Ариф ГУСЕЙНОВ, народный художник Азербайджана: «Я научился отдыхать за работой»

В его сказочные иллюстрации малыши влюбляются с первого взгляда. Да что и говорить, их родители тоже не могут оторваться от этих красочных, картинок. Автор этих рисунков — известный азербайджанский график-станковист и иллюстратор книг для детей и взрослых, народный художник Ариф Гусейнов. О себе и своем творчестве он рассказал в беседе корреспонденту «Азербайджанских известий» Самире КЯЗИМОВОЙ.

— Ариф муаллим, расскажите о своем детстве. Какие самые яркие воспоминания о том времени?

— Я родился в древнем абшеронском селе Гала. Моя мама Шараф ханым была домохозяйкой, а папа Шахбаз Гусейнов — учитель начальных классов. Отец был родом из Южного Азербайджана. Снимал небольшую комнатку напротив знаменитой галинской «красной» школы, в которой и преподавал. В Гала отец и заприметил статную белокожую красавицу, которая очень скоро стала его женой. Галинские аксакалы, не взлюбившие молодого «хемшери», стали упрекать родителей моей мамы за то, что они отдали свою дочь за чужеземца. Масла в огонь подлил кто-то из сельчан, увидевший, как мама разгуливает по Баку без чадры. Как рассказывала мне она сама, они с отцом отправились в столицу, чтобы послушать оперу «Лейли и Меджнун», и отец предложил ей снять с себя покрывало. Узнав про этот случай, особо ярые защитники религии и старых устоев стали угрожать молодой семье расправой. Отец, испугавшись за жену и двух маленьких детей (старшая сестра Сурая и маленький Ариф. — Авт.), решил покинуть Галу. В столице отец снял небольшой домик на так называемой «хемшери палан» на бывшей улице Советской. Это был криминальный район с собственными законами и правилами. Я стал ходить в школу №173, о которой сложилась криминальная слава (кстати, там же учились будущий народный артист Яшар Нури и народный художник Ханлар Ахмедов). Обстановка в школе была напряженной. Старшеклассники, которые носили в карманах ножи-«финки», могли во время уроков зайти в любой класс и вызвать друзей «покурить». Учителя не могли им противиться, пока в школе не появилась строгая и властная Хумай ханым Гасанзаде — новый директор быстро навела порядок.

— А как получилось, что мальчик, живущий в таком криминальном районе, решил стать художником?

— Был у меня друг Надир, который посещал кружок рисования во Дворце пионеров. Он невероятно этим гордился и каждый раз показывал мне свои новые работы. На тот момент я тоже начал рисовать, но в основном копировал портреты Низами Гянджеви, Физули и других поэтов и писателей из учебника литературы.

Рисовал школьную стенгазету и делал шаржи на одноклассников, которые уважали меня за мой талант. Как-то Хумай ханым позвала меня в кабинет и попросила нарисовать мелом на доске портрет Физули. Через несколько минут портрет был готов. Этот день мог стать пиком моей школьной популярности, если бы не усмешки друга. «Разве ж это художество? Ты занимаешься ерундой», — заявил мне он, показывая очередную серию своих работ. «Я тоже так смогу. Ты только отведи меня в свой кружок рисования», — попросил я его. Прихватив расписанные моими рисунками тетрадки, я отправился во Дворец пионеров. Преподавал там великолепный художник Надир Ахундов. Он молча пролистал мои тетради и попросил подняться на подиум, на котором возвышались разные скульптуры. Посадив меня на стул, дал задание своим ученикам, среди которых были будущие художники Чингиз Фарзaлиeв и Ханлар Ахмедов, сделать наброски. Мне нужно было менять позу каждые десять минут. Просидев на стуле долгих два часа, я передумал заниматься у этого странного учителя, решив для себя, что ноги моей больше в этом кружке не будет. После урока Надир муаллим сказал мне: «В следующий раз принеси с собой папку с бумагой, краски и кисти. Будешь рисовать!». Так я и остался.

— Как сложилась дальше ваша жизнь?

— В старших классах пришлось искать работу, чтобы помочь маме. Она одна воспитывала нас после смерти отца. И нашел — стал курьером в республиканском Обществе знания. В мои задачи входила доставка документов академику Юсифу Мамедaлиeву, почетному председателю Общества знания. Каждое утро мне выдавали пакеты с лекциями, напечатанными на ротапринте, которые я должен был доставить Юсифу Гeйдapовичу. В перерыве между работой я втихаря брал целую кипу желтой бумаги, которой было полно в коридорах общества, садился в соседнем сквере и рисовал. Однажды, когда я привез конверт с бумагами Юсифу Мамедaлиeву, его секретарши на месте не оказалось. Я решил лично передать ему документы и, постучавшись, вошел к нему в кабинет. Юсиф Гeйдapович встретил меня с улыбкой, и когда я собрался было уходить, из папки, которую я держал подмышкой, вылетели мои рисунки. Когда я собрал весь свой «альбом», академик захотел его посмотреть. «Ты хорошо рисуешь, — похвалил он, — и должен стать художником».

