Ольга РЗАЕВА, член Ассоциации педагогов истории Азербайджана: «Память — победа не только над временем, но и несправедливостью»

20 января 1990 года стало трагической датой в истории азербайджанского народа, в судьбе каждого из нас. Особенно эти события сказались на женщинах, вовлеченных в их водоворот. В силу своей роли хранительницы домашнего очага они более других становятся заложницами возникающих драматических ситуаций. Книга «Трагические события 20 января 1990 года глазами женщин Азербайджана» — это воспоминания наших соотечественниц о Черном январе, которые с ними навсегда. О том, как родилась эта книга, о ее героинях и о многом другом — в беседе ее составителя, педагога истории, члена Ассоциации педагогов истории Азербайджана Ольги РЗАЕВОЙ с корреспондентом «Азербайджанских известий» Эльмирой АЛМАСОВОЙ.

— Что стало причиной ваших гендерных исследований, посвященных событиям 20 января 1990 года?

— Прошло 24 года после той трагической ночи 20 января 1990 года, когда бакинцы были разбужены треском автоматных очередей и грохотом танков, — советские войска штурмом взяли столицу союзной республики. Масштабы трагедии настолько огромны, что не вмещаются в сознание, о ней трудно рассказывать, но еще трудней объяснить, что это было и почему произошло. Наш долг — попытаться это сделать. В противном случае все будет предано забвению. Ведь память — не только победа над временем, но и триумф справедливости. Нельзя не учитывать и того, что именно Черный январь предопределил независимость Азербайджана. Думаю, естественно, что мне как члену Ассоциации педагогов истории и Лиги защиты прав ребенка захотелось принять участие в международном проекте «Женская устная история». Исследование, которое я проводила, стало одной из его составных частей. Помощь и поддержку оказали его координаторы и эксперты Дебора Шульц, Андреа Пето, Елена Мещеркина и Эльмира Шишкараева. В течение трех лет были организованы семинары, которые помогали приобрести новые навыки и опыт исследовательской работы по этому направлению.

— Вы были в Баку в ту трагическую ночь. Что запечатлели ваши память и душа?

— Ночь 20 января 1990 года я буду помнить всегда. Есть события в жизни каждого человека, оставшиеся в его памяти, которые он с возрастом переживает заново.

Мой муж в то время работал оператором на киностудии «Азербайджанфильм». В ночь на 20 января он вместе со своими друзьями был в гуще всех событий. Я помню, как простояла всю ночь у окна, как с ужасом смотрела на трассирующие следы от пуль в черном зимнем небе, как тряслась от страха и всматривалась в темноту, ожидая мужа. Он вернулся только на следующий день — черный от грязи и от горя. Какие чувства я испытывала тогда, помню и сейчас, — страх, гнев и боль. Страх за мужа и маленького сына, от неизвестности происходящего и за будущее, страх потерять родных и близких людей. Гнев от бессилия и осознания того, что ничего не можешь сделать. Боль, когда увидела первых раненых, которых привезли в больницу, расположенную напротив нашего дома. Но главное — ужас. Ужас от увиденных кадров, снятых тайно сотрудниками киностудии, в том числе и моим мужем. Я помню слезы моего свекра, ветерана и инвалида Великой Отечественной войны, который с горечью говорил: «Это не советская армия. Я не верю, что это могла сотворить советская армия!». Всем нам было очень трудно расставаться с прошлым и прошлыми идеалами. Еще одной из причин обращения к этой теме стал фотоархив тех событий, который хранится в моей семье. Рассматривая эти немые свидетельства, хотелось, чтобы эти фотографии заговорили.

— И как же вы решили их оживить?

