персонажам, созданным автором. Что, скажем, в романе делает его жизнь бессмертной? Что в произведениях великих классиков Востока и Ззапада запоминается для многих поколений читателей? Только живые образы, которые читатели примеряют на себя, сопоставляют со своими чертами характера, характеры этих героев романов и поэм (бессмертных героев, созданных гением писателей, многим из которых - героев я имею в виду - даже поставлены памятники в разных странах, как живым людям), заставляют учиться у них, познавать мир и смотреть на мир глазами этих персонажей, только такие образы делают произведения бессмертными. Скажем, идея произведения, да, прекрасная идея, но, прочитав книгу и проникнувшись этой идеей, приняв или отвергнув ее, читатель больше к ней не возвращается, нет необходимости. Сюжет. То же самое: прочитав раз книгу и узнав сюжет, второй раз перечитывать ради сюжета никто не станет, каким бы он интересным ни был. Это мне напоминает шахматную партию, какой бы оригинальной и интересной ни была партия, она, скажем, вошла в историю шахмат, и никому не придет в голову повторить ее в точности. Что же остается? Остаются герои, персонажи, образы, которые, если читатель их полюбил, проникся ими, живут долгие годы рядом с ним. Мне не хочется сейчас называть конкретные образы конкретных произведений, это заняло бы слишком много места, но единственно по-настоящему запоминающееся в произведениях - это герои, ставшие, как и их создатели, бессмертными. Классику перечитывают из-за героев произведения. Сейчас в мировой литературе преобладает доминирование сюжета. Конечно, появляются и выдающиеся произведения, герои которых долго живут в нашем сознании, живые образы, с которыми мы, порой, даже можем вести диалог, зная их характеры и что они могут сказать, сделать. Но в основном современная литература построена на сюжете, сюжет выходит на первый план, и это не случайно. Очень многие писатели, еще только начиная писать книгу, уже думают, как бы переделать свою прозу в сценарий, как бы в дальнейшем сделать из этого кино, заинтересовать известного режиссера, продюсера… Их трудно осуждать, ведь фильмы сейчас, да уже можно сказать несколько последних десятилетий, отодвигают книги, оставляют литературную первооснову далеко позади по количеству зрителей, смотревших фильм, но не читавших книгу, по которой фильм поставлен. И потом, не следует забывать, что в кино большие деньги, это тоже существенная приманка для писателей, которую они хотят проглотить, особенно, если приманка эта из знаменитых студий Голливуда.

- Ваши книги, как сказал один из критиков, становятся популярны еще до выхода на книжные прилавки. Как вы это объясните?

- Может, потому что их ждут? Читатели, нацеленные на какого-то конкретного писателя, чье творчество им близко, всегда интересуются новинками этого автора - что нового написано, когда выйдет, о чем книга… Мне часто пишут, интересуются, звонят, и немало из-за границы, люди, читающие мои книги в Интернете. Я с ними общаюсь, и мне это общение многое дает, потому что среди читателей попадаются очень умные, как сейчас говорят, продвинутые личности. Недавно получил письмо от одной читательницы из Израиля, большая часть письма состояла из дифирамбов, но в конце одно дельное замечание заставило меня призадуматься. Она писала, что мои книги настраивают ее на грустный, даже печальный лад, и она потом с трудом выбирается из этого состояния, настроение, созданное прочитанным произведением, долго еще остается с ней. Она преподносила это как положительный момент в моих произведениях, но я решил прислушаться к ее мнению. Это не означает, конечно, что я иду или когда-то могу пойти на поводу читательского мнения, каким бы умным оно, это мнение, ни было. Есть множество аспектов в творчестве, которые не позволяют изменять своей писательской позиции, а моя позиция такова, что в творчестве я больше пессимист, чем оптимист и во всем в первую очередь вижу негативное, если, конечно, оно присутствует. Я считаю и всегда считал, что настоящий писатель должен в основном видеть негативное, чтобы суметь талантливо показать его, чтобы его перо помогло обществу изъять это негативное из повседневной жизни. Показывать, естественно, следует действенно, желательно потрясти, чтобы читатель всем сердцем, всем существом своим понял, как это негативное мешает жить и продвигаться дальше по жизни, чтобы захотел избавиться от этих недостатков. Но, с другой стороны, и пессимисту на время следует забывать, что он пессимист, и становиться оптимистом. Ведь жизнь не черно-белая, она состоит из множества красок и оттенков, и говоря «нет», надо помнить, что все не так уж плохо, пока мы живы и где-то поблизости притаилось и ждет своего звездного часа «да».

