Свет покинутых очагов

Премьера художественного фильма «Набат», посвященного теме карабахской войны, состоялась в День национального кино

Фильм снят на киностудии «Азербайджанфильм» по заказу Министерства культуры Азербайджана. Режиссер-постановщик Эльчин Мусаоглу, авторы сценария — Эльчин Мусаоглу и Эльхан Набиев, оператор-постановщик — Абдулрагим Бешарат, продюсер — Мушвиг Хатамов. В ролях — Фатима Мотамед Арья, Видади Алиев, Рамин Зейналов, Сабир Мамедов, Ровшан Агаев.

Итак — «Набат». О чем фильм? Об азербайджанской женщине по имени Набат, простой крестьянке, которую постигло горе, горше которого не бывает на белом свете. Ушел сын. Навсегда. На войну. Мать шехида…

Единственной его фотографии — и той нет… Потеряна в лихолетье… Взяли и не вернули. А ведь другой у нее не было.

С первых же минут зритель оказывается в плену переживаемой ею драмы.

Два баллона молока на продажу в день — вот и весь бизнес. И то — поначалу. А дальше… Кому их продашь, когда — некому… Нехитрый «обед» — отломанные с подсохшей буханки кусочки, вымоченные в вскипевшем молоке… Она кормит ими мужа, который совсем занедужил. Тот послушно, чтоб не обидеть, соглашается есть, хотя кусок комом в горле…

Банька для него в корыте — он знал, наверняка знал, что нынче уйдет, к утру, вот и попросил ее… И не ошибся.

Она так и не вняла призывам покинуть село. И осталась — одна наедине с небом…

Одна. На все село. Она и корова. И вот уже — без… Пропала. Сколько ни ищи, ни зови… Волчий вой — он доносился в ту ночь, совсем близко порой…

Можно, оказывается, передать пустоту в кадре. Она из всех углов идет на тебя, в зловещем напоре. Пустота — еще один герой… Дверь, что болтается на единственной петле, скрипит и скрипит, словно хочет поведать о чем-то…

И тогда принимает она решение — не дать потухнуть очагам, зажечь все лампы керосиновые в домах, пусть и опустевших… Набат зажигает лампу — одну, другую, третью… Не должны погаснуть очаги наши. Вот она ходит из дома в дом, они такие разные, каждый со своим укладом…

Вот изба сельского интеллигента с глобусом на окне… А вот чья-то мастерская, ну да, местного фотографа. Снимки, огромный ворох их, обожженных, больших и не очень, четких и размытых, покореженно мятых и совсем-совсем даже хороших… Отголоски чьих-то жизней. Она ищет в нем, ворохе, фотографию — одну-единственную, сына, которую утеряли, — и не находит. А она все зажигает и зажигает лампы. Вон они горят в ночи — под черными небесами, дома. Уютно так золотятся, обогретые, будто никто и не уходил вовсе-как бывало раньше, без войны. Очаги, множество очагов, ею зажженных…

«Тема сильного духом человека, способного противостоять ситуации, наиболее интересная для меня, — рассказывает режиссер Эльчин Мусаоглу. — Возможность воздействия, благотворного воздействия на обстоятельства, непростую их череду — что может быть в жизни значимей! Оставшись одна — на все село, она обогревала его своим дыханием — долгих 40 дней…».

Обогревала — в смысле самом прямом.

А враг, завидев свет в окне, в этом множестве окон, — так и думал, что село — живо!

Фильм «Набат» — он какой-то документальный. И это неспроста. Мусаоглу — режиссер-документалист. Я достаточно давно наблюдаю за творчеством Эльчина, еще со времен Оберхаузена, где его короткометражка «Стеклянные игрушки» имела немалый успех. Фильм о глухонемых детях, обитателях интерната. Оттуда еще она — глухота, вопль, которого не слышат, стена до самого неба — поди пробейся...

Надо сказать, что и тема Карабаха для него не внове, так или иначе, пусть и не впрямую, он уже не раз подступался к ней. Лента «Сны камышового города» посвящена детям-беженцам из Карабаха; и вновь — беспросветно туманные будни с их бессилием — в альтернативах войны и мира, обогащения и обнищания, любви и ненависти…

Первые его работы — они уже были многообещающи. Речь идет о первом его художественном фильме «40-я дверь», снятом 5 лет назад, в победной копилке которой более 40 фестивальных приглашений (США, Германия, Россия, Франция, Италия и др.), увенчавшихся 11 наградами в различных номинациях.