— Решила показать трагические события 20 января сквозь призму воспоминаний моих соотечественниц. Ведь случившееся очень повлияло на национальное самосознание нашего народа, изменило его, стало первым шагом к независимости. Проект «Устная история» (Oral History interview) мне показался наиболее подходящим для этой цели, ибо рассказы людей были совершенно разными, что зависело от личного восприятия и жизненного опыта каждого. Устная история рассказывает больше о значении события, чем о самом факте, чаще обнаруживает случаи и новые аспекты того, о чем всем известно. Казалось важным проанализировать субъективное восприятие женщинами тех исторических событий, в которые волею судьбы они были вовлечены. Мои собеседницы сквозь призму своих переживаний воссоздавали новейшую историю нашего общества. Более того, фокус данного исследования был направлен на то, чтобы определить, как женщины воспринимали и воспринимают свое место в нем.

— Как была организована система интервью?

— Первым этапом проекта был выбор женщин — участниц интервью. Опрашивая, я интересовалась двумя важными взаимосвязанными вопросами. Во-первых, каким образом они оказались вовлечены в события и, во-вторых, как это повлияло на их дальнейшую судьбу. Важно было выяснить, чем женщины в тот период занимались, чем собирались заняться, во что верили и что теперь думают обо всем, что произошло? Был проведен опрос более 20 женщин разных национальностей, вероисповедания, возраста и социальной принадлежности. Необходимо было выяснить их отношение к событию, психологическое состояние до и после случившегося. Исследования показали, что женщины, решившие дать интервью, хотели быть услышанными, что говорит не только об их моральном состоянии, но и роли, которую они готовы играть в жизни общества.

— К каким выводам вы пришли, исследуя рассказанное ими?

— Произошедшее в ночь на 20 января помнят все, кто пережил и был свидетелем этой трагедии. Повествования об ужасе, стрельбе, ночных звонках друзьям и близким, о страхе за их судьбу — неотъемлемая часть каждого интервью о той ночи. В 00 часов 20 минут с разных направлений в Баку стали входить войска на танках и бронетранспортерах. Вот отрывки из некоторых рассказов о той ночи.

Нурия К. (52 года): «Я помню, гул шел… со стороны Московского проспекта. Этот гул постепенно нарастал, нарастал, тихо-тихо увеличивался. Мы вышли на балкон. Был кошмар. Такой шум стоял. Они завернули на нашу улицу… Впервые увидела эти трассирующие пули, как стреляли. Кто-то крикнул: «Ложитесь на пол, нагнитесь!»… Не осознавая ужаса происходившего, многие люди ложились перед танками, надеясь остановить военную технику.

Регина М. (56 лет): «На улицах чувствовалось ожидание какого-то ужаса. Под окнами беспрерывный гул огромной толпы, этот гул разорвали залпы. Баку — советский город. И советская армия обстреливает его боевыми снарядами. Это был крах нашего мира, ощущение, что рухнул мир, расстреляли нашу веру».

Наиболее жуткие события происходили в районе Сальянских казарм и у площади XI красной армии (ныне 20 Января). В темноте ночи, освещаемой лишь красными линиями трассирующих пуль, метались обезумевшие от страха люди. Как говорила одна из женщин, «…в своем ожесточении они не разбирали, куда стреляли… Стреляли вкруговую».

Циала Ц. (52 года): «Танки — это страшно. Они шли по улице Бакиханова. Ужас! Все тряслось, как при землетрясении. Кругом трясется, рушится. Стекла бьются. Не дай Бог, будет война».

Эльмира Ш. (50 лет): «Мы понимали, что в городе неординарная ситуация, что может что-то произойти. У нас уже был печальный опыт, когда разгоняли демонстрантов на площади Ленина. Но то, что произошло! Как можно было подумать, что советская армия будет брать штурмом советский город?! Это ведь уму непостижимо».

Лейла А. (41 год): «Мы настолько верили всему, что нам говорили, что впали в состояние шока. Раньше была компартия, и вдруг оказалось, что это мыльный пузырь…».

Женщины не могли понять, как такое стало возможным. Установленный позже факт: резервисты и личный состав частей, входивших в город, подверглись усиленной психологической обработке. Военные ждали яростного сопротивления со стороны населения.

Залина С. (50лет): «Специальные войска «зомбированные», взгляд, ничего не выражающий… Человек запрограммирован на то, что будет ему приказ и он будет выполнять».