- Доводилось ли вам общаться со своими читателями из других стран?

- Да, такие встречи, читательские конференции были в некоторых странах Европы, были в Москве. Но мне дороже то, что происходит в моей стране, в моем родном городе. Недавно прошла моя встреча со студентами и преподавательским составом Азербайджанского университета языков, которая меня очень порадовала, прежде всего тем, что молодежь, студенты явно и откровенно интересуются современной литературой, литературным процессом в республике и хорошо знают творчество наших писателей. Состоялся очень интересный диалог между нами, я отвечал на вопросы студентов и в свою очередь сам задавал интересующие меня вопросы. Такие встречи многое дают писателю, если только он не «забронзовел» и не становится при каждом удобном и неудобном случае в позу памятника. Вот последнее - это смерть для творческой личности. Такие «памятники» умирали как писатели в раннем возрасте, написав всего несколько хороших произведений. Этого мало. Писатель должен писать, пока живет, если только он настоящий писатель, но эту творческую потенцию надо уметь сохранить, не тратить попусту, не разменивать на дешевую популярность и псевдознаменитость, которые ничего не дают, кроме моральной изжоги, а погубить могут многое, погубить могут самое главное для писателя, ради чего он и жил. Видите ли, в чем дело: популярность, конечно, приятная вещь, и я тоже в какой-то мере испытал ее на своей шкуре, но для писателя она хороша в малых дозах. Может, она в больших дозах хороша для телеведущих или певиц на различных телеканалах, но только не для писателей. Популярность может изменить человека. Особенно слабовольного человека: покрасовался тут, покрасовался там, похлопали тебе там, поздравили и восхитились тут, смотришь - и человек не очень крепкий стал работать только на популярность, забросил основную работу, свое предназначение и стал гоняться за дешевой популярностью, стал по-настоящему огорчаться, когда его не приглашают на какие-то встречи, на тусовки, на передачи и так далее, и вот он уже в погоне за никому не нужной, дешевенькой популярностью перестал быть писателем, если даже неплохо начинал. И все - кончился человек. Именно - человек, потому что я не отделяю писательскую жизнь от его человеческой.

- Недавно вы выпустили новую книгу - «Убийцы». Роман очень пронизывающий. Почему вы решили обратиться к теме межнациональной розни?

- Это не столько тема межнациональной розни, сколько рассказ о подонках, отбросах общества, деклассированных элементах, которых можно найти в любом обществе и в любом народе и которые в процессе межнациональной розни могут сыграть свою, мягко говоря, неприглядную роль. Точнее - преступную роль. Это произведение является в каком-то смысле предупреждением, что подобные негативные моменты, мешающие прогрессу в цивилизованном обществе, могут стать тотальным, необратимым процессом, и что бороться с подобным явлением следует безотлагательно, и душить его в зародыше. Мир, наверное, был бы совсем другим, если б в свое время в зародыше было задушено фашистское движение чернорубашечников, если б любому тоталитарному, недемократическому режиму народ страны, в которой нарушаются права человека, сказал бы «нет». Я хорошо понимаю, что это не так просто, что для этого нужна большая политическая и социальная активность масс, что в реальной жизни бывает довольно редко, но каждый гражданин, каждый человек доброй воли должен стремиться к такой активности. Я много говорил и писал о движении «скинхедов», принимающем угрожающие размеры и формы в некоторых европейских странах, в России. Простые люди, мирное население этих стран и городов, где особенно бесчинствуют «скины», выступают категорически против этого крайне негативного явления, зародившегося и набирающего обороты рядом с ними, но, к сожалению, еще не выработан механизм - юридический, правовой, - чтобы можно было предотвратить и остановить, уничтожить в зародыше этот бесчинствующий бандитизм и хулиганство, тем более, что зачастую возраст юных бандитов не позволяет в демократических государствах изолировать их от общества. Однако нельзя бездействовать, и механизм этот следует непременно продумать, пока у них не появился общий фюрер, которому мальчишки с неокрепшей подростковой психикой подчинялись бы с маниакальной привязанностью.

