Свет с Востока

Для русской речи наиболее ранними словообразующими пластами стали тюркский и иранские языки

Выдающийся русский ученый Теодор Адамович Шумовский, ушедший из жизни два года назад, оставил после себя огромное количество трудов, представляющих большую научную ценность, в том числе и для Азербайджана, с которым у него были тесные связи. Среди них чрезвычайно интересное исследование этногенеза русского языка. В своей книге «Свет с Востока» он, в частности, пишет, что для русской речи наиболее ранними словообразующими пластами являются два восточных языка: тюркский и иранский, причем тюркское влияние отнюдь не позднее, как считалось ранее — напротив, оно первично.

Арийское племя «рус» (согласно преданию, арийцы получили свое название по имени родоначальника их племени Ария), отделившись от сородичей, устремилось на север. Здесь, на огромном пространстве, покрытом густыми лесами и населенном татаро-угро-финскими племенами, оно осело и начало развивать хозяйственную деятельность. Появились полосы-рубежи, прорубленные среди могучих деревьев, ставшие границами между поселениями отдельных родов. Кстати, слово «межа, между» произошло от тюркского слова «меше»(лес), а Урал также относится к тюркскому «меша» — промежуток, пограничный», что значит — ара ара, аралы.

Пришлые арийцы (русские) стали жить среди чуждых племен и географических названий, таких, как финские Волга, Волхова, Москва, Меты; тюркские Ока, Вуокса, Царица, Ростов, Калуга, Ардатов, Саратов, Казань, Урал…

Даже при первом приближении в русском словаре выявляется крупный тюркский вклад, что свидетельствует о преимуществе добрососедских взаимоотношений обоих народов: это «отец» — от тюркского соответствия «ата»; фамилии Аракчеев, Юсупов, Кутузов, Суворов, Тургенев, Рахманинов и многие другие (см. Н.А.Баксаков. Русские фамилии тюркского происхождения. 1992 г.). Или слово «печенеги» (внушающее, порой, одну ненависть), которое, оказывается, тоже произошло от татарского (тюркского) «баджанак», то есть это татары и русские, породнившиеся через сестру (баджи).

Влияние иранских языков сказалось относительно позднее. Тем не менее значительным событием в языкознании стало то, что Шумовский нашел разгадку названия одного из древнейших городов дохристианской Руси — стольного Киева. Мы знаем, что «матерь городов русских» возникла на рубеже V-VI веков новой эры и связана с именами братьев Кий, Шек и Хорив. Но эти имена никогда больше не встречаются, кроме записи летописца, что и вызвало сомнение у ученого. В то же время, отмечает Шумовский, за южной границей русских земель жили хазары — ираноязычное племя, а в Иране правил царь из Сасанидской династии Кеянидов шах Кей Хосров (531-579). И именно хазары участвовали в строительстве поселка, названного ими Кейабад (город Кея) в честь Кейшаха. На украинской почве «кей» перешел в «кий». Причем имя Киев (в виде «Киоба» или «Куйа-ба») встречается в византийском, персидском и арабском источниках.

Москве дали название финские племена, по одной из двух рек, при слиянии которых и был основан город — «муста», что по-фински значит «черная», то есть темная река, затемненная лесными деревьями. Когда же река была широкой, водный простор назывался «белым» — по-фински «валква», откуда и происходит имя Волга (и город Волхов).

Тюркские обозначения сопредельных земель указывают на Ростов и Тарусу. «Ростов» (ярославский, или Великий) — это Ростов от «рус тау» — место, обиталище русов. Такое же значение имеет название Таруса, но уже с персидским порядком слов, что позволяет раскрыть смысл еще двух городов — Ардатов и Саратов: первый это Орда тау — «обиталище» (местопребывание) Орды, а Саратов — Сара(й) тау — «местоположение Сарая», столицы Золотой орды. И таких примеров обогащения лексики русского за счет языков соседних, преимущественно восточных народов у Шумского собрано немало.

Но время неминуемо меняло и дополняло словарь русского языка, и уже при Петре I в Россию широко хлынула новая европейская речь. Тем не менее опорные слова древней Руси восточного происхождения продолжают и будут жить. Такое происхождение имеют большинство личных русских имен и фамилий: в сказочном Кощее видится тюркское «кушчи» — птицепоклонник, а в «Еруслан Лазаревиче» — усеченное «Руслан» от персидского «арслан» (лев). Слово год, по мнению Шумского, произошло от арабского «хатт» — «черта, зарубка на дереве, а славянское «дождь» связано с персидскими «дадан» — давать и «даст» — рука, откуда вера, что Бог внял мольбам и «ра даст» (отсюда русское «радость»), т.е. «даст» желанную воду. Свидетельства о происхождении многих слов русского языка от восточных — вплоть до хетто-семитских — наименований привели ученого-языковеда к заключению, что русы представляли собой ветвь иранского племени, когда было тесное общение земледельческого поля и кочевой степи. Эта же связь обусловила распространение птицепоклонства (до принятия христианства), след которого особенно выразителен в названии «казах» (от слова «каз» — гусь), тотема кочевого племени нынешних казахов. На Руси же поклонялись Богу Перуну, что вызвало появление «птичьих» фамилий: Воробьев, Воронов, Птицын, Голубев, Гусев, Журавлев, Коршунов, Скворцов, Курочкин, Синицын, Ястребов и др. В глазах древних людей птица совершеннее человека, ибо способна летать и приближаться к обители богов — небу. Но поскольку язычество старались уничтожить, возникло слово «кощунство» — «поклонение птицам» (как понятие отвергнутой религии), которое позднее стало означать «оскорбление религиозного чувства верующих).

Итак, русский язык остается тем полем, на котором развивалось и продолжает развиваться влияние различных восточных и западных языков. «С исторической точки зрения русы представляют собой иранское земледельческое племя, располагавшееся рядом с тюркскими и финскими племенами на отдельных участках пространства между Балтийским морем на западе и Уральским хребтом на востоке, Ладожским и Онежским озерами на севере и Азовским морем на юге. По составу языков это пространство следует считать Западной Азией, продолжающееся на север до Белого моря, а на юге — до Аденского залива Индийского океана, естественно, включая Малую Азию до Босфора (еще со времен Геродота «древние считали, что Азия на юге начинается от Босфора и Дарданелл до Южного моря, называемого Красным, а на севере — с Танаиса (Дона). После такого определения по-особому звучат слова Пушкина о Петре, который из Петербурга мечтает «в Европу прорубить окно». И блоковское: «Да, азиаты мы…», — читаем в книге Теодора Адамовича Шумовского «Свет с Востока».

Юрий МАМЕДОВ

Азербайджанские известия.- 2014.- 12 февраля.- С.- 3