У каждого времени — свой Мешади Ибад

Джаннет Салимова совершенно по-новому увидела и представила зрителям знаменитый персонаж

Оперетта Узеира Гаджибекова «Не та, так эта» — из тех, которую успешно можно поставить лишь при условии, если у режиссера есть под рукой колоритный актер. Не случайно за всю сценическую жизнь знаменитой пьесы в роли Мешади Ибада на азербайджанской сцене выступили лишь пять- шесть актеров, которых во многом и прославил этот яркий и чрезвычайно сложный по воплощению образ. Прежде дважды ставившая оперетту в Азербайджанском государственном музыкальном театре, народная артистка Азербайджана, режиссер Джаннет Салимова на сей раз предъявила зрителям Мешади Ибада совершенно незнакомым персонажем. И не потому, что следовала моде на обновление классики, нет! Она вернулась к Узеиру Гаджибекову. И как всегда глубоко, вдумчиво изучая материал, «прочитывая» обстоятельства времени и мотивации авторского замысла, сделала множество открытий, позволивших избавиться от укоренившихся штампов, увидев в нем действительно обаятельного героя. Таким, верится, каким хотел показать его Узеир бек на фоне времени и бытовавших нравов. Несуразного, нелепого, не слишком культурного, но обладавшего множеством достоинств труженика.

Истинный мусульманин, Мешади Ибад не мог по определению быть пузатым толстяком-обжорой. И страшным уродом он рисовался лишь в воображении девушки, ужаснувшейся от того, что ей предстоит стать женой старика… которому всего-то пятьдесят. А что до жадности… Послушаешь диалоги окружающих его вроде бы успешных персонажей, не скрывающих презрения к незадачливому жениху, и понимаешь: о какой жадности речь, если все они — его должники. Если, праздных развлечений ради подшучивая и унижая Мешади Ибада, эти пустопорожние прожигатели жизни, культивируя в нем комплекс неполноценности и потребность надеяться только на деньги, сами и пользуются его неуверенностью в себе.

Одним он дает взятки, которые они постоянно вымогают у него без зазрения совести, другим — взаймы. Все вокруг ему должны, а кто станет любить своего кредитора…

Замечательно подметила Джаннет ханым, что и обманутым при подмене невесты Мешади Ибад себя не считает — наоборот! Во-первых, ему сразу же приглянулась служанка — женщина приятная во всех отношениях, как раз такая, какая ему очень нужна.

Конечно, он долго заблуждался, веря, как в то время было принято, что за деньги можно купить все. Но ведь — Аллах уберег — дело закончилось благополучно, добродушно решил он. А деньги… Они-то и стали, по-моему, главным героем, главной, актуальнейшей темой спектакля.

Талантливо, ничуть не фантазируя на потребу смешливому и очень доброжелательному залу, режиссер, честно следуя за Узеир беком, убедительно показывает, как деньги стали единственным смыслом существования окружающих — чиновников и журналистов, гочи и «интеллигентов». Погрязшие в цинизме и пустопорожних затеях, многие из них избрали предметом насмешек предприимчивого и — возможно — удачливого купца, чтобы, паразитируя на его комплексах, обирать его.

С огромной долей уверенности говорю о том, что Джаннет ханым, вчитываясь в труд Узеир бека, примеряла контуры роли на конкретного исполнителя. И это понятно. Возможно, идея в третий раз предъявить зрителям оперетту «Не та, так эта» совсем иной, по-современному осмысленной, а героя — естественным в условиях вековой давности и понятным нам — самобытным, искренним, по-своему мудрым и симпатично-обаятельным — выкристаллизовывалась у режиссера по мере того, как она соотносила его с личностью актера. Того, кого взрастила сама и которому верит безгранично. Заслуженный артист Азербайджана Шовги Гусейнов давно уже доказал, что ему по силам все — такие мастерски прожитые роли, как Шейх Санан по Гусейну Джавиду, Айдын по Джафару Джаббарлы, главные герои пяти спектаклей по пьесам Мирзы Фатали Ахундова, Яго в «Отелло», Меркуцио в «Ромео и Джульетте» У.Шекспира, Лопахина в «Вишневом саду» А.Чехова, Мотла в «Синие сны» по Шелому Алейхему и Шагалу, Дон Рафаэле по Пеппино де Филиппо, моноспектаклей по Гоголю «Записки сумасшедшего», контрабасиста по одноименному рассказу Патрика Зюскинда, «Игры» по Самуэлю Беккету.

Ему подвластны трагедия и комедия, разноплановые образы, которые никогда не ограничиваются внешними приметами, а предполагают полное внутреннее перевоплощение. А в этом спектакле-оперетте ему пришлось еще и по-настоящему петь. Под оркестр.

Впрочем, в новом спектакле на высоте был не только Шовги Гусейнов. Добрых, похвальных слов заслужил каждый его участник — и дирижер Назим Гаджиаливердибеков, и актеры Гюльтадж Алили и Саида Шарифалиева (невеста), Амиль Мамедов и Эльвин Алиев (Сярвяр), народная артистка Афаг Баширгызы (служанка Сянам), и все остальные.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Азербайджанские известия.- 2014.- 5 ноября.- С.- 3