Судьба свела меня в Варшаве с учительницей из Беларуси, и она рассказала, что ее муж — военный офицер и еще четыре его сослуживца, будучи в Баку, отказались в ночь на 20 января расстреливать безоружных людей. Этих офицеров по возвращению в Беларусь отдали под трибунал, уволили из рядов советской армии, лишили званий, пенсии и всего того, что полагалось им за долгую и честную службу. Порядочность, честность и человеколюбие, о котором нам всегда вещали с высоких трибун, были «по достоинству» оценены коммунистическим режимом.

22 января Баку прощался с теми, кто погиб в ту страшную ночь трагических событий. Горе, слезы, ужас происходящего оставили у всех женщин неизгладимый след в их памяти и судьбе. «Весь город в красных гвоздиках. Море гвоздик. Люди хотели показать, что цвет гвоздик, как кровь шехидов», — вспоминала Рахиля М. (50 лет).

События 20 января стали поворотными в судьбах наших соотечественниц. Они ощутили свою причастность к нации, свою гражданскую принадлежность, и эти изменения ими воспринимаются позитивно. Почти все женщины говорили о том, что наш путь к независимости начался с январской трагедии 1990 года, с гибели сотен наших сограждан.

Анализируя интервью собеседниц, которые в своих рассказах вспоминали прошлое — Вторую мировую войну, войны в Карабахе и Чечне, трагические события января, понимаешь, что женщины, вовлеченные в водоворот военных событий, становятся заложницами трагических ситуаций. Однако именно женщины находят в себе силы и мужество продолжать жизнь и бороться за счастье своих детей, мужей, родных.

Сона А. (40 лет): «Наверное, в такие моменты человек теряет себя, не может управлять, не знает, что делать. Я очнулась как ото сна и вижу, что я бегу вниз, в сторону метро, бегу, как сумасшедшая. Добежала и вижу в районе онкологической больницы, въехал танк и стал крутиться, и давить все, что попадалось. Потом двинулся к костру, где было больше всего людей. Я, как сумасшедшая, не понимала, что делаю, схватила два камня и бросила один в танк. Они подумали, что у меня взрывчатка, развернулись и прожекторами меня ослепили. Я будто очнулась — что я делаю? Меня потом спрашивали, что ты могла камнями танку сделать? Я говорю, камни танку вред не принесли бы, но, независимо от человека, что-то изнутри его толкает. В тот момент я, если б смогла, ногтями расцарапала их всех. Когда прожектор меня ослепил, я пришла в себя, о детях вспомнила. Подумала, муж раненый в больнице, и если меня убьют, то что они будут делать? И бросилась бежать к домам — они стали стрелять мне вслед. Я добежала до магазина, и пули попали в витрину. Она раскололась, и осколки посыпались на меня, на голову. Видишь, шрам на лбу, шрамы по всей голове, руки в шрамах. Были везде порезы. На теле порезы. Я потеряла сознание…».

Нет на свете большего горя, чем пережить своих детей. Слушая воспоминания женщин, думала, что время лечит, но, к сожалению, рубцы на сердце и в памяти остаются навсегда. Смерть приходит неожиданно, опустошает души родных и близких. В материнских глазах — слезы и немой вопрос: «Почему? Господи, за что?».

Сярийа А. (72 года): «Эх, Эюб, сколько я слез выплакала. Лучше бы я умерла. Эюб погиб. Мне сразу сказать не смогли. Рано утром другой сын пришел и сказал: «Мама, хочешь умри, хочешь на небо поднимись, но Эюба нет…». Показали его могилу, будто это вчера произошло. Я тогда чуть с ума не сошла. Он очень красивый был».

Однако, несмотря ни на что, время лечит, ведь нельзя жить одним лишь горем. Человек жив надеждой, верой в лучше. Она источник и родник, способный дать человеку силы в дни невзгод и испытаний.

Эльмира Алмасова

Азербайджанские известия.- 2014.- 18 января.- С.- 1