После 9-го класса я поступил в художественное училище имени А.Азимзаде. Учился в классе народного художника Бёюкаги Мирзазаде. На втором курсе я пошел в армию. Сначала служил в Прикарпатском военном округе под Львовом (Украина), а потом — на Дальнем Востоке. Узнав о том, что я учусь в художественном училище, меня взяли армейским художником. Посадили в ленинской комнате, дали бумагу, краски и кисти и завалили работой. Замполит спросил, умею ли я писать шрифтом. Я честно признался, что не умею. «Солдат, я научу тебя! Но если за две недели ты не научишься этому делу, пойдешь на холодный плац к ребятам», — заявил мне замполит. Принес мне толстую подшивку газеты «Правда», несколько флаконов туши и пачку плакатных перьев. Я быстро научился писать шрифтом. Однажды замполит дал мне важное задание — подготовить большой плакат, посвященный 13 пунктам морального кодекса коммуниста. Я аккуратно расписал все пункты на железном щите и приступил к изображению «советских коммунистов». Замполит, решивший проверить, как продвигается работа, был в замешательстве. «Ты кого мне нарисовал? У них у всех кавказские черты лица!» — возмущался он, приказав все срочно переделать. Тогда я откопал где-то старый плакат с советскими солдатами и скопировал их. Так и прошли мои дни в армии: днем работал в ленинской комнате, а вечером — когда солдаты отдыхали, рисовал своих сослуживцев.

После армии я вернулся с Баку и продолжил обучение в художественном училище имени А.Азимзаде. А затем поступил в Азербайджанский государственный университет культуры и искусства на факультет «художественное моделирование текстильной и легкой промышленности». Когда я учился на II курсе, мой преподаватель Рагим Мамедов предложил мне поработать художником в журнале «Геярчин». Я был невероятно рад! Еще бы! Тираж этого издания превышал 250 тысяч экземпляров! Кстати, я до сих пор сотрудничаю с этим журналом…

Затем я начал иллюстрировать детские книги: Абдулла Шаиг — «Верная опора», Корней Чуковский — «Айболит», Низами Гянджеви и Физули для детей, Аббас Саххат, «Азербайджанские народные сказки», русская сказка «Иван-царевич и серый волк» в переводе на азербайджанский. В общей сложности на моем счету около ста детских книг. Я оформил также седьмое издание «Хоп-хоп-намэ» Сабира. Поэт Алиага Кюрчайлы, ныне покойный, который в те годы был главным редактором издательства «Язычы», предложил мне иллюстрировать Сабира. Я сразу предупредил, что не хочу иллюстрировать его так, как это делали до меня Азим Азимзаде и, позже, Наджафгулу, то есть в духе карикатуры, что повторялось шесть изданий подряд. Алиага Кюрчайлы попросил карандашный эскиз, а после того, как увидел его, заявил: «Как раз это нам и нужно — выйти за привычные рамки!». Среди других моих работ можно назвать иллюстрации к таким произведениям, как сборник «Божественная комедия» Данте, лирика Петрарки, сказки Андерсена, Расула Рзы «Пока есть время», сборник «Лирика» Самеда Вургуна, рассказы Азиза Несина и многие-многие другие. А недавно вышла в свет красочная книга на английском языке «Азербайджанские сказки», в которой я проиллюстрировал все 30 сказок. Книга была издана в Турции по заказу Министерства культуры Азербайджана и на оформление ее ушел целый год!

— Слышала, в молодости вы побывали на БАМе?

— Да. В то время, чтобы тебя приняли в Союз художников СССР, ты должен был «выставиться» на двух республиканских и одной всесоюзной выставках. А у меня на тот момент были две международные. И тогда мы вместе с другом художником Арифом Азизовым решили поехать на агитпоезде, который назывался в народе «красным эшелоном», на БАМ. На этом легендарном агитпоезде тысячи художников, писателей, композиторов, артистов добирались до самых глухих и далеких точек нашей страны, где шла грандиозная стройка века, в которой участвовала и азербайджанская молодежь. Потом это путешествие стало основой большой выставки «БАМ-76», которую я и мои друзья Ариф Азизов и Олег Ибрагимов посвятили молодежи. Она имела большой успех. Затем эту же выставку показали в Москве и в Палермо (Италия). И представьте, почти все работы были раскуплены.

— Помимо творчества вы успеваете заниматься общественной деятельностью в Союзе художников, преподаете в Академии художеств, а также руководите основанной вами в 1997 году при Центре международных связей художественной галереей «Азербайджан дуньясы», а также Центром миниатюр «Хатаи», которую открыли в 2012 году. Как все успеваете?

— (смеется) Все дело в том, что я научился отдыхать за работой. И я многое еще хочу успеть сделать, у меня множество планов. Главное, чтобы здоровье позволяло.

— Как вы думаете, есть ли будущее у искусства современной миниатюры?

— Конечно, есть. Но будущее зависит от настоящего. Азербайджанская миниатюра развивалась под влиянием классической восточной поэзии. Неувядаемые произведения величайших поэтов мировой литературы — Низами Гянджеви, Физули, Фирдоуси, Сабира, Хафиза и других выдающихся классиков восточной поэзии были неисчерпаемым источником вдохновения художников. К сожалению, в свое время Азербайджану пришлось нелегко — присоединение его к России, а после Советского Союза немного отдалили нас от этого искусства. Сейчас же, когда мы независимы, мы должны больше обращаться к своим истокам. Я очень надеюсь, что со временем у нас появится свой Международный центр миниатюр. Это моя мечта. В Баку есть Центр мугама, Музей ковра… Необходим и Центр миниатюр. Это наше духовное богатство, которое должно быть продемонстрировано миру.

— Над чем сейчас работаете?

— Над серией гравюр, посвященных Карабаху. Уже готовы около 30 миниатюр, еще примерно столько же мне предстоит нарисовать. Как только все будет готово — организую выставку «Карабахнамэ — страницы истории». Это будет документально-художественная графика. Я очень долго готовился, прежде чем взялся на работу. Изучаю всю историю Карабаха, перечитываю огромное количество литературы и исторических документов, узнаю много нового об известных людях, прославивших свою родину. Это будет черно-белая графика с текстом на азербайджанском и английском языках. Я хочу показать эту серию за границей, чтобы иностранцы знали, что Карабах — исконно азербайджанская земля, а армяне — его захватчики.

Азербайджанские известия.- 2016.- 30 января.- С.1, 3.