Нариман ПАШАЕВ, заведующий отделом Института географии НАНА: «Отрадно, что при разработке госпрограмм стали учитывать мнение ученых»

Главной целью научной экспедиции сотрудников Института географии НАНА были макроэкономическая оценка производительных сил и хозяйственная оценка природно-ресурсного потенциала Шеки-Загатальского экономического района. Об этом и многом другом — в беседе корреспондента «Азербайджанских известий» Галии АЛИЕВОЙ с руководителем экспедиции, заведующим отделом экономической и политической географии института, доктором философии по географии Нариманом ПАШАЕВЫМ.

— Расскажите, пожалуйста, об экспедиции в Шеки-Загатальскую зону.

— Мы работали вместе с сотрудниками отдела народонаселения, уделяя основное внимание ведущим отраслям хозяйства с учетом их перспективы их развития. Экспедиция была организована в рамках Госпрограммы социально-экономического развития регионов. В прошлом году объектом наших исследований были Габала, Огуз, в нынешнем — Шеки, Загатала, Гах, Балакен. Собрали много интересного материала по высотным зонам региона, причем впервые за последние годы.

Несмотря на то, что времени было мало, работу экспедиции оцениваем как вполне успешную. Мы увидели большие изменения, произошедшие в наших регионах. К сожалению, и не в лучшую сторону. Например, если раньше в Шеки-Загатальской зоне специализированными отраслями хозяйства считались табаководство, пчеловодство, коконоводство и ореховодство, то сейчас некоторых из них уже нет — например, коконоводство. Теперь сырье (коконы) для производства шелка на Шекинскую фабрику привозят из Центральной Азии, как правило, из Узбекистана — примерно 40 тонн ежегодно. То же самое можно сказать о табаководстве. Если раньше 90% от общего его производства выращивалось в этой зоне, то сейчас картина совершенно иная: мы покупаем сырье за пределами Азербайджана.

— А какие-то плюсы есть?

— Безусловно. Прекрасно стало развиваться зерноводство. Вот его с полным основанием можно назвать специализированным производством. Еще очень хорошо развиты ореховодство (особенно в Габалинском районе) и животноводство. Последний пункт — овцеводство в высотных зонах — до нас не исследовался. Но здесь существует одно «но». Наше северное высокогорье — селеопасная зона, в норме в ней на 1 гектаре не должно быть больше четырех овец плюс одной коровы. А в реальности может быть и до ста животных. Кроме того, мы обнаружили, что цифры, о которых рапортуют чиновники, не всегда совпадают с реалиями. Взять хотя бы газификацию. Примерно на 20% территории никакого природного газа нет, полным ходом идет вырубка леса и т.д.

— Вероятно, не со всеми представителями власти в регионах вы, ученые, можете найти общий язык?

— Это правда. Не все руководители стремятся предоставить нам внутреннюю статистику. В этом смысле отличается администрация Габалинского района — по первой же просьбе предоставят все нужные материалы, статистику и т.д.

— Учитывается ли мнение ученых при подготовке госпрограмм социально-экономического развития регионов?

— Да, конечно. Мы ведь собранный материал передаем руководству института, далее — президиуму Академии наук, издаем в виде научных монографий или публикуем в широкой печати. Но считаться с учеными стали только в последние 8-10 лет, раньше как-то обходились без их научных резюме. Другое дело — советское время. Его хоть и принято ругать за плановую экономику, за то, что Москва спускала заранее заготовленные решения, но, тем не менее, они были продуманы, всегда учитывались географические и климатические условия, производительные силы и т.д. Сейчас появилась сложность иного характера. К примеру, как заставить частника сажать то, что выгодно государству, а не его карману? В прошлом году я был в Аранском районе, спрашиваю у фермера, почему он вместо зерна и хлопка сажает кормовые культуры. Ответ: потому что невыгодно, потому что за каждый гектар хлопка он получит от государства 100 манатов, а за кормовые — в шесть раз больше.

— Что в таком случае делать?

— Надеяться на помощь государства, что наши аграрии и делают. Государство помогает, дает субсидии (на каждый гектар — порядка 40 манатов), есть льготное кредитование, животноводов вообще освободили от налогов. Поэтому за последние десять лет в этой сфере в 2-3 раза выросли показатели.

— Каков материальный ущерб от потери наших оккупированных Арменией районов?

— Он огромен. На оставленных территориях было очень хорошо развито виноградарство, мы поставляли в Россию до 60-70% винно-водочной продукции, в Москве был даже специализированный завод «Агдам». Кроме того, оккупированные территории — это высокоразвитые зоны шелководства, хлопководства, туризма (протяженность наших границ более 2,5 тыс. км), летних пастбищ — Кяльбаджар, Лачин, Карабах.

— Расскажите, пожалуйста, о сфере ваших научных интересов.

— Я с 1987 года занимаюсь экономико-географическим изучением стихийных бедствий, политической и региональной географией. За время работы в институте защитил кандидатскую диссертацию и создал экономическую карту ущерба от стихийных бедствий населению и хозяйствам», карту селей и оползней, их районирования. Думаю, они будут очень полезны для МЧС Азербайджана.

— Цифры ущерба от стихийных бедствий последних лет очень велики…

— Совершенно верно. Если раньше ущерб от стихийных бедствий в нашей стране оценивался примерно в 50 млн манатов ежегодно, то сейчас эта цифра в 5-6 раз выше. Все закономерно: увеличилось население. Вот за последние двадцать лет в Аранском экономическом районе трижды были наводнения — в 2003, 2006 и 2010 годах. В первый год ущерб составил 30 млн манатов, потом — 50 и, наконец, — 1 млрд манатов. Землетрясение в Каспийском море 2000 года нанесло ущерб в 50 млн манатов, а Загатальское (май 2012 г.) уже около 1 млрд.

— И что самое печальное — невозможно ведь защититься от стихийных бедствий…

— Почему? Очень даже возможно, в том числе от землетрясений. Нужно только тщательнее готовиться, например, строить качественные дома, не вырубать деревья, не осушать водоемы. У меня, кстати, докторская посвящена стихи бедствиям и их влиянию на территориальные организации и хозяйства Азербайджана. В нашем отделе каждый год примерно пять-шесть человек защищаются. Это и понятно — тематика очень интересная.

Азербайджанские известия.- 2014.- 1 ноября.- С.- 3