«Набат» — вторая серьезная заявка такого рода. Здесь ничего не происходит из того, что мы привыкли видеть в сегодняшнем синема. Сюжет, если таковой и имеется, обозначен как бы штрихами. И текста — по минимуму. Как и движения: она просто ходит -– в гору и обратно… Из дома — домой — воооон он, на самой вершине самой высокой горы… Ходит — взад-вперед — и все! Но на тропинку эту под ее ногами смотришь, не отрываясь. Символы, сплошные символы — но как же красноречивы они в своей недоговоренности…

Пустые баллоны, высохшее вымя коровы, перевернутое беспощадным ветром ведро, недоеденное яйцо, сваренное вкрутую… Вон оно, надкусанное, на столе в обезлюдевшем доме… И капли, свисающие с бельевых шпилек на мокрой веревке, — как слезы покинутости…

Керосиновая лампа — очередной герой фильма. Если не самый главный…

Как и доброта — заслышав волчий вой, женщина не выстрелила, нет, потому что увидела рядом щенят, только народившихся… А потом дала возможность волчице выбраться из оврага, протянув ей доску… Волчице, той самой, что загрызла ее корову, — последнее, что у нее оставалось…

О многом передумалось во время просмотра. Например, о том, что одним таким фильмом можно достигнуть куда большего, чем 10-летиями переговоров. Фильм как способ — достучаться. Потому что кадры — кричат. Бьют в самый нерв, в его оголенную незащищенность… Да какие еще могут быть переговоры — вот же она — истина — как на ладони! Чего там разбираться, что доказывать — ну нельзя завоевывать чужие земли, изгоняя вникуда, нельзя убивать, втаптывая в эту хлябь земли, зыбкую, как двойные-тройные и Бог весть какие стандарты… Нельзя нести страданье матери, что ждет — до последнего…

До последнего снега в своей жизни…

Нужно было найти актрису, сумевшую воплотить авторский задум. Ее он нашел в Тегеране. Фатима Мотамед Арья известна своими работами в театре и кино не только у себя на родине, достаточно сказать, что она, являясь послом доброй воли, жюрит на ежегодном Каннском кинофестивале, а еще играет в театре Брехта. Что касается фильма «Набат», тут душевное устройство должно было совпасть с героиней один к одному, и, надо сказать, у нее все получилось — ей невозможно не сопереживать! Помимо чисто актерского профессионализма здесь нужна была и хорошая физическая подготовка — актриса «проходила» весь фильм «вдоль и поперек». Впрочем, тут ей трудно не пришлось, Фатима ханым вообще любит ходить пешком, игнорируя транспорт при любой возможности; она кормила всех собак и кошек Исмаиллинского района, исходив его все свободное от съемки время… Кстати, специально для съемок в фильме она выучила азербайджанский язык…

А еще было нужно отыскать… волчицу, еще одну героиню, — за ней он поехал в Казахстан…

Не могу не сказать еще об одном важном компоненте — операторской работе, которая великолепна! Один лишь кадр: она, согбенная, тянет тележку — усталый силуэт с непосильной ношей — в пылающем океане заката. Будто карандашом выписан — графика в высоте неба… Закат, заполонивший мир печалью… Сколько их, пронизывающих находок — по всему фильму… Что до жанра, здесь все размыто неопределенностью. Фильм-притча, которая — быль, но не в прошедшем, а — в настоящем времени. Реализм — документально натуральный…

Такое кино везде поймут — с его простыми, но подчас заглушенными истинами. И сегодня, когда утерян-таки ключ от межчеловеческого диалога — убедитесь в этом, просмотрев анонсы ежедневных сводок новостей — фильм азербайджанских кинематографистов не просто в тему, а в очень сильную тему. Что для этого понадобилось — всего ничего: просто подняться над ситуацией абсурда, в его кричащей несуразности, взглянуть на нее под ракурсом бытия, сделав боль одного человека — болью каждого из нас. Независимо от цвета кожи и вероисповедания.

Режиссер ленты твердо убежден — трагедию нужно воссоздавать по крупицам. Крупицам, что выльются в монументальное полотно. Полотно кощунственной несправедливости.

Это было очень важно — зафиксировать и показать — всем, кто никогда не слышал об этой драме или знает о ней понаслышке.

Ему, режиссеру, это удалось — уже. Фильм был отобран для показа на 71-м Международном венецианском кинофестивале, который пройдет с 27 августа по 6 сентября, в конкурсной программе «Горизонты» (новые традиции в кино, вклад в развитие сферы). Скажу лишь, что на конкурс были отобраны 18 лент из разных стран мира — Италии, Франции, Великобритании, Германии, США, Ирана и других, авторами которых являются всемирно известные мастера кино, заявившие о себе неординарным режиссерским почерком.

Остается только поблагодарить Министерство культуры Азербайджана за содействие в создании фильма — нет никаких сомнений, что это только начало. Некий поворот, который непременно будет иметь продолжение. И не только экранное.

Натаван ФАИГ

Азербайджанские известия.- 2014.- 13 августа.- С.- 3