- Вы в свое время писали некоторые вещи, которые впоследствии стали, можно сказать, пророческими. Например о наркоманах…

- Да… Еще в семидесятые годы прошлого столетия, когда была одна большая советская страна, в которой процветала навязанная из-под палки руководством Страны советов «дружба народов», я писал о наркомании, что в те годы, можно сказать, только робко поднимала голову: употреблялись обычно очень слабые наркотики, которые даже редко давали привыкание и наркотическую зависимость. Цензура, что в то время процветала и царила повсюду, стараясь пролезть чуть ли не в постель к согражданам, опровергала, что в стране есть наркоманы, накладывала арест на подобные произведения, официальное мнение было против поднятия подобных тем в искусстве, литературе. И что же? Естественно, запущенная болезнь стала прогрессировать. Сегодня на смену почти можно сказать безобидным наркотикам пришли тяжелые наркотики, сеющие смерть, особенно среди молодых, дающие наркотическую зависимость почти моментально… Нельзя закрывать глаза на негативное в обществе, практика показала, что это плохо кончается. Нельзя говорить, что этого нет, потому, что мы не хотим это видеть. На таком основании в те советские годы выдвигались попросту смехотворные утверждения, например: в СССР нет секса. Понимайте как хотите. Так же как не было наркомании, алкоголизма, бандитизма, высшей меры наказания для подпольных миллионеров, летающих тарелок и инопланетян. И ни о чем таком нельзя было упоминать в произведениях. Но писали. Зарабатывали синяки и шишки, удостаивались презрительного прозвища «диссидент», попадали в тюрьмы и психбольницы по ложным, смехотворным обвинениям, но не молчали. Немногие, конечно…

- Как известно, вы заключили контракт с популярным литературным порталом «Литрес». А вам самому нравится читать книги в Интернете?

- Книги в Интернете читать утомительно, бумажная книга в этом смысле более щадящая. И потом - какая необходимость? Можно скачать, распечатать. Кстати, в «Литрес», чтобы прочитать книгу, ее надо купить. Это огромный магазин электронных книг, и мы теперь в ПЕН-клубе Азербайджана создали (и скоро будет презентация) такой же проект электронных книг, который позволил бы нашим писателям выставлять свои книги не просто для прочтения (что похоже на самодеятельность), а реально получать гонорары за свои произведения. Пусть поначалу это будут небольшие деньги, важно начать, важно было создать проект, аналогов которому нет в нашей республике, и мы это сделали. Была проделана большая, многомесячная работа совместно со специалистами из Министерства связи и электронных технологий и вот теперь у нас в республике будет запущен проект, который есть в Москве, в Украине, в странах Европы, в Америке. У меня лично этот проект отнял много времени и сил, но я не жалею, потому что то, что создали мы, будет жить долго и выведет нас, наших писателей, нашу отечественную литературу на мировой уровень. Кроме того, чем больше спрессовано твое время, тем больше ты его ценишь и тем больше стараешься успеть. Это истина. И в соответствии с этой неоспоримой истиной я в последнее время активно работал и очень хотел бы, чтобы эта активность в работе сопровождала меня всю мою жизнь.

Тамара Гаджиева

Азербайджанские известия.- 2014.- 12 апреля.- С.- 1