Турал БАДЫРХАНЛЫ, инженер компании Twitter (США): «Находясь в мировом центре инноваций, невозможно не творить»

Турал БАДЫРХАНЛЫ получил степень бакалавра в Массачусетском технологическом институте, он соучредитель компании Namo Media, инженер компании Twitter. О том, как ему живется и работается в США, и о многом другом в интервью, которое он дал агентству 1news.az.

— Турал, вы живете и работаете в самом сердце американской IT-индустрии — в Силиконовой долине. Такая возможность выпадает не каждому…

— Я никогда бы не подумал, что когда-нибудь окажусь в этом месте. Мечты действительно сбываются, если очень захотеть… Из Азербайджана я уехал в 2002 году. Сначала в Турцию, потом в Бостон, где проучился и получил степень бакалавра, а затем магистра. Последние пять лет живу и работаю в Калифорнии. Меня привлекают технологии и инновации, в частности компьютерные технологии. Это — одна из главных причин, почему я живу именно здесь.

Когда я окончил учебу в 2009 году, в Америке еще продолжался финансовый кризис. Но мне очень повезло. Мне поступило несколько предложений о работе, в том числе от одного продвинутого стартапа Admob. Я точно знал, что хочу работать в подобных проектах. В таких компаниях результат твоей работы имеет мультипликационный эффект. В этой компании я стал заниматься разработкой рекламных программ для мобильных телефонов. Тогда это было не очень популярным направлением, но сейчас все изменилось. Спустя год эту компанию приобрел Google почти за $1 миллиард. Знаете, мне всегда хотелось создать что-то свое. Находясь в центре инноваций, в такой стране, как Америка, невозможно не создавать, не творить. Если у меня не получится сделать то, что я хочу, то это все равно будет опыт. Поэтому, проработав в Google почти два года, я принял решение отделиться от него и начать свой проект. У нас с другом были идеи, которые мы хотели реализовать. Но нам не удалось завершить их, так как он должен был уехать домой, в Турцию. Я продолжал работать над своими идеями один в течение полугода. Затем познакомился с парнем, с которым поделился своими идеями в области мобильных приложений. Он, так же как и я, работал какое-то время в Google. У нас возникла идея поработать над новыми видами реклам для мобильных телефонов, называемыми native advertising. Эти виды реклам уже приносили очень большие доходы некоторым компаниям, таким как Facebook и Twitter. И мы решили создать эту технологию для медиакомпаний, например, для ESPN, Fox, New York Times и т.д.

— Как долго просуществовал этот проект?

— Эта компания просуществовала полтора года. В этот период мы работали с Twitter над некоторыми стандартами рекламы. У них были схожие с нами идеи. Но мы опять-таки опережали их, поэтому они выразили желание купить нашу компанию. Это произошло в июне прошлого года. Наши технологии мы интегрировали в технологии Twitter и стали ее частью.

— И все-таки, почему вы продали этот стартап?

— На это было несколько причин. У Twitter были ресурсы, которых не было у нас, и наоборот. Объединив силы, мы могли опередить наших конкурентов. Это тот рынок, куда входит Facebook, планирует войти Google. Речь идет о рекламном сегменте. Реклама — это сфера, где быть первым всегда важно и двигаться необходимо очень быстро.

— Чем вы занимаетесь сейчас в составе Twitter?

— Нашей задачей было интегрировать продукт, который мы создали, в систему Twitter. Мы завершили этот процесс. Сейчас работаем над мобильными технологиями в этой компании. В Namo Media у нас было много идей, как опередить любую конкуренцию в этой сфере. Теперь эти идеи принадлежат Twitter, и мы работаем над их реализацией.

— Вы начинали работу в стартапах, а сейчас работаете в большой и известной компании. Разница чувствуется?

— В маленьких компаниях всегда больше риска, стресса, но и в то же время, когда ты чего-то достигаешь, это сразу заметно. Возьмем, к примеру, WhatsApp. Маленькая компания с 50 сотрудниками и 500 миллионами пользователей была продана за $20 миллиардов. Успехи таких стартапов мотивируют. У тебя возникает чувство, что ты тоже можешь создать что-то, могущее изменить жизнь людей.

— Как вы считаете, получилось бы сделать что-либо подобное в Баку?

— Баку для меня — это иной мир, потому что я не могу здесь заниматься чем-либо, близким тому, чем занимаюсь в Штатах. Это касается не только Баку, но и любого другого города. Я, конечно, могу вернуться, но заниматься технологиями здесь уже не смогу.

— Сколько вам лет? Откуда вы родом?

— Мне 29, родился и вырос в Губе. После 7-го класса поступил в турецкий лицей. Долго думал, где продолжить образование, и выбрал Турцию. Поступил в университет Богазичи на факультет физики. В то время о получении образования в Америке я ничего не знал. Мне только было известно, что плата за обучение там высокая, и я не смог бы себе этого позволить, поскольку у меня не было таких средств.

В Турции я начал изучать английский. В тот период я узнал много нового об образовании в США. Как оказалось, там существуют такие учебные заведения, которые рассматривают резюме студента, не учитывая финансовый фактор. Я знал, что не смогу платить $50 тысяч в год, и подал документы только в те, которые могли бы предоставить мне стипендию. Меня приняли в Массачусетский технологический университет — самый лучший университет в мире, специализирующийся в области инженерии. Я был безумно счастлив. Мне удалось получить степень бакалавра за счет тех средств, который выделял мне университет. Обучение в магистратуре оплатил мой профессор, с которым мы вместе работали над одним исследовательским проектом. Второй семестр обучения мне удалось оплатить, работая как teaching assistant в университете. Я преподавал некоторые семинары на уроке компьютерных систем.

— Почему вы не продолжили преподавать? Это ведь одна из самых почитаемых и хорошо оплачиваемых профессий в США?

— Меня больше интересует создание продуктов, которые могли бы влиять на жизнь людей и менять ее к лучшему. Поэтому я принял решение не продолжать преподавание, хотя мне это нравилось. Компьютерная инженерия — эта такая область, где ты можешь творить, не имея больших ресурсов. Не нужно строить заводы, одного компьютера вполне достаточно.

— Расскажите о родителях. В вашей семье есть физики или математики? Откуда такая тяга к точным наукам?

— Мама — педагог физики, папа — математики. Мои бабушка и дедушка со стороны мамы тоже были физиками. Ответ напрашивается сам собой. Родители всегда интересовались моим обучением и знали цену образованию. Они старались нам с братом дать хорошее образование. Кстати, мой младший брат сейчас живет со мной в Сан-Франциско. Он — инженер по электронике. Учился в Турции.

— Изменила ли вас Америка?

— Я стал более открытым в общении с незнакомыми людьми, но в душе остался таким, каким был 10 лет назад, когда приехал в эту страну. Есть такие ценности из нашей культуры, которые я хочу сохранить в себе навсегда. Мне кажется, что нужно суметь перенять что-то хорошее из другой культуры, при этом внутренне не меняясь.

— И напоследок, ваши пожелания азербайджанцам, которые проживают за рубежом.

— У нас, азербайджанцев, часто заниженная самооценка о себе, о своей нации. Когда ты живешь за рубежом, понимаешь, что не всегда это верно. Многим стоит задуматься над этим.

Азербайджанские известия.- 2015.- 12 марта.- С